Мне необходимо воображать вас
В том же наряде и тех же ароматах,
На моих окнах - белый город
На моих стенах - тот же город, но черный
Если на стене есть Луна,
То почему у меня бессонница?
Я всегда убегал и разговаривал с собой,
Играл таким образом,
Мне было интересно самому развлекать себя,
Вот так садишься и общаешься,
Делаешь уроки, слушаешь голоса
Голоса слушают меня,
А родители не слушают,
Заставляют носить носки
И запрещают все поджигать,
Почему-то боятся...
А зачем бояться огня?
Я просто не хочу, чтобы ты читала меня,
А еще не хочу бессонницы как раньше,
И этих снов тоже не хочу,
Хочу других снов,
Вот, как на был на неделе,
Там было поле и томик Экзюпери,
А еще был деревянный город,
Красивый такой,
И толстый караульный на башне-
Это всегда смешно...
Кто придумал просыпаться?
Вот убежал я от монстра,
От него пахло рыбой,
Может быть треской, если так угодно,
А прибежал к самому себе,
Остался наедине с собой,
Эти запахи больше меня не окружают,
Окружают другие - приятные,
Каждый - индивидуален,
А один запах у меня навсегда сохранился,
Может быть, это и есть мой запах?
По-моему у меня отит
Сознания
Я не ищу вариантов,
Как, возможно, искал всю жизнь,
Мне уже давно не нужно отделять зерна от плевел,
И тем более выбирать,
Я не боюсь идти в темный лес с волками,
С волками можно играть,
И с костром можно играть,
Даже зимой - я проверял,
Я был единственным, кто умел разжигать его всегда
Смог бы я поджечь сам себя?
Я уже не знаю,
Почему больше не люблю снег,
Так как раньше.
Если я убью тебя, то обо мне никто никогда не узнает.
2. 291.
Вот выходит он ночью
Во двор,
А лицо как отгрызанное яблоко
И вроде бы не опознать,
Но в то же время отличительная черта
Свищет ветер
Холодный как колодезная вода,
Дует прямиком в щетину
Колит как щетина,
А щетина в то время
Как вода к берегам
И оставляет красного пера цвет
А во дворе еще не спят
Во всем городе еще не спят
В этом городе вообще не спят
Несмотря на ночь
Тут всегда светло
Улыбаются все
Машут, такие, ему
Как будто бы его знают
В этом городе планы строятся
Не на жизнь
И даже не на ночь,
А на смерть
И ночь здесь похожа
На огромный кусок масла
На прокисшую сметану
Город огромный,
А пустой как факт
Как степи Оренбурга
Его оборона
Как гражданина этого города
Разделочный нож,
Кожаный башмак,
Сила воли,
И быстрые ноги,
В то время пока овцы
Похожи на летучие корабли
Зима похожа на женскую грудь,
Душ-шарко,
и кандалы
Любовь несет башмаки
Через снег несет
И разделочный нож тоже
Мимо каждого фонаря
Мимо каждого
Двести девяносто первого
Дома
И спускает в овраг
К водам
Если дерево проросло
Посреди размазанного масла
И прокисшей сметаны
Скинуло ветки к поверхности
Что после касания есть - телепорт
И там другой мир
Значит, есть повод
Значит можно придти в порт.
3. К точкам В и А.
Поезда разъезжаются
Как из точки Р брошен
Одновременно мяч
К точкам В и А,
Изменяются волосы на голове
Не изменяются - глаза
И нервная система,
Выворачивай ее наружу
Будет виден каждый нерв,
Каждый импульс можно остановить
Когда будет нужно
Просто ткнул пальцем
Замерло
Тело замерло
Сердце
Мозг замер
Застыл взгляд
Перерубить лиану,
Чтобы идти дальше,
А каждый шаг
Самый крохотный шажочек
Затяг в легкие
Смолами,
Иглами,
Строчками,
У поездов нет порта и гавани
Им по праву принадлежат вокзалы
Там неприятно пахнет
Особенно на ярославском,
Но поездам это не мешает
Отправлять людей
К разным точкам
Один город - камень в почках,
Другой город - волдырь на шее,
Третий - игла в сердце,
Четвертый - оторванный заусенец,
Пятый - минусовое зрение
Внутренний бурый медведь
Живет в Сибири,
А еще Преднистровье,
В европейской части
Обитает издохшая собака,
На дальнем востоке раскинула лапы
кошачья стая,
И север навсегда останется бакланом
Берегись
За тобой крадется олень
Из двери в Тверь
Из двери в дверь на выход,
Налево,
Еще раз налево,
И прямо по курсу
Красными лентами и корсетами
Просыпается восток
С красивыми женскими телами,
У которых длинные руки,
Бледная кожа,
Чувственный поток в филейной части,
Прозрачные зрачки
На черно-белых нью-йоркских
Фотографиях
Нагая, но в чулках
Трепетала сердце
Чуть пожилая
Женщина,
Курящая табак и смотрящая
Прямо в глаза
Она тоже ищет на небесах квазар.
4. Она приносила кисель.
Я люблю женщин,
Их тела,
Они мягкие и трепещутся
Под пальцами
И не такие как у меня
В них есть отличительные черты
Когда змея
Поглощает мышь
Она вытягивается
Как струна,
Как женское тело с утра
Пока ты еще спишь
Если бы я умел рисовать,
То я бы рисовал каждую женщину
Обнаженной,
Мои руки покидает карандаш,
Ломается меч,
Бумага превращается в снежный фарш,
Позже - в котлету
Завороток кишок страшен
Но не сейчас,
А ближе-
К лету
Июньские глаза пленяют,
Находясь на стыке Мая и Июля
Там тепло,
Там самая длинная ночь,
И самая яркая зелень,
Дожди, ветер,
Сириус
Волосы сентября пахнут
Гнилыми листьями,
Плащевыми куртками,
Солнцезащитными очками,
Волосы сентября пахнут
Глазами
Руки в декабре
По самый декабрь
И каждый шестой его день,
Письма, обернувшие камень,
Летают в голове,
Пробивая череп,
Клонят тело в первый незрелый снег,
Под каждым снегом есть земля,
Под каждой землей
Есть бывший человек
Моя бабушка говорила-
"Ты же можешь быть нормальным,
Ты же можешь жить нормально",
Она приносила кисель,
Сухари,
Очень густую манную кашу,
Читала мне "Мцыри",
Вытачивала мне деревянные ружья,
Сушила яблоки
И ненавидела ос,
Варила компоты, как и любая другая
Бабушка
Бабушка никогда не будет женщиной,
Ее не нарисуют те,
У кого продолжение руки - карандаш,
Запахом бабушки пахнет смерть,
Бабушкины глаза - бусины,
Бабушкино сердце - бузина
Она говорит-
"Все будет хорошо,
Все будет хорошо"
Печет пироги
И уходит,
Навсегда.
Бабушкины слезы не похожи на наши, они - святая вода.
5. Бессмысленные улыбки.
Отправляется,
Впереди - подъезд
Как распахнувшаяся пасть льва,
Посреди которой размазан
Клубничный джем
Клубничный джем - это еда
И дверь,
Необходимая для защиты,
Его дом сломался,
Отвалилась труба,
Водопровод полетел
На Юпитер,
Клубничная дверь есть переход
К людям за ней,
Сидящими у стола
Он садится, машет рукой,
Бессмысленные улыбки,
Бессмысленное ничто,
Мятый костюм,
Мятная жвачка в кармане,
Башмак,
Там все тот же разделочный нож,
Которым когда-то
По мышцам звериным писали
Историю смерти,
А теперь он валяется в башмаке
И является
Оборонительным средством
Почему она не писала-
Знает только она и ее руки,
Он рисовал открытки
И рвал их,
Потому что зачем открытки той,
Что ничего никогда не открывает,
Это сродни броску мяча
В окно дома в Цхинвале,
А он писал,
На стенах писал,
На окне,
Однажды писал на руках,
Дважды на одежде,
Четырежды между самолетами
В тетради по имени
Облака
Все выпивают,
Раз рюмочка, два рюмочка,
Три - стаканчик,
Четыре - бутылочка,
Пять - вот уже полетела
Со второй бутылочки
Зеленая изумрудная крышечка
С шерстяной ниткой,
Во рту горчит,
Потом солонит,
Затем становится запредельно сухо,
После - ложатся все спать,
Он выходит из-за стола,
Ложится на фиолетовую кровать
И засыпает
Наступает утро,
Просыпаются контрабандисты душой,
Вернее ее лечением,
В этом городе
Утро размазано по подушке слюной,
Утро на улице - обморожением
Если ночь здесь похожа на масло,
То утро сродни смоле,
Выковырянную ножиком
На только что купленном,
Только вышедшим с завода,
Лакированном и красивом
Столе,
За которым сидят люди,
Огородившиеся клубничной дверью,
Они снова достают рюмки,
Наливают в них прозрачное зелье.
Водка - защита от каждой зимней метели.
6. В поезде.
Синий зверь,
Иногда зеленый или даже желтый
Поезд,
Шорох колес,
Мелькающие деревья напоминают
Бегунов марафона
Скорость всегда является
Отражением величин восходящих,
Но не спадающих,
Тянет в бок косая стрела,
Пронзает тело печального клоуна,
Он падает ниц лицом,
Кровь стремится к изголовью
Картой не пройденных мест,
Не проложенных рельсов
Маленькая девочка
Бегает между купе,
Ее собака пристально следит
За каждым ее движением,
А собачий глаз резче
Человеческого,
Шерсть у собаки теплее,
И если живет она издохшей собакой
Европейской части,
То эта теплая смерть в теплом теле,
Девочка возвращается назад,
Садится с родителями,
Собака следит,
Следит за каждым движением
Некто пишет письмо,
Затем его разрывает,
Кидает ошметки письма под стол,
Чайный пакетик
Медленно и нехотя всплывает,
Распуская тени чайных узлов,
Распутывая их в кипятке
Как распускается водяная лилия,
Чай вагонов выглядит дешевым,
Является дешевым его вкус,
Для дорогих языков
Все является дешевым,
Например, поцелуи или табачный дым,
Поэтому такой чай подают в поездах,
В них ездят те
Для кого и поезд порой
Является дорогим
Дорогие языки редко целуются,
Часто курят дорогие сигареты
С красивой оберткой и каким-нибудь флагом
Проводницы меняются, иногда громко храпят
В тамбуре курят мужчины
Со смуглыми лицами,
Порой они предлагают проводницам
Жениться,
А поезд стремиться как рука в пальто
Во время мороза,
Но туда еще далеко,
Много елей,
Сосен,
Берез марафона,
И каждая шляпа слетает с петли
При тряске неровных рельсов
Каждый город,
Будь он в буром медведе,
Издохшей собаке,
Кошке
Или баклане,
Хлещет сетью меловой
По бетону,
Окутывая сетями своими,
Природу,
Отпечатывается у посетителей в сознании
И имеет свою погоду.
У каждого города есть волшебная тряпочка с его мордой.
7. Подходят сроки.
Я не знаю, чего хотят те или иные люди,
Чего хочет он, она или они,
Я знаю, чего хочешь ты
И мне этого достаточно
Полупустой автобус,
Полночь
Мы
Странный водитель,
Который не останавливается
Или останавливается там,
Где и вовсе не нужно было бы
Он может пересекать две сплошные
Этой ночью вообще все дозволено
Кроме лжи собственной матери,
Так велели драконы
Драконы всегда запрещают врать
А еще иногда запрещают
Ходить по темно-зеленой
Блеклой луне
Всю ночь напролет,
Всю ночь напролет
Мне не нужно выкраивать время
Время не является и вышивкой
Время не рисует крестиками
Рисуют фотографы, художники,
Поэты, музыканты, мыслители,
Один фотограф изобразил дом
С разрубающейся трубой
Это не мой дом
И не твой дом,
И не его дом,
А труба ломается
Как вредная макаронина на три части,
Третья часть
Как сигарета в кармане
На две,
Как две запятые,
Огораживающие оборот
Деепричастный
Время скачет в синей кофте
По снегу
Синее на белом отлично видно,
Время умеет растягивать элементы,
Время является возможностью выжить,
У меня есть много времени,
У кого-то времени гораздо меньше,
Как у приносящих кисель
Или читающих между строчек
Ты понимаешь
С полуслова, с полувзгляда,
Возможно, возбуждаешься
Там, где как факт есть прикосновение,
Где из ничего может вырасти баобаб
Широкий и необъятный руками,
Словно ребенок пытается
До удушения
Заобнимать
Мать
Ты молчишь,
Всегда,
Никаких тебе писем, ни звонков,
Всегда
Ни диалогов, ни распростертых объятий,
Ни пожатий руки,
Ни поцелуев на прощание,
Нет подарочных открыток или музыкальных пауз,
Ты молчишь и заставляешь молчать меня
А я все время иду
В одну и ту же точку,
Отметку на карте,
Галочку в подсознании,
У меня его отит,
Карты не знают, что это такое,
Зато они имеют разметку-
Сложенные два пальца пересекаются
Перпендикуляром,
Образуют клетку,
Я смотрю на мир через клетку
Я живу в клетке,
В нее еле помещается глаз
Или проходит чужой палец,
Подходят сроки.
Передавай привет своей маме и Набокову.
8. Снимается трубка.
Солнце закатывается
За белый горизонт
Как катится монета звонкая
В бокс телефонного аппарата,
Он снимает трубку,
Снимает
Чтобы повесить ее обратно,
Он ждет от нее звонка,
Но что-то случается
И вместо сигнала
По проводам бежит лишь
Успокаивающая тишина
И где то, о чем когда-то мечтало
Больное его подсознание,
Где эти самые соломенные поля,
Кисельные реки с шоколадными берегами,
Где можно ее купать,
Спасать от падающих рядом снарядов,
От летящего в голову топора,
Чтобы падать в синее пространство,
Где окутывает трава,
И море одновременно поглощает
До самого утра,
До рассвета,
В рассвете - две буквы "с",
И их там - тоже двое,
На то есть планеты Венера и Юпитер,
Предел мечтаний есть ограниченная воля
Последний раз
Снимается трубка с держателя,
Однако летит уже вниз,
Растрачивать голос
На соискателей душевного тепла,
Чувственного бриза и порыва,
Не имеет нужды,
Когда взлетает хлопьями
Снежная трава
Из под сапога тяжелого,
Выменем вскормленным,
Где каждый лифт
Рушится вниз,
Раскраивая пол,
Как череп,
Покрытый рисунком-
Своеобразными иконами,
Внутренний самурай,
Живущий в нем,
Начинает бояться
Своей невидимости,
Хочет домой,
Мечтает о новом клинке,
Каждый боится смерти,
Не боится ничего тот,
Кто к смерти идет налегке
Снег каплей травы
С высоких гор,
Скатывается в неподдельную
Небесную слезу,
Падают фонари,
Падают таксофоны,
Падают машины и люди
Под люками
Падают тоже и дальше
Глубже еще,
А сердце
Как старушка на пляже
Не раздевается,
Читает журнал
И требует "еще! еще!",
Тем паче,
Берет он свое пальто
Оно на вид как солома
И пахнет весенней травой,
Пахнет ожогами и волдырями,
Погрызанными ногтями,
Пальто не дом,
Дом рухнул,
Не оставив от себя
И половинки стены,
В его распоряжении
Лишь башмаки и пальто,
Трубка,
Брошенная вниз,
Быстрые ноги,
Ночи как масла кусок,
Утро смоляное,
Точно бычка бочок,
Дед ему виной,
Чья бабушка-леди,
Читает на пляже журналы,
И не отпускает его
Посмотреть на голых
И молодых женщин
Он берет нож.
В этот январский вечер, он с ним идет за тобой.
9. Чужие новости.
Город выглядит как роса,
Каждая маленькая частица
Это дом,
Зовущий в себя,
Ты слышишь,
Они шепчут тебе "иди сюда!
Иди к нам!",
Приглашают за свои стулья,
Открывают для тебя
Шампанское и вина,
Веники сами сметаю ссор
Под паркетные доски,
Та кошка,
Видишь, что за стеной,
Облезла и голодна,
А города и каждый второй
Из домов
Отдают все яства тебе,
Не кормят своих котов,
Не убирают за ними шерсть,
Дома складывают
Из своих бритых
Бетонных голов город
как слоги
В текст
Дорога всегда утомляет,
Падаешь в невесомую гладь,
Любое кресло,
Любое место в комнате
Имеет свойство превращаться
В кровать,
Ложишься на паркетный пол,
Слушаешь стуки
Это соседи или мыши,
Пытаешься оправдаться
Перед самим собой,
А на самом деле - это тени,
Они уже сошли со стен
И приближаются к твоему
Лежащему под пледом
Телу
Тени смотря лицами негритят
Стреляют взглядом
Револьверным стежком,
Опрокидывают на спину
Грозятся ножом,
Там
На полу
Ты беззащитней младенца,
Покинута утроба матери
Каждый город и каждое место
Надевают на тебя жилет,
Но он пробиваем,
Кулак может
Погрязнуть в тесте,
Пуля же - со свистом пролетает,
Нож прорезает проголко,
Вязнет, но тянется к сердцу,
Нож - это месяц
Просыпаешься как от бреда
В клубке нитей
Странных фантазий,
Наливаешь кофе,
Читаешь газету-
Чужие новости,
Чужие проблемы и страсти
Не своя погода,
Утро - вязкая смола,
Выходишь из капли росы
Вокруг - дороги
Пульс бьется
Под бетонным слоем,
Мендаль рук прохожих
Отмеряет расстояние
До удара,
Где бы в кармане кирпич,
Но там пустота,
Чужой город
Не принимает того,
Кто сошел с зеленого зверя
В поля не своя,
Он косится так,
Будто ты у него что-то украл.
Ну, что ты стоишь, проходи, присаживайся, он ведь тебя так ждал.
10. Перед маленьким репродуктором.
Я спал, мне не нужно было
Придумывать себе сны,
Они сами появлялись из ниоткуда
Разные сны
Березовые были,
Дубовые,
Из палисандра,
Смешные такие,
Все равно, что засунуть руку в фонтан
А еще я перестал ссориться с собой,
Перечить себе,
Выбирать рад я или не рад,
Мои руки начали заживать,
Все в этом мире
Начало заживать,
Мне же говорили-
"Ты ведь можешь быть нормальным,
Ты же можешь жить нормально",
Опрокинулась прозрачная простыня,
Рыжий такой материал,
Накрыл меня,
Я прикасался через него
К твоим холодным рукам,
К своим холодным рукам
Будто бы через стекло
Террариума,
По ту сторону - дикость,
По эту - свежесть,
И рад был я
Он перестал ходил,
Но не перестал ждать,
Клюквенный сок
Он так течет медленно,
По ладоням и рукам,
Стремится к плечам
И клюква как Марс
Марс как ее голова,
Она дальше и жарче,
Чем место на Земле,
На котором обитал он
Все письма мира
Белые журавлики
Превращаются в посыл
К масляному свету
И если планета есть блин,
Значит мягкая эта планета,
Мягкие подушки
Они темной кухни декабрьской
Посетители скромные,
Заходят,
Говорят дайте нам вина,
Немножко сыра,
И вон ту булочку,
А им отвечают
Нет у нас никаких булок,
И чая нету!
И вообще, это не кухня!
Он лежал и руки прижимал
К холодным рукам,
Рыжая лиса растягивается
Перед маленьким репродуктором
И начинает ловить волны,
Настраиваться
На северо-восток
Пути неисповедимы
Не только господни,
Но еще человека на костылях,
С морщинистым лицом
Он поджидает в каждом городе,
На площадях,
У остановок и лавочек
Этот мужчина - фреска
Каждого города,
Второго поезда,
Где сталкиваются
Лбами капли росы
И вырастают мимозы
Январь являет собой
Медленные движения рук,
Он выглядит как молодой
Спортивно-подтянутый брат,
И пахнет шипром,
Они лежат,
Между ними вуаль,
Слушают боязливое
Дыхание друг друга,
Если рядом пролетит стая
Орлов,
Горные цепи скрестятся
Возникнет радуга
Зелень летнего луга,
Они не услышат испульсов,
Не будет слышно сердца,
Значит зря вывернута
Нервная система наружу,
Ее нож торчал в бедре
Ткани
Его нож был пущен на раскройку
Вуали,
Они лежали тихо на полу,
Вдвоем,
И руки друг к другу прижимали
В местности исдохшей собаки,
Городе росы
В месяце-старшем брате
Масляной ночью.
Ты.