Я встречал много людей за свою жизнь, которые учили ни о чем не жалеть, бросаться в омут с головой, и если отдаваться чувствам, то без остатка. Были и те, что учили использовать людей при любом удобном случае, требовать от жизни все, делать все для себя. Эгоисты? Ни вам судить. Ни вам судить и Нел, которая за несколько дней изменила мою жизнь, изменила меня.
Стояло лето, шел конец июля, и весь городок был переполнен туристами. Несколько недель назад я, наконец, получил отпуск и тратил время в свое распоряжение. Я не любил солнце, песок и жару и лишь к закату уходил из дома. Я подолгу мог смотреть на прибой волн о камни или провожать взглядом садившееся за морем багряное солнце. И так, изо дня в день, я проматывал жизнь, пока… Я НЕ ВСТРЕТИЛ ЕЕ.
Я неторопливо шагал по камням, наблюдая необычный для этого времени года закат. Вдруг рядом возникла девушка. Она быстро и часто дышала, закрыв глаза. Длинные волосы, золотисто – янтарного цвета, развивались на ветру. Она медленно подняла пушистые карие ресницы вверх, и… наши взгляды встретились. Мне показалось, что время остановилось. Правильные черты лица, идеальны нос, классически очерченные губы, и глаза, глаза цвета янтаря. На мгновение они показались мне золотыми, но вот уже вспыхнули и потемнели. Девушка смотрела на меня, как завоженная, и я не мог оторвать от нее взгляда. Вдруг ее лицо вспыхнуло, и я почувствовал ее всю. Ее мелкое и робкое дыхание, ее тепло, дрожь ее тела… Она была будто вся сделана из янтаря и лучи заходящего солнца, просвечивая сквозь нее, сами становились янтарными…
Через мгновение к ней подбежали люди – родители. Они говорили на не совсем правильном английском языке, и я узнал этот акцент, акцент, характерный для города, откуда я сам, где я родился и вырос.
- Нел, вот ты где! Мы искали тебя повсюду. Опять ты убежала, ничего нам не сказав! Как же мы волновались. Ну пойдем же быстрее, уже пора!
Краски заиграли на ее очень юном лице. От неожиданности Нел выронила из рук янтарные бусы, которые теребила еще минуту назад. Они упали, и, рассыпавшись, кусочки янтаря загремели о камни. Но Нел этого не заметила, она была уже далеко. И долго я еще стоял неподвижно, потрясенный смотрел, как переливается янтарь, освещаемый последним, упорным лучом жаркого солнца.
Я собрал рассыпанный янтарь. Все до камешка. Я сжимал их в руке и думал о чем – то далеком, о чем ушедшем, потерянным когда – то давно.
Домой я вернулся поздно. Лег в кровать и хотел уснуть. Но сна не было. Зато была она: ее волосы, глаза и мелкое, частое дыхание.
Досадуя на нее и на себя, я вновь оделся и пошел прочь, к морю. Остановился я возле небольшого кафе на набережной. Решил зайти. Оглядевшись вокруг, Я УВИДЕЛ ЕЕ. Она сидела с родителями за соседним столиком. Нел была задумчива и бледна, и лишь янтарь тихонько поблескивал в ее глазах. Девушка взглянула на меня, и взгляд обжег. Она подмигнула мне, и, что – то сказав родителям, удалилась. Расплатившись, я направился за ней. Нел сидела недалеко на скамейке, я сел рядом. Она взглянула на меня робким, тихим взглядом, и, глядя в ее золотые глаза, мое сердце сжалось. Нел вздрогнула:
- Что же мне теперь делать?
Я вопросительно посмотрел на нее.
- Я ведь люблю тебя, - в этот момент она будто ранила меня в сердце, в самую душу.
Я растерялся. Этого никак я не ожидал. И можно ли? МЫ ДАЖЕ НЕ БЫЛИ ЗНАКОМЫ!
Она поняла мои чувства, по лицу ее потекли слезы.
Я бросал женщин. Меня не бросали никогда. Это я всегда уходил, хлопнув дверью. Женские слезы же меня раздражали, я терпеть не мог этих истеричек, рыдающих около моих ног. Мне противно было смотреть в их лица, по которым расплывался еще недавний макияж. Я презирал плачущих женщин. Но тихие искренние слезы Нел ранили мою душу. Мне безумно захотелось успокоить ее, и я боялся сделать к ней шаг, чтобы не причинить еще большей боли.
Нел встала и побежала в сторону моря.
- Ты куда? – закричал я ей в след дрожащим голосом.
- Топиться! – отчаянно ответила она и исчезла в толпе.
Я бросился за ней, сквозь толпу, распихивая прохожих. Я звал ее, но она не окликалась. Я догнал ее у самой воды, она снимала туфли, и, увидев меня, кинулась в воду. Нел зашла в воду по пояс, а я стоял на берегу, боясь сделать шаг.
Вдруг она начала раздеваться, и на песок полетели ее нижние вещи. А потом я поднял взгляд на нее. Длинные волосы аккуратно закрывали ее обнаженную грудь, и Нел пальцем манила меня к себе. Я отрицательно покачал головой.
Эта девочка сумасшедшая. Ей, наверное, едва ли есть семнадцать, а мне уже шел двадцать седьмой год. Я не мог сделать этого? Я не должен был? Разве?
Тогда Нел нырнула в воду. Я усмехнулся, мне стало интересно, что еще она вытворит. Шли секунды ее пребывания под водой, потом минуты. Шли медленно, я начал беспокоиться, потом бросился в воду за ней. Я вытащил ее, Нел не дышала, но через несколько секунд она открыла глаза и впилась в меня своими губами. И в этот момент я захотел ее, захотел ее так, как не хотел никого и никогда. Это желание было сильнее меня, и я не мог более противиться. Я глядел в ее глаза, и мне казалось, что они смеются, но я был очарован, я тонул в них. Они были чернее ночи, и лишь искорки играли в них. Хотела ли она? Да. Я целовал ее, а она раздевала меня…
Я никогда не прощу ей, что она победила.
Многих женщин я встречал. Блондинок, брюнеток, рыжих. Девственниц и последних шлюх, случайных подруг и тех, кто задерживался в моей жизни больше чем на пару недель. Но не с кем я не испытывал того, что заставила меня испытать Нел. И я чувствовал ее всю, и кроме желания было еще что-то, что –то приятное , но пугающее…
А потом мы говорили всю ночь. Да, мы были из одного города. Нел сказала, что уезжает завтра, а потом она усмехнулась: «Оказывается, и правда так бывает». А я держал ее за руку, и не понимал, что со мной происходит, и я весь горел, и мое тело было напряжено…
На следующий день Нел действительно уехала. Прошло несколько месяцев, и я понял, что люблю ее, что это было больше, чем страсть, и что я больше никогда ее не увижу. Но винил я себя не в безысходности своего положения, а только в том, что позволил себе влюбиться, влюбиться в нее, в незнакомую семнадцатилетнюю девочку, в том, что наши дороги разомкнулись, сделав шаг, всего лишь шаг навстречу друг другу.
Нел вовсе не была девственницей, и я пытался представить, сколько мужчин видело ее юное тело. Так я пытался опустить ее в своих глазах, разлюбить ее, но не мог. От этих мыслей я сходил с ума. Я ревновал ее ко всем и каждому, к каждому мужчине, проходящему мимо. Я заглядывал в лица прохожих, пытаясь получить ответ. Я просто любил ее…
Все. Все, что осталось у меня от Нел, так это воспоминания о той неповторимой ночи, и осколки рассыпанного ее янтаря…
Я до сих пор прихожу на то место и подолгу сижу, наблюдая прибой. Бывает грустно и тяжело, и порой я проклинаю ее. Я кричу ее имя и бросаю янтарь в воду. Да. Я возненавидел ее. Я ненавижу эту девочку за то, что она научила меня любить, что отныне я должен жить с этим чувством.
Снова и снова я собираю выброшенный в воду янтарь. С трудом достаю со дна все камешки. Раскладываю их на песке и смотрю, как, высыхая, они переливаются в лучах заходящего солнца…