Предлагаю вниманию читателей четыре рассказа, написанных под впечатлением произведений Михаила Зощенко. Когда все два тома его рассказов я прочитала вслух, то мои домочадцы потребовали перечитать их заново! Поэтому пришлось присочинить свои, поскольку его изумительные рассказы я уже знала наизусть! Тогда эта моя шутка удалась, но только и сочинились, что эти четыре!
Итак, рассказ первый:
ШТАНЫ
Как вы думаете, граждане, есть ли справедливость на белом свете? Может, кто-то скажет, что да, имеется, мол, что-то такое слыхали. Кто-то может, даже сам случайно попал в её распростёртые объятия. Не знаю как там у вас, но только у меня на этот счёт есть кое-какие сомнения.
Вот сижу я однажды на скамейке и прямо, знаете, думаю: что за чёрт, весна наступает, птички на ветках чирикают, а тут – пожалуйста, девятый год революции, а купить штаны простому пролетарию всё ещё нет никакой возможности. То ли я за годы революции в весе поизносился, то ли производство мануфактурное у нас ещё не на высоте, не знаю, но только радости от этого мне нету, потому как без штанов по улицам не походишь, не в бане.
Вот сукно опять, к примеру, купишь и думаешь, чего с ним делать? Портные, черти, так и норовят от твоего куска себе чего-нибудь оттяпать, может, жене на жилетку. А у меня, знаете, лишних денег нету на жилетки жертвовать. Или вот, скажем в Торгсин придёшь, думаешь, вот оно, житьишко-то братцы, товару всякого понавалено, ан-нет, дудки, размером, говорят, не вышел. Мне так одна продавщица прямо так и сказала:
– Вы, товарищ, не обижайтесь, но фигурой вы какие-то мелкие очень. Не размер у вас, а прямо срамота. Потребитель наш теперь хорошо кушает и через это поправляется, так что где живот, а где, к примеру, талия, разобраться, знаете, нет никакой возможности. Но размеры ихние есть, так что вы, товарищ, как потолстеете в объёме, так и приходите. Подыщем вам что-нибудь из мужского гардеробу.
Ну, думаю, вот тебе клюква. Весна на дворе, девушки глазами стригут, а тут извините, штаны у меня неинтересные, от папаши покойного доставшиеся в память о его революционном прошлом.
Решил я для начала к врачу пойти, может чего присоветует для разгону. Прихожу, велят на весы становиться. Вешают они меня, гляжу на стрелки, а вес-то мой, мать честная, ну прямо как у курицы.
– Аппетит-то у вас имеется? – доктор спрашивает.
– Чего? – говорю.
– Ну, кушать вам хочется или как рыба живете?
– Кушать-то, говорю, медицинский работник, очень хочется, да вот только с моей профессией не особенно поправишься. Почтальоном я, на почте, значит. Так набегаешься за день, что к вечеру с ног падаешь и про еду начисто забываешь.
Словом, побеседовали мы с ним мирно, и смотрю, а он письмо в нашу социальную комиссию пишет про сильную изношенность моего организма. Ну, чтобы путёвку мне в санаторий выделили, как пострадавшему от профессии.
Не проходит и недели, как и вправду, получаю я путёвку в санаторий «Луч». Прибываю туда и первым делом меня опять вешают на весах и в книгу записывают, а потом прямо в столовую направляют, чтобы сразу приступил к лечению. Скушал я ихний суп, второе, компотом запил и чувствую, что такими порциями враз в объеме не поправишься. Кепку нацепил на самые уши, и опять в очередь встал. Думал – не узнают, в кепке-то. Узнали, дьяволы.
– Вы, говорят, трам-тара-рам, прямо совсем обалдели. Обед – одна порция в руки и очищайте помещение по питанию.
Делать нечего, иду себе и думаю, что до новых штанов мне тут год жить надо, а у меня курсовка всего на две недели. Что делать?
Пошёл на пляж. Все купаются, А с моей фигурой – срамота купаться, даже утки со смеху потонут. Главное, живот уж очень впалый, прямо беда. Сел я в кустах, смотрю по сторонам, а тут, батюшки святы, прямо любо-дорого такие наблюдения наблюдать, какие граждане лечиться приехали. В объемах прямо вся публика очень выдающаяся.
А тут вдруг один дядя из отдыхающих ко мне пристроился. И хотя болезнь у него – ожирение, но штаны, братцы, на нём сатиновые, новые, даже пуговицы сверкают на солнце. Где же справедливость-то, думаю, как это вдруг повезло человеку? И так спрашиваю его, между прочим:
– Мил человек, как же это вы фигуру такую поддерживаете, нельзя ли поинтересоваться? Это же какое житьишко – и на подтяжки тратиться не надо, пропади они вовсе, и штаны можно каждый день новые покупать.
Дядя развернулся ко мне и говорит:
– Везения, тут, гражданин, немного, а дело все в профессии. Пиво я варю и очень через это производство мордоворот округляется и весь остатний организм увеличивается. Валяй к нам на завод, зараз цвет лица улучшится.
Ну, доотдыхали мы с ним, так он знаете, еще в весе прибавил, а у меня пол-кило убавилось, когда мозоли на ногах срезали.
И вот приезжаю я к ним в город и устраиваюсь на пивоваренный завод. День работаю, второй – дышу глубоко, прямо как рыба. Нету, не прибавляется вес-то. А тут этот дядя прётся. Смотрю и прямо вижу, что у него в руках булка с маслом, и он её не просто кушает, а пивом запивает! Так, говорит, сорта пива различаются, а ежели без закуски – то запахи через чур смешиваются и через это не определишь какое пиво получается. Попробовал – смотрю, через месяц мои штаны застегиваться перестали и пуговицы прямо на глазах распадаются. А через полгода и совсем по швам развалились. Вот радость-то!
Тогда я сразу в Торгсин побежал и купил себе новые штаны. А тут как раз зима наступает, потому пальто теперь надо. Надо-то надо, да в магазине все фасоны почему-то только мелких размеров продают. Вот гадость-то, прямо не угадаешь, откуда неприятностей ждать. А вы говорите, справедливость. Где её взять-то, братцы? В Торгсине, сами знаете, не продают.
2003 г.