Если помните – в анонсе конкурса в честь очередного конца света было обещано участие гениев Серебряного Века.
Сегодня ночью инициативная группа редакторов устроила спиритический сеанс с целью получить-таки вúдение мэтрами предстоящего события. Ну, всё честь по чести – столик, блюдце, почти трезвый медиум, часы полночь пúкают…
Сначала попёрли призраки – призрак оперы, призрак гуманизма, тень призрака отца Гамлета и даже просто Призрак. Призраки буйствовали, показывали на часы и выражались. Упражняться в стихосложении отказались наотрез.
Затем возник моложавый хват с бараньей причёской и свежим синяком под глазом – сам Никифор Ляпис-Трубецкой. Он сэкспромтил поэму, начинавшуюся:
Служил архангелом Гаврила,
Гаврила на трубе играл…
и сразу поинтересовался гонораром. Мы робко заикнулись о некоммерческом характере сайта…
Когда полтергейст кончился, медиума долго отпаивали валерианкой. С коньяком. Мы тоже занюхнули, крякнули и попытались вызвать кого посговорчивей.
Неожиданно, безо всяких движений блюдца, послышался Голос. Голос прокашлялся и нараспев объявил:
Игорь-Северянин
Рондо на конец света
Предвечный миг любви… Закатный блеск Вселенной,
Изысканная боль скабрезных «C'est la vie»,
Смятенный Зодиак в канкане над геенной…
Предвечный миг любви!
Да – я солгу (солгу?!..) – и грёзно, и смиренно,
Что смерти не до нас: бессчётно лет живи!
Огимни край времён, экстазь меня, Вервэна!
Экстазь! на небесах любовь превыше тлена.
– Безумный календарь бурливо разорви!
Оджазит Гавриил трубою вдохновенной
Предвечный миг любви...
Манера произносить «блэск вселэнной», «скабрэзных»… напомнила то ли о Мирей Матьё, то ли о чебуречной.
Я попытался разъяснить автору, что Квятковский не считает такую форму правильным рондо, да и рифма затесалась отглагольная… Ответ скопировать не решусь, но блюдце на спиритическом столике разлетелось вдребезги. Почти новое, кстати. А я ещё думал предложить Игорю страничку на сайте и статус КВИПа, для начала!
Осколки замели под диван, блюдце заменили одноразовой тарелочкой (рекомендую – покойникам всё равно, а убытку меньше).
Почти сразу смутно замерцал очередной мэтр – кудрявый блондин в сюртуке с высоким воротником. Почти без выражения, усталым голосом он прочёл:
Александр Блок, из посмертного
Ордою дикой опрокинутый,
Мир рушится. И слава Богу!
Напрасно гнёшь в поклонах спину ты,
Зовя небесную подмогу.
И глад, и мор нам – от Всевышнего...
Согбенному не разогнуться.
А мира миф... на свалку вышвырнут
Проклятьем красных революций.
О, Русь моя! Неудержимая,
Стремишься ты навстречу бездне –
И не спасут ни святость чтимая,
Ни ход благословенный крестный.
Устало небеса куражатся...
Парад планет – зловещий признак!
Несчастен мир, где Бог не кажется,
А гуманизм – всего лишь призрак.
Мы зааплодировали. Автор слегка поклонился и, пожав плечами, пропал.
Дальше долго никто не появлялся.
Сопение медиума перешло в похрапывание. Я уже задумался – не лучше ли покамлать с битьём в сковородку? – но тут над ухом послышалось могучее «кхы-кхыы!». Многажды слышанный в воображении трубный бас, сдувая мушиное дерьмо с люстры, эпохалисто пророкотал:
Яблоко в штанах
Нáте вам!..
Вот даже страшно как-то:
носики паникой
вызеленя,
зовут поставить мозги на карту…
– Дудки! Вистýйте вы за меня.
Вижу – кто-то
у облачка на чердаке
седые супит: «Воздам им!».
Грозится!..
то – ангелом с рюмкой, то – чёрт-те-кем…
квохча нострадамьем
дамьим.
Я тебе ктó, – медовый монах?
или карась снулый?
Да будь я хоть яблоком в штанах!
– откусишь –
сведёт скулы.
По мне –
просто скучно.
С лапшою – иди, мил …
– что кофейная гуща, что майя кости.
Я вам не Гиппиус, я –
Владимир
Владимирович
Маяковский.
Люстра ещё раз качнулась и рухнула. В стенку заколотили сонные соседи…
Вместе с мэтром куда-то исчезли три по ноль-семь и полкастрюли «оливье».
/Репортаж со спиритического сеанса вёл Андрей Злой,
выступление А. Блока запротоколировал Бочаров Дмитрий С./
