На торжище, где жизнь, как сон, нелепа
И разбивает о бордюры лбы,
Стояло опустившееся Небо,
Взывая к милосердию толпы.
– Подайте Небу грош на пропитанье!
Спонсируйте сияние высот!
Но на дворе был Кризис, и в сознанье
Сограждан доминировал живот.
Все, что когда-то связывалось с Небом,
Включая сострадание, любовь
И совесть, было вытеснено Чревом
Из сплющенных безвременьем голов.
И граждане, не то жалея хлеба,
Не то оберегая свой покой,
Упорно игнорировали Небо,
Стоящее с протянутой рукой.
И свет померк, и тьма исторгла Бога,
И на душу, уставшую просить,
Такая накатила безнадёга,
Что Небо приказало долго жить.
Пластмассой смерти отражая купол,
Пустые, беспросветные глаза
Уставились торжественно и тупо
В такие же пустые небеса.
С тех пор живу, как глупая амеба,
Лишь собственную признаю звезду
И прочь гоню апологетов Неба,
Поскольку ничего от них не жду.
Сверяя жизнь по всполохам зарницы,
Мы видим свет лишь в обрамленье тьмы,
И если нам порою Небо снится,
То это Небо – стопроцентно – мы!