Крик зарождался где то под селезенкой,
Жался в гортани, рвался наружу, к небу.
Невероятно, невыносимо звонкий.
Требуя бога, который сегодня не был.
Бился волной, закованный в килогерцы,
Жаждал смести навеки его пенаты.
Ангел-хранитель срочно подставил сердце.
Сколько их тут летает теперь, пернатых...
Крик изливался в небо морским прибоем.
К солнцу выплёскивал ужас и ярость зверя.
В память о том, как где то на поле боя
Кто то сгорает заживо в БТРе,
В память о том, как с утра получив двухсотый
Мечется чья то мать, почернев от горя...
Бог отдыхает.Нынче на просьбы квота.
Нынче открыт сезон на небесном море.
Крик извергался выплавленным металлом.
Жег аксиомы, судьбы менял местами,
Требуя вспомнить тех, что уже не стало.
В память о тех, кто никем никогда не станет.
И захлебнулся враз, уперевшись в крышу.
Умерло эхо, прижатое крепкой дверью.
Не было бога, крика никто не слышал.
Плавно качаясь, сверху летели перья.
