Уроды. Монолог пессимистки. (Юмореска)

Из монологов наших современников.
Пессимистка  на скамейке у дома.
Ну, уроды, кругом одни уроды! Что вы говорите? Не согласные вы? Грубо, говорите, так говорить?  А, вы из этих, значит?  Каких, каких… Этих самых… Ничего то вы не понимаете в жизни этой драматической.
Вон смотрите, мужик идет. Да, не тот с портфелем, а этот с фингалом под глазом и в кепке. Как  ее еще называют болке каккой-то, битболке? Не-е-ет. Гейсболке? Не-е-ет.  Нет как-то по-другому. Ну, не важно. В кепке-болке, в общем. Вот-вот подходит.
Пауза. Провожает глазами.
Пелагии это сын?! Какой маленький был тихий, ласковый, вежливый.  Все здоровался каждый раз, как встретимся. Мальчик – паинька. А сейчас что, вырос. И что? Пьет, курит, матом ругается, мать, Пелагею, значит, колотит, ну, вылитый урод! А вы говорите…
Они столько в него вкладывали, так его растили, заботились о нем, все силы, всю душу ему отдали… А вырос – урод - уродом!
Что говоришь? У меня то, самой, дети, внуки, есть?  Конечно, а как же? Все как у людей, как положено, и дети, и внуки…  И все – уроды!  (пауза)
Да что у меня… Вон  у другой соседки то внук, смотри какой! Как за ним мама, дочка, значит соседкина, следит. Одевает как красиво, гуляет, да души просто не чает в нем. А вырастет, ну, точно уродом станет! Говорите, нельзя заранее предугадать? Что? Как это имя отзовется? Да куды ж ему озываться то еще?   Грех так говорить, говорите? Грех, не грех, а правда жизни. Вон, вон, ребятня в подъезд побежала. А, ну, стой! (пытается свистнуть). Знаешь куды дунули? А-а-а-а-а! Зато я знаю. На крышу. (пауза) А знаешь зачем?  Науку изучают, эту статику. Нет, чистику, по-моему. Ну, не важно. Что, говоришь? Да-да, стачистику. Во-о, умный, а главного не знаешь! Зачем на крышу? Так я говорю, науку, ста-чис-ти-ку изучать. Кошку с 9-го этажа сбрасывать будут. Что ты говоришь? Садизм и шизофрения? Так Садама вроде уже казнили. По телеку крутили по спутниковому. У меня внучек на видео записал. Теперь всем показывает. (гордо)Я тоже смотрела! Кошка? А что кошка? А кошка, на крыше… Да резвятся ребятки. Считаютсколько раз она на лапы приземлится из десяти. Пять раз уже бросали.  А ты говоришь. Садам, Садам. Хренотень какая-то. Не-е-е, мы лучше были. (пауза) мы кошек только в водосточную трубу бросали. Да и то, с третьего этажа.
Откуда я про кошку знаю? Дак, это, как не знать. Внучок у меня, младшой, там забавляется. Вон, смотри, вон побежал. Ванька, мать, твою, аккуратней там на крыше. О, усвистал, гаденыш! Ну, смотри у меня. Придешь домой…
Нельзя быть такой злой? И грубой? А я и не злая! Какая ж это грубость? Это жизнь, да это жизнь, (пауза, громко и резко вскрикивает) жизнь уродская такая! Три семьи в двух комнатах! И еще одна на подходе. Семья молода, будь она неладна. Прости меня, господи! (крестится). И пенсия 700 руб. А!? Каково? И ждут все, когда же ты сдохнешь карга старая! (плачет). А я еще может пожить хочу! Мне еще то восьмидесяти нет… Самое интересное только начинается. Выборы здесь, выборы там. Этого утвердили, того посадили. Во, жизнь! А они – помирай скорей, место расчищай! (пауза, далее возбужденно)  Накоси, выкуси! (одной рукой вытирает заплаканные глаза, другой показывает фигу) Я пока не узнаю, будет третий срок или не будет, не успокоюсь. Место не расчищу. (пауза) Да и там интересно, как новый будет? Преемник этот… Да и правнуки намечаются, понянчить хочется. Если, конечно, дадут.
Ты смотри, какой щеночек! Как ласкается паршивец, как скулит! Глаза какие преданные! Маленький, ласковый, пушистый…  А ведь вырастет, ну, точно уродом будет!
Вот она жизнь, собачья… Все щенками рождаются, пушистыми, ласковыми… А вырастают потом одни кобели, да суки! Одним словом, уроды!