ПОМОЩЬ ИКОНЫ
После развала СССР открылись церкви, но довольно долгое время там не было в продаже икон и книг. Группа из нашего духовного общества ехала в Киев, в Лавру. Я не люблю в такие места ездить толпой, осталась дома, но попросила одну женщину с чистой душой купить мне некоторые иконы, с тем, чтобы она это сделала незаметно и не обсуждала ни с кем – не хотела записи на них ненужной информации.
Кроме заказанных ей мною, она купила икону Божьей Матери «В родах помощница», искренне желая мне родить еще одного ребенка, что было для меня совершенно невозможным из-за тяжелой неизлечимой болезни единственного сына.
Поставила я ее рядом с другими. Вскоре «случайно» встречаю молодого человека знакомого, Сергея. Тот сокрушается о плохом самочувствии беременной жены. Они оба врачи, она с первого дня беременности периодически попадает в больницу, «на сохранение». Срок уже около шести месяцев и врачи настроены пессиместично.
Мама этого Сережи – учитель начальных классов в нашей же школе, святой человек. Я ею передаю Сергею икону. Мы с ним, кстати, обсудили тот момент, что его жена категорически не верующая и не посещает церковь, в отличие от него.
Но эту икону она, едва развернув, ухватила, прижала к себе (даже не зная еще ее названия и предназначения), и с нею не расставалась до самых родов. Начала сразу прекрасно себя чувствовать и хорошо доходила положенный срок. Во время родов незаметно подложила иконку под спину себе. Родила легко, но принимающие роды врачи искренне с нею, с коллегой, начали обсуждать тот факт, что при таком тройном обвитии пуповины ребенок просто обязан был задохнуться, выходя.
- Да почему же все обошлось?!
- А вот почему, - улыбаясь, счастливая мама вынула икону из-под поясницы.
С тех пор многие ее коллеги и знакомые искренне обратились в веру. Икону мне возвратили с благодарностью и со словами:
- И давайте ее всем нуждающимся.
Через пару лет рожала двойню мамочка полутораметрового роста с весом в 47 килограмм. С детства страдала болезнью почти всех внутренних органаов. Опасаясь того, что не выдержат почки и печень, ее кессарили и возле нее во время родов стояла дополнительная бригада врачей. Оказалось, что общего наркоза не выдержало сердце. Уже не знали, кого спасать: детей или ее. Всех охватили паника, но потом опять все искренне удивлялись, не веря в то, что им удалось очень быстро спасти ситуацию. Но надо заметить, что Татьяна выросла, пройдя, безусловно, пионерско-комсомольский возраст, с искренне верующими бабушкой и родителями. Ее маме я ту икону дала, едва та сама узнала о беременности.
Потом я дала ее сестре третьей роженицы, тогда никак не относящейся к религии, но та, едва выйдя из роддома, передала икону (с моего разрешения) своей беременной подруге.
Так она, уже намоленная и мысленно омытая слезами благодарности, и переходит…
Да, какое совпадение: я всегда давала икону близким родственниками рожениц, даже не зная их самих. Но с теми родственниками я была в добром знакомстве и приятельстве, то есть, те ко мне очень тепло и доверительно относятся.
ПОМОЩЬ ИКОНЫ
Год примерно 1977. Основная масса народа была от религии далекой полностью, но мода на собирание старых икон уже в Киеве началась.
Мой дядька, сноб и карьерист, приезжает к моей бабушке в гости. Бабушка моя не молилась, но иконы у нее в доме были, еще родительские, отношение к ним было у нее очень почтительное, правильно развешаны были они в углу, за тюлевой белоснежной накрахмаленной занавеской.
Единственная ее дочь с семьей жила очень далеко, в гости мы приезжали редко, потому бабушка нет-нет, да и молилась за нас, как умела. Особенно любила бабушка маленький старинный образок Николая Угодника на дереве. Вот это-то дерево и привлекло внимание бабушкиного племянника – все кинулись собирать иконы именно на дереве, а он, как хвастун редчайший, должен был в этой моде бежать не в конце!
Выпросил он образок, сунул в портфель, и бегом - на киевский поезд. С вокзала – на работу. Здоровается со своей секретаршей, усаживается в своем отдельном кабинете за стол, вынимает иконку, с азартной хищной усмешкой укладывает в верхний ящик стола, смотрит на лик св. Николая и вздрагивает от мысли о том, что поступок-то дрянненький он поступил…
Он не раз уже по дороге вдруг вспоминал, что это теткина любимая икона… Да и человеком он не самым подлым. К тому же его мама не раз вспоминала с осуждением и возмущением очень эмоционально, как будучи еще начинающей учительницей, однажды, году в 1935-37-м, с коллегами всего района выполняла приказ препроводить своих учеников в районный городок Белополье Сумской области.
Прибыли они все огромным числом в указанное время на главную площадь перед церковью с огромной необычайно красивой колокольней. Собрались. Ждут. Никто не знает цели своего прибытия...
Оказалось, что пришли на митинг, где было объявлено:
- Знайте же, дети, что Бога нет! И мы Вам сейчас это научно докажем. Мы сейчас взорвем эту колокольню. Если бы Бог был, он бы не допустил этого. Так вот! Мы взорвем, и если по воле Бога земля под нами не разверзнется, значит, его и нет вообще.
Громыхнуло! Страх был во всех невозможный!!! Но боялись не взрыва, и о ценности колокольни в тот миг не успели подумать – все с ужасом и криком ожидали, что сейчас земля разверзнется.
- Видите! Не разверзлась земля. Не наказал нас Бог! Знайте теперь точно, и не сомневайтесь, что нет его. А есть цель: коммунизм.
Закрывает он ящик стола с иконой Николая Угодника, так счастливо им обретенной. Запирает свой кабинет, ключи от которого есть только у него. И еще в секретарской, уже готовый бежать по делам, вспоминает о чем-то, возвращается. Открывает свою дверь, подходит к столу, вынимает ящик стола, готовый взять нужную папку с документами…
Иконы нет! Как - нет??? Ведь только что… Куда же - она?!
Перерыл все. Нет, как и не было.
Ушла…