Звёзды пылью осели на чёрный поднос –
Тлен остывшей вселенной – тончайший помол…
День угас на шершавых макушках берёз,
Отыграл переливами сосенных смол.
Прилетел, матерком разбудив океан,
Мой полуночный гость – отставной херувим –
Он жестоко контужен, обкурен и пьян –
Верит сказкам о Родине и о Любви.
Мы допили заначку – смирнова и ром,
И какую-то дрянь – парфюмерную смесь...
Был нестоек посланник высоких миров –
Громыхал кулаком и гнусавил: “Аз есмь!”
Ну и кто же ты есмь, измождённая моль? –
Мутноглазый урод наркотических снов –
Пооблезла с волос инфернальная смоль,
Слиплись перья; душок кисловато-квасной.
Ты был юн и ужасен – лет тридцать назад –
Мышцы лопались сталью и верой святой,
Смерть обильно цвела в полудетских глазах,
И туманы в ущельях висели фатой.
А сейчас ты – ночной тошнотворный тамтам –
Параноик, нелепый картонный герой,
Не нашедший покоя ни тут и ни там
Бесприютно состарившийся Фигаро.
Извращенец, ты в сердце лелеешь мазки
Чужеродного солнца и сизую гарь…
Выпей яда, безумная птица тоски,
Не заглядывай в бездну, живучая тварь.
Я скандалил, грозил темноте кулаком…
Херувим испугался и тихо слинял.
Истекая неоном в небесный разлом,
Розоватое солнце вползало в меня.