Он не спал, он не ел, всё смотрел на часы,
Будто, ждал от судьбы приговора.
Всю вселенскую боль уложив на весы,
Он бубнил в глубине коридора:
«Отче наш, ижеси…», и дрожали слова,
И глотались…, как будто спешил он,
И казалось ему – горше не было зла,
Чем сидеть в полутьме недвижимо.
Проходившие мимо в халатах врачи –
Вроде ангелов в белых одеждах,
Каждый нёс от спасительной двери ключи,
В каждом видел он каплю надежды.
Рядом кашлял в кулак безобидный старик,
Всем поведав, что год уж на клизмах,
И что, где-то, на севере тает ледник,
И ещё о других катаклизмах.
Что, мол, скоро нагрянет всемирный потоп,
И спасения нет для живого.
Кто-то брякнул: - Так что ж теперь лечь, что ли, в гроб?
…Вздрогнул он…и ушёл в себя снова.
Он курил без конца, всё ходил взад-вперёд
По больничным истоптанным тропам.
Что ему где-то в тундре растаявший лёд,
Вместе с самым всемирным потопом.
Он не ел, он не спал, всё смотрел на часы,
Повторяя какую-то фразу.
Вдруг истошно завыли под окнами псы…
Вышел врач…
И он понял всё сразу.