Смотрю на дорогу: продольные и поперечные трещины по асфальту, мост приподнялся сантиметров на 40, железнодорожный мост ушёл в сторону на полметра. Возле домов машины – люди собирают то, что можно взять с собой: одежду, посуду, мебель… Четырнадцать домов не подлежит восстановлению. Это только благоустроенных домов! А как же двухэтажные деревянные полублагоустроенные(здесь таких достаточно!) и барачные строения? В них тоже жили люди. Куда им деваться, почему не учли этих людей?
Палаточный городок. Здесь 1500 семей? Нет. Палаток всего штук 20. Где же остальные люди? Видимо, большая часть населения разместилась на дачах, в гаражах, в собственных палатках. Наблюдаю такую картину возле одного, почти разрушенного четырехэтажного дома: женщина средних лет просит парней МЧС помочь вынести ещё целую кровать – спать хотя бы в гараже. Те удивлённо смотрят на неё: « Мамаша, в это здание заходить нельзя, в любой момент может рухнуть!» Женщина со страхом: «Как нельзя? Нам сказали забирать уцелевшие вещи» Молодые парни отводят глаза и проходят мимо. Вздохнув, женщина входит в дом… По радио передают, что в Невельске начали разбирать дома. Озираюсь по сторонам, ни малейшего намёка на это!
Правительство выделяет деньги на строительство новых домов. К зиме надо построить, да ещё и сейсмоустойчивые. Успеют ли? Смогут ли люди жить в них? Преодолеют ли страх?
Почти все магазины закрыты, предприниматели вывозят то, что можно спасти. Останавливаем машину, здороваюсь, спрашиваю, как дела. В ответ – слёзы и ругань. На вопрос о помощи власти однозначно ответили: «Нет! Справляйтесь сами, не до вас» Потеря жилья, дело разорено. У многих ранения и ушибы, и, конечно, психологический шок. Не до вас…
Возвращаемся в Горный. Большая часть населения Невельска переехали сюда, к родным, близким, знакомым. Все дачи заполнены и беженцами и теми, кто всё ещё боится возвращаться домой. Подхожу к кучке стоящих людей: жалобы на недостаток лекарств. Работает только одна аптека на весь район, и та здесь, в Горном, катастрофически не хватает успокоительных и обезболивающих средств.
Люди не верят, что землетрясение не повторится. По-прежнему запасаются хлебом, солью, спичками и консервами. Очередь в сберкассе, многие снимают последние деньги и уезжают. Куда угодно, только подальше отсюда!
А погода стоит удручающе жаркая. Сейчас бы на море! Но что-то не тянет никого загорать, тем более купаться. Больницы по-прежнему закрыты, МЧС не разрешает больным находиться в здании. Рожениц отвозят в Южно-Сахалинск, оттуда везут водку – продажа спиртного запрещена в магазинах района, но всё равно пьют. Один мужчина в годах сказал мне, что если б он не выпивал в эти дни, то просто бы свалился от усталости и напряжения. Знаю его хорошо, не замечала за ним пьянства. Думаю, что немного спиртного действительно не вредит. К сожалению, многие люди пьют неумеренно, и, как следствие, драки, ругань. Сейчас это крайне неуместно.
Иду на работу.Поток покупателей не иссякает. Люди нервные, кричат по любому поводу. Успокаиваю, разговарию, отвлекаю, шучу, а что делать? Люди не виноваты. Продавцы, молодые двадцатилетние девчонки, сами напуганы и нуждаются в помощи. Достаю валерьянку, вывожу их на улицу по одной, рассказываю анекдоты, шучу... Мягкий толчок... Снова страх на лицах! Покупатели бегут из магазина на улицу. Снова слёзы, валерьянка, сигареты... Такая работа...
К ночи возвращаюсь домой, усталостью охвачено всё тело, беспричинно накатывают слёзы, всё-таки стресс достаёт. Пью успокоительное, тихонько плачу минут 10. Хватит, много нельзя, а то скатишься в истерику. Звонок. Друзья спрашивают, где я сегодня буду ночевать. Говорю, что дома. Ополаскиваюсь водой из ведра, доползаю до постели – СПАТЬ! Голова ещё не коснулась подушки, а я уже сплю. Завтра всё начнётся сначала…