Один взгляд (Эссе)

Я больше никогда не буду способна признать вслух, что от одного взгляда ничего не зависит. Лжёт тот, кто говорит, что ничего не решается от одного только взгляда, и, как говорит мой любимый писатель, «да отрежут этому лгуну его длинный язык». Ведь один взгляд может изменить всё.
Я говорю сейчас не о теории «влюбиться с первого взгляда», хотя тема, которой я коснусь, непосредственно связана с любовью.
Одиночество. Половина моих знакомых живёт под поэтическим слоганом: «И вечером никто не ждёт, и можно делать всё, что хочется. И кто как это назовёт – свобода или одиночество». Лично меня никогда не угнетало быть одной. С моим несносным характером способен ужиться далеко не каждый, и в том, что от постоянной смены очередного «друга» все мои чувства притупились, и на сердце  словно образовался ледяной налёт, винить мне нужно лишь себя одну. Мне комфортно ни в ком не нуждаться, и быть нужной всем, но в то же время не оставаться важной ни для кого. Однако известную аксиому природы и общества про то, что человек не должен быть один, никто не отменял. Метаясь от правила к своим капризам, я завожу роман, поддерживаю отношения, играю с ни в чём не повинным человеком до самого расставания, когда оба уходим друг от друга, измотанные и опустошенные. В перерывах между краткосрочными отношениями я манерно жалуюсь на одиночество. И, знаете, если вот так жаловаться и страдать, влюбляться, ссориться, мириться и расставаться, создаётся впечатление, будто я живу.
Сегодня случай показал мне жизнь на самом деле, такой, как она есть. Он, тот, кто открыл мне глаза, кто растопил ледяную корку на моём сердце, сидел на бетонной ступеньке здания в двух шагах от остановки маршрутки. Жизнь в городе, который сегодня тонул в холодном тумане и промозглой сырости, изрядно потрепала этого человека. На нём не было ничего, кроме рваной куртки, старых камуфляжных брюк и стоптанных кроссовок. Конечно, он выглядел грязно, неопрятно, от него за версту исходил неприятный запах, ведь жизнь на улице накладывает свой отпечаток. Человек, измождённый не годами, а нуждой, сделал привал на ледяных ступенях, осторожно достал из внутреннего кармана куртки что-то съестное, и разломил пополам.
Дожидаясь такси, я продолжала следить за бродягой, привлечённая его внезапным движением. Он обеспокоенно огляделся, словно искал кого-то, и вдруг негромко посвистел. В ту же секунду, оторвавшись от обнюхивания какого-то куста, к человеку приблизился высокий, потрёпанный, весь в рыжеватых подпалинах, пёс.
Я замерла, глядя, как бродяга протянул собаке половину от своего обеда, и как дворняга съела эту скудную еду прямо из его рук. Она облизывала худую, грязную ладонь своего спутника, пока он доедал свою порцию. Он был, возможно, сыт, но его колотило от холода, и он трясся на ледяном ветру, зря уповая на свои обноски.
Словно поняв, как ему холодно, дворняга внезапно подошла впритык к своему хозяину, и прижалась к нему всем костлявым телом. Он не стал её отталкивать – наоборот, обнял собаку и позволил ей положить морду ему на колени.
Так они и сидели, словно обнявшись: нищий и его верный друг. Человек бережно гладил пса, словно боясь причинить ему боль, а облезлая дворняга жмурилась от удовольствия, ещё теснее прижимаясь к своему неказистому хозяину.
Я смотрела на них до тех пор, пока внутри у меня что-то всхлипнуло, и глаза обожгли непрошенные слёзы. Этот нищий с собакой, не замеченные никем из сотен прохожих, заставили меня разрыдаться просто посреди улицы. Один взгляд на них был сродни хлёсткой пощёчине: эти обделённые жизнью существа были в сотни раз богаче меня, ведь за свои годы я лишь впервые остро ощутила смысл старой, как мир, истины: «Человек не бывает совсем один, и каждый из нас кому-то нужен».
Не верьте тому, кто говорит, что один взгляд ничего не меняет. Один взгляд меняет всё, и доказательством этого были необъяснимые слёзы, стынувшие на холодном ветру.