Заговорил, как бес несмелый.
В лице невыраженных скул,
Узнал свой трепет неумелый.
Бродивши попусту по ним,
Он не искал своей сирены.
Он знал, что в сущности убил,
Остаток верности химеры.
Своей холодной красотой,
Он разбивал во мне сомненья,
Которые не шли со мной,
Не разбивавши умиленья.
В мечтах его не вспоминал,
И лишь всё вздрагивал и падал.
По бездне быстро пробежал,
И долго, долго, долго плавал.
Хотя он сделал для меня,
Больших надежд реки сомненья.
И всё оставив от себя,
Ушёл и не раскрыл прощенья.
Я долго вспоминал его,
Его холодные причалы,
Как все они на путь легко,
Меня поставили и пали.