Да и какое может быть настроение, когда всё наперекосяк. Работы нет. Денег нет. Отопление ещё не дали. Сон приснился страшный, как будто я ночью проснулась, а вдоль стены сбоку от меня ползёт чёрная толстая змея. Подняла голову, посмотрела на меня и поползла дальше. Блестящая. Проснулась в холодном поту. Ужас! И я больше не заснула.
Первая белая муха на рукав села. Снег, снег… зима наведалась… надолго ли? Подняла воротник, чтоб не задувало за шиворот. Не люблю зиму. А вот и гнездо, так сказать, родовое в обшарпанном и грязном подъезде. Как часовой, сосед с сигаретой в зубах, постоянно сплёвывая на крыльцо, приветствует меня сквозь зубы. Прокурил весь подъезд. Спасения от него нет, не работает, прикидывается больным, а самого колом не убьёшь.
Городок наш маленький, ничем не примечательный, в общем, большая деревня, и уклад жизни деревенский. Глаз радует среднеуральский пейзаж: холмы, лес смешанный. Рядом речушка бежит, раньше-то полноводная была, хоть и не широкая, а теперь высыхает, заболачивается. Через год, два и вовсе пропадёт. Только старожилы будут помнить, как рыбачили, как на богатых лугах отдыхали. Родилась здесь, живу здесь и помру здесь, как говорится в пословице: где родилась, там и сгодилась.
У входной двери коврик, а под ним ключ, по старой привычке оставляю. Пока проходит. А воровать что? Старый телевизор? Или диван? А кому продашь? Даже продать некому. Вот так и живу. Одна одинёшенька. Чайник поставлю на плиту, вскипячу воду и душу отведу. Чаёвница я ещё та! За чаем и подумаю, как дальше жить.
Съездила, называется, к подруге, а теперь душа разрывается… Как бедной помочь? А как поможешь, если помощи не хочет. Я сама! Я сама! С самого детства, сколько помню, вредная. Я - сама! Я сама – и наломала дров! Гордая! Замуж вышла, муж Георгий холёный, одет всегда с иголочки, она около него вьётся и так, и сяк. Жора! Жора! Говорила ей:
- Покажет он тебе кузькину мать, покажет!
Так и случилось! Тоже мне…Должности, деньги, как сыр в масле каталась. Наверно думала, что я ей завидую. А чему завидовать? Я же знала, что он, то с Люськой шашни водил, то с Зойкой, так всю жизнь. А теперь, прожив тридцать лет, не просто налево побежал, а вообще сбежал. Сын сел на иглу, а он дал дёру!
Бедная, бедная Викуша! Благополучие растаяло, как дым. Голые стены. Хоть простыни на кроватях пока есть. Всё вынес из дома сынок.Пенсии хватает на несколько дней. Полы моет в трёх офисах по вечерам, днём контроллёром на автобусе подрабатывает. Одни кости остались. Ни кожи, ни рожи! А денег не хватает… Вся в долгах. По тысяче в день надо на иглу! Лечила, лечила Ванечку! Платила, платила копеечку. И всё безрезультатно! Ванечку не корит, правда, и не оправдывает. Что случилось, то и случилось. Несёт свой крест и не ропщет…
Вот напеку пирожков да шанег и везу им. Накормлю и то помощь какая никакая. Сядем рядышком, поплачем, покричим, только что волосы на голове не подерём. Что делать? Как жить…? Я бы пошла, работать, хоть денежкой бы кое - какой помогла, да не берут.
Ах, Викуша, Викуша! Куда красота твоя делась? Куда счастье твоё испарилось? Беда чёрным крылом накрыла! Чёрным, чёрным! Но надежда в твоих глазах ещё теплится, а вдруг сынок одумается, пожалеет мать горемычную.
А меня – то кто пожалеет? Обо мне то и вспомнить некому. Счастье ждала, ждала да и прождала. Ни мужа, ни ребёночка, даже такого, как Ванечка…
Снег повалил хлопьями. Самая настоящая зима. И на сердце зима. В шкафу под бельём постельным пятьсот рублей есть. Варенье соседке надо предложить. Как бы набрать тысячу эту проклятую! Викуше хоть чуть-чуть жизнь облегчить. Одни мы с ней на белом свете… Одни-одинёшеньки…
Ох, как за окном ветер воет! Настоящая метель! Хорошо чаёк горячий с травами, душистый! Викуша тоже чаёк такой любит, я ей заварку в шкафчик сунула на кухне. Найдёт и попьёт. Пей чаёк, родная! Выпивай горе до дна…
Мы ещё с тобой, порадуемся.
Ты же не одна…Я рядом.
А снег валит и валит…