Когда наступает вечер, стражник спешит впустить путников запоздалых — укрыться от снежной пурги. Один пилигрим с собакой, и девочка, так же бедна; по снегу босыми ножками, как ангел, ступает она.
Снег причудливо падает на город семи ветров; они стоят у порога, и девочка песню поет:
Откройте и Вам воздастся,
Впустите, и к вам придет
Пусть небольшое, но счастье, которое вас спасет.
Город закроет очи, в окнах погаснет свет, и никому в целом мире до странников дела нет.
«Снег им выстудил душу». — Устало сказал пилигрим. — «Может, уйдем из города, милая Лаэнгрин? Там на опушке леса меня поманила свеча, может быть, там услышат наши с тобой голоса».
Откройте и Вам воздастся,
Впустите, и к вам придет
Пусть небольшое, но счастье, которое вас спасет.
Двери вдруг распахнулись, душу согрело тепло. В домике этом старушка с карликом-сыном живет.
— Входите, добрые люди, если болезнь не страшна, сегодня после обедни мой занемог сынок.
Мечется он в лихорадке, бесы спать не дают, если не побоитесь, будет у вас приют. Коркою черствого хлеба с вами я поделюсь, а за сыночка здоровье с вами я с горя напьюсь.
Но, не вкушая пищи, не пригубив вина, девочка-ангел тихо к страждущему подошла.
Руки она простерла над телом больным и худым.
И в этом грешном мире есть еще чудеса: освободились от скверны тело его и душа.
В зимней рассветной дымке слетается воронье, свою кровавую жертву ему собрать суждено.
Над королевской башней черный плещется флаг, колокол поминальный печально поет ему в такт. Черной чумой бубоной город охвачен был — спасся лишь мальчик-карлик, свидетель тому пилигрим.
Выживший мальчик случайно клад нашел золотой, выстроил он у дороги гостеприимный дом. В доме том днем и ночью свет доброты горит, и получает дающий столько, сколько дарит.
И больше никто не слышал о граде семи ветров, но так же поют нам дети ночью под Рождество:
Откройте и Вам воздастся,
Впустите, и к вам придет
Пусть небольшое, но счастье, которое вас спасет.
