- Вы слыхали, в наш пансионат поселяется Гарчи Френквуд?... Моя дорогая, вы не знаете, кто такой Гарчи Френквуд?! Все девчонки сходили с ума при одном только упоминании о нём!... Вернее о них двоих! Дорогуша, ну, конечно же, « Гарчи и Граф»!! Ну вот, а я уже было подумала, вы не помните….. Да нет, я не желала напомнить о вашем склерозе, дорогуша!... Что, у вас нет склероза? Как это? Нет, ну да, случается, что и в вашем возрасте сохраняется неплохая память… А что мой возраст?... Старше? Я?! Как бы ни так! Да я, если хотите знать, нарочно приписала себе лишний десяток, чтобы по…. Как-как выгляжу?!! На три десятка старше?!! Ну, спасибо вам, моя дорогая!... Ах, вы не «моя дорогая»!... Ну и пожалуйста!... Скатертью дорожка! Век бы вас не видеть! Вот идёт Ванда – я лучше с ней погуляю до ужина – уж она-то, наверняка, помнит – кто такой Гарчи!... Старая склерозница!... Ах, это не вам, моя дорогая Ванда! Вы слыхали?...
Гарчи Френквуд оказался крепким седовласым стариком, едва заметно прихрамывающим на правую ногу. С привычным безразличием большой знаменитости он, слегка кривя мужественное лицо, внимал беспрерывной стрекотне сопровождающей его местной старожилки и большой сплетницы миссис Пфебко, которая, цепляясь скрюченной лапкой о небрежно согнутую в локте руку Гарчи и таская его по всей усадьбе, обрушивала на него массу «бесценной» информации:
- Мистер Френквуд, Вам уже показали Ваши апартаменты? Мило, не правда ли? Наш пансион – один из самых дорогих во всей Солнечной системе! И принимает клиентов только самого благородного происхождения. Ах, простите, я не хотела Вас обидеть! Здесь, действительно, собралось очень изысканное общество… А вот здесь мы обедаем и ужинаем. Завтракать предпочитаем у себя… Аха, Слюнявый Мартин уже тут! Не водите с ним компанию, мистер Френквуд. Слюнявый Мартин – самый неприятный типчик среди наших кавалеров. С ним никто не садится за стол. Идёмте скорее! … А вон там находится наша площадка для игр. А сразу за нею – летняя эстрада. Вы танцуете?... Очень жаль! Но, я думаю, у Вас будет время научиться…. Видите на лавочке двух дам? Это миссис Глэтшоуб и пани Кущинская. Язык можно сломать на этих русских именах!... Что, пани полячка?! Вы знакомы?... Ах, польская фамилия… Ну, Вам виднее…. Какое они имеют отношение к астронавтике? Мистер Френквуд, неужели Вы всерьёз считаете, что все, кто живёт в пансионате, бывшие астронавты?... Впрочем, миссис Глэтшоуб в молодости около двух недель служила стюардессой на линии Земля-Луна…. Ах да, не ручаюсь за достоверность, но ходят слухи, что Слюнявый Мартин был разведчиком. А кто-то мне даже говорил, что ещё он принимал участие в стычках с вагерами. Вот только – кто? Ах, да! Конечно, Ванда!... Что? Вам знакомо это имя?... Нет. Думаю, что нет. У нас все, кто хоть раз отправлялся в Космос, мнят себя ветеранами астронавтики. Ванда ни о чём таком не говорила…. Я? Скажу Вам откровенно, меня сюда устроил зять…. Нет, он не летает и никогда не летал. Он президент компании «Сустэп»…. Что? Вам не нравится эта компания?... Мне, признаться, тоже… Да-да, сволочи и паразиты!... Ну, конечно, все остальные компании, вкупе с ними!... А-а-а-а, вот и наш славный старикашка (мы все тут зовём друг друга славными старикашками) Моршан Блак! Я вас сейчас представлю! … Хорошо, позже… Мистер Блак был ведущим конструктором концерна «Астроэсоциэйшен». Это он возглавлял создание знаменитых «Зубров»… или …. «Быков»… Ах, да – «Бизонов», конечно же – «Бизонов»!... Как Вы говорите? Дерь…мовые корабли? Ваше мнение для меня бесценно! Да, но с мистером Блаком Вам необходимо познакомиться. Он очень влиятельный член нашего общества…. Как-как?... О! Вы необычайно смелый человек, мистер Френквуд! Вы прямо пропитаны Космосом! Вас ждёт всеобщая любовь и преклонение в нашем уютном пансионате!... Плевали? О, как Вы … непосредственны!... Я…восхищена!... ??!!! Куда пойти?... Вы забываетесь, мистер Френквуд! Я старейшая пансионерка…. Старая… кто?! Вы – грубиян! Неотёсанный мужик! Вас приняли только из-за вашего имени! Вы и заплатить-то не можете за своё содержание… Дряхлый альфонс!...
***
Через час или полтора после означенной сцены, старый астронавт, облачённый в холщовый костюм дачного типа, взошёл под навес летней столовой и замер нерешительно: Со всех сторон, ото всех столиков к нему обернулись сморщенные мордашки с искусственным оскалом ослепительных улыбок. Прокисшие аристократки наперебой предлагали ему место рядом с собой. Гарчи растерянно оглядел увядшие формы, запакованные в драгоценности и богатые ткани, слегка смутился своего простецкого вида и, заприметив у крайнего к перилам столика одинокого старикана, решительно направился к нему. Не испрашивая разрешения, он торопливо плюхнулся в удобное полукресло, ощутив враждебный ветерок всеобщего неодобрения.
«Слюнявый Мартин!» - Догадался Гарчи, разглядывая соседа. Грязно-седовласый старичок смотрел сквозь него бессмысленным взглядом мутно-жёлтых глаз из-под навесей серых бровей. Влажные, поджатые губы его беспрестанно жевали, а зелёные сопли и радужные пузыри неприглядно довершали картинку, и без того далёкую от идиллии…
- Бог ты мой, - пробормотал Гарчи, подавив отвращение, - мне приходилось видеть рожи и попоганее. Тем более, то всё не так уж трудно исправить… Ну-ка, приятель! – Френквуд вынул из кармана пакетик одноразовых сморкальчиков и, выудив розовый лоскуток, перегнувшись через стол, старательно утёр физиономию Мартина, что твоя заботливая мамаша. Потом достал ещё один лоскут и принудительно заставил старикана высморкаться. Он не оглядывался на застывшее общество, но явственно слышал несколько сдавленных воплей отвращения и дробный топот пары спешащих ног на деревянной лестнице.
Мартин всё это время оставался совершенно безучастным. Так же шамкал пустым ртом, и бессмысленный взор его блуждал сонно и безвольно.
- Знаешь, парень, если ты не возражаешь, я, пожалуй, буду обедать за твоим столиком. – Во всеуслышание заявил Гарчи, подчёркнуто не обращая внимания на притихшую публику. И тихо пояснил себе под нос, не ожидая от соседа взаимности или просто ответного слова. - Мне твоя компания не коробит душу…
Обед прошёл в напряжении. Атмосфера на веранде была столь нервозна, что когда Гарчи резко опустил маленькую серебряную ложечку в чашку с чаем, какая-то старушонка за соседним столиком истерически взвизгнула. А следом, по цепочке, визг пронёсся почти над всеми столами. Гарчи не удержался и удовлетворённо хмыкнул.
- Проводите меня в мои комнаты. – Вдруг продребезжал Слюнявый Мартин, так тихо, что расслышал только Френквуд.
И под всеобщее осуждающее молчание они удалились с веранды.
Френквуд привык считать себя довольно крепким стариком. Но, был немало удивлён, как легко и свободно несёт своё дряхлое тело Слюнявый Мартин. Старикам пришлось преодолеть небольшой каскад лестниц, прежде чем они добрались до уютного, одноэтажного домика, утопающего в разросшихся кустах, по-осеннему бурой сирени. Гарчи испытал неприятное чувство досады, когда ощутил одышку
И ещё раз подивился выносливости своего спутника. «Впрочем, - решил он, - это дело ежедневной тренировки». Он намеревался уже было попрощаться, терпеливо дожидаясь, пока Мартин отопрёт своё жилище. Но тот широко распахнул дверь и пригласил Френквуда войти. С подозрительной поспешностью Мартин замкнул дверь изнутри и посеменил в комнаты, дав знак следовать за ним. Заинтригованный Гарчи не заставил просить себя дважды.
- Срань Господня! – Воскликнул он, входя в гостиную и видя, как Мартин сдёрнул с головы свои грязно-жёлто-седые волосы и швырнул их на диван.- Так это ты?!
Мартин добавил освещения и наслаждался реакцией.
- Старый бродяга! Граф! Друг мой бесценный! – Опешил Гарчи, брезгливо косясь на лохматый парик. – Постой! Как же это?! Я читал, что ты погиб на Мее! Я ведь свечку ставил за помин твоей души! Прости, друг, прости старого осла!
И они обнялись.
- Погоди! Но что это за маскарад? Что за пакость ты из себя изображаешь? Зачем?
- Ну, пусти, медведь, ты меня удушишь. Всё расскажу! Но сперва коньячку, а? Или ты уже ни-ни? … За встречу!
***
Подвыпивший Граф становился словоохотливым и велеречивым:
- Позволь, мой драгоценный друг, объяснить тебе причину, согласно коей, ты оказался здесь, и, надеюсь, прощение последует незамедлительно…
- Слушай, старикан, когда ты начинаешь так изъясняться, у меня кишки сворачиваются узлом! Короче!
- Узнаю старину Гарчи! Но короче вряд ли получится. Ты не представляешь, какие тут дела творятся – тайны Мадридского двора, да и только! Это крысиное заведение, похоже, прибрало к рукам всё моё состояние, и не только моё. Пансионат имеет со своих жильцов солидный куш, особенно, если они не обременены родственниками. И в стремлении пересыпать наши денежки в свой карман, они ни перед чем не остановятся. Постепенно вытягиваю всё. Теперь добрались до моих концессионерских акций на земельные владения в Свободном Мире! Помнишь Стриндгард? Я всю жизнь мечтал обосноваться там на старости лет. Развести кошек и поплёвывать на блошиную возню Основного Мира. Очаровательная планетка – ни учёта, ни отчёта – живи в дружбе с соседями – и всё в порядке! Но шиш! Они хотят отнять у меня и это. И не только акции. Они хотят лишить даже памяти и мечты! Посмотри только, чем они меня пичкают!
Граф подскочил к секретеру и дёрнул дверцу на себя. Из ящика повалилась лавина разноцветных таблеток.
- Смотри! Ванда, - я тебя обязательно познакомлю, - моя здешняя подружка. Она всю жизнь прослужила фармацевтом на «Комбайнах» Галлаксфлай. Ванда говорит, что всё это транквилизаторы, размягчающие мозги! Вот что они делают с нами! Они радуются, когда видят меня каждый день с распущенными до колен слюнями, трясущегося и пердящего. Ждут не дождутся, когда я поставлю свою подпись под завещанием или вовсе выживу из ума, чтобы можно было просто списать меня, не заботясь о приличиях…. Но, Гарчи! – Старик на мгновение зажмурился и победоносно взмахнул сжатыми кулачками, - Гарчи! – Голос его перешёл на шёпот. - Я строю К о р а б л ь! Ну, не совсем я один, - тут он явно заскромничал, - мне помогают Ванда и Однорукий Хэм. Да-да, тот самый коротышка Хэм! – подтвердил Граф, на немой вопрос во взгляде Гарчи.
- Корабль почти готов. Но нет второго, вернее – первого пилота. Я ведь всегда был при тебе вторым. Я уже было решился рискнуть и отправиться втроём, как вдруг на прошлой неделе вижу твою расквашенную физиономию по галловизору – там в Гамбурге! Что за бучу ты там заварил? Не, думаю, обознался. Пилот с таким именем и вдруг посудомойка в гамбургском кабаке!
Гарчи густо покраснел.
- Но ты ему так смачно врезал подносом, что я понял – ты!!!
Гарчи благодарно и расчувствованно глянул на друга из-под нахмуренных бровей.
- Что же это получается – кричу я себе! – Мартин вдохновенно продолжал. – Мой лучший друг всех времён киснет в этом задрипанном Гамбурге, а я в это время ищу первого пилота!?
- Так значит то, что Галактический Совет осчастливил меня пансионерской старостью, это не случайность?! – Начал догадываться Гарчи.
- Видит Бог, годы не лишили тебя мозгов! – Не без иронии воскликнул Граф.
- Но как тебе это удалось?
- Не слишком сложно. Одна-единственная закорючка….
- Ты подписал завещание?!!
- … Пообещал. – Граф отвёл взгляд в сторону и потянулся за бутылкой. – И потом, акции Стриндгарда по наследству не передаются. Могу получать дивиденды в любой момент. Кстати, продаю проект – как из скаутского пилотайнера соорудить отменный кораблик, путём остроумной переделки…
- Расхвастался! Не мешало бы посмотреть на твою колымагу трезвым взором.
- Разумеется! Только не сегодня. Завтра после завтрака.
- Естественно, - фыркнул Гарчи, - какой уж он сегодня трезвый! Ну, ещё по рюмашке?
***
- Вы слыхали!? Он снюхался со Слюнявым Мартином! Бр-р, какая мерзость! Я была уверена, что он не впишется в наше общество. Человек не нашего круга. Мужлан!...
***
Маленький электролёт мчался над скоростным шоссе. Отмахав миль двадцать от пансионата «Пристанище звёздных скитальцев», он неуклюже свернул на старую бетонную дорогу, выпустил шасси и полуполетел, полупоехал по направлению к заброшенной космоверфи.
- Я нашёл здесь чудесное местечко! Почти целые ангары, роскошная стартовая площадка. Кое-что пришлось, правда, восстановить, но в целом – идеальное место, где никто не найдёт ни нас, ни наш кораблик. – В электролёте сидели двое. Лёгкий летний ветерок приветливо овевал лица стариков.
Когда-то, много лет назад, когда обоим было едва по тридцать, они случайно оказались рядом в этой жизни. Два таких далёких и непохожих друг на друга человека. С разными вкусами, разным жизненным опытом, различным происхождением. Потомок древнего постанглийского рода и внебрачный сын канадской проститутки, брошенный на пороге русской староверческой общины на второй месяц своего рождения. Высокомерный, сдержанный Граф и бесконечно раскованный в манерах и выражениях Гарчи Френквуд. Судьба столкнула их нос к носу и с интересом наблюдала, испытывая на прочность этот дружеский союз. Много переменилось с тех пор, много воды утекло. И вот сидели теперь в маленьком эектролёте два старика: Суровый и немногословный Гарчи Френквуд и хвастливо-болтливый Граф, и мчались вдогонку солнцу. Что делают с нами годы!
- Что за руины по правому борту? – Поинтересовался Гарчи у своего спутника.
- А! Это развалины древнего замка конца двадцатого века. Тогда строительство было не на высоте. И замок рухнул уже в двадцать первом от незначительного землетрясения. Про этот замок и космоверфь ходят легенды! Чего только не болтают! А называют его красиво – Замок Спящей Красавицы. Наверное, красавица ночами разгуливает по руинам в белом подвенечном платье. Но мы, к счастью, уже в том возрасте, когда смешно бояться приведений.
- Мы уже сами почти стали привидениями. - Саркастически подытожил Гарчи.
- Верно! Ну, вот мы и приехали!
***
- Ну что ж… - Начал Гарчи, после тщательного осмотра Мартиновского детища. – Надо признать – у тебя неплохо получилось. Молодец, старина! – Гарчи похлопал взволнованного Графа по плечу. – Кое – что осталось доделать и через недельку, пожалуй, можно стартовать…
- Скоро должен подъехать Однорукий Хэм. Без помощи коротышки мне вряд ли удалось превратить скаутский ботик…
- В стариковский ботинок! – Закончил за него Гарчи.
И расхохотавшись, старики вновь полезли в корабль. Хэма почему-то долго не было. А когда он появился, сразу стало ясно – что-то произошло.
- Что случилось, Хэм?
Вместо ответа однорукий карлик, брызгая слюной и безбожно картавя, набросился на Графа:
- Я же пйедупйеждал тебья, фто с дефчонками совейшенно нельзя иметь тела! Тфоя Ванта, навейно, весь пансионат пйиводила сюда! Ити, полюпуйса!!!
И он бросился к выходу. Друзья поспешили вослед. И точно! На песке возле ангара отпечатались чёткие следы дамских каблуков.
- Странно, - пробормотал Граф, бледнея.
- Нифево стйанного! Ты феть тумал, фто тфоя Ванточка не такая, как пфочие!? – Не унимался Хэм.
- Погодите, мужики! – Остановил, начавшуюся было, перепалку Гарчи.- Действительно странно. Судя по следам, здесь была только одна женщина и была она уже после того, как мы с Графом вошли в ангар. Вот, смотрите, след моих башмаков – их ни с чем не спутать – подошва из марсианского каучука. А дамочка, по всей вероятности, пришла позднее и истыкала мой след своими каблучищами. Ванда носит обувь на высоких каблуках?
- Кто теперь носит обувь на каблуках?! Конечно, нет!
- Я! Я знаю, фто! Эта фмакодяфка – миссис Пфефко – етинственная фо фсём пансионате носит Фот такуфчие каплучищи!
- Миссис Пфебко!? – Вскричали Граф и Гарчи – Эта болтливая коза?!! Мы пропали!
Ночка предстояла бурная. На ужин не явились трое: Граф, Гарчи и Однорукий Хэм. Администратор Возжак – один из совладельцев пансионата – пометил в своём табеле их отсутствие, но не взволновался, так как у всех троих ужин оказался заказан на их коттеджи. Но, сразу после ужина, записная сплетница миссис Пфебко попросилась на приём к Возжаку и провела у него, ни много, ни мало, - минут пятнадцать-двадцать. Ванда, заметив ещё за ужином красноречивые взоры миссис Пфебко, была очень обеспокоена этим посещением. И, не дожидаясь, когда сплетница выйдет из администраторской, быстро, как только позволял возраст, направилась к домику Мартина.
Едва она вошла в гостиную, воспользовавшись запасной дверью и собственным ключом, как на стене обозначились позывные администрации. Включив экран, Ванда увидела администратора Возжака, а за его спиной маячила сморщенная мордашка миссис Пфебко.
- Ванда? – Удивился Возжак. – Я хотел видеть господина Гумбельта. Туда ли я попал?
- Вы попали совершенно правильно, сэр. Но видеть хозяина коттеджа, увы, невозможно. Он в своей спальне. Сейчас ему немного лучше – у него только что случился приступ странной болезни. Боюсь, часы его сочтены... – Ванда ощущала, как с каждым словом её душа опускается всё ниже и ниже, до самых пяток.
- Я сейчас прибуду лично. – Заволновался Администратор, и в глазах его вспыхнул недобрый интерес.
- Не стоит беспокоиться. Я дала ему лекарство. – Он будет спать часа два или три.
- Хорошо, через два часа я пришлю священника и юриста. Он должен подписать дарственную пансионату…
«Ах, вот почему ты так засуетился!» - Поняла Ванда:
- Возможно, это придаст ему бодрости. – Кивнула она изображению Возжака и в сердцах отключила экран.
В прихожей послышалась возня.
- Кто там? – Испуганно воскликнула Ванда.
- Это мне в пору спросить, кто это хозяйничает в моём доме. Но я тебя узнал, Вандочка! И рад, хотя имею крайне дурные новости.
- Я, кажется, догадываюсь, какие. Миссис Пфебко!?
- О, да! Черти бы её взяли!
- Итак, мы имеем ночь на сборы. Но, пока Гарчи и Однорукий Хэм возятся там с кораблём, мы должны постараться, чтобы здесь как можно меньше внимания обратили на их отсутствие.
- Придётся тебе изображать умирающего – кажется, они на это клюнули.
- С удовольствием! Театр – моя страсть!
И, уж будьте спокойны, он изобразил! Такой страшной кончины пансионат не видел со дня своего основания. Старик, казалось, и в самом деле уверовал, что отдаёт Богу душу, орал, прощаясь с Миром так, что было слышно на десять миль в округе. Священник, содрогаясь от жутких воплей, скорёхонько отпустил страдальцу все грехи оптом. А Бедняга законник долго и безуспешно бился над тем, чтобы несчастный подписал последние бумаги. В конце концов, сумасшедший старик, вместо подписи на дарственной, разборчиво накарябал крупными буквами «Ф И Г В А М» стремя восклицательными знаками, после чего впал в беспросветное буйство и голосил до утра непристойные космические баллады. Разбуженные пансионеры всю ночь молили Всевышнего ниспослать несчастному успокоение, дабы и им поспать немножко. На рассвете Граф изъявил свою последнюю волю – велел покатать его на электрокаре. И был непреклонен в этом своём желании как сто тысяч чертей. Полуживого его донесли на носилках до машины, положили на задний диванчик и предупредительно тихо прикрыли дверцу.
- А теперь жми, что есть духу, к старым развалинам! – Осипшим голосом приказал он, сидящей за рулём, Ванде.
- Почему к развалинам? – Удивилась она, трогая машину с места.
- Потому что вчера вечером мы перетащили наш кораблик в старый сад среди руин. Ангар стал местом ненадёжным.
На крохотной бетонной площадке в заброшенном саду, среди древних развалин, помимо мартиновского корабля, притулился неповоротливый квинтоплан без опознавательных знаков. Тут явно было что-то не так! Бесшумный электролёт остановился около чужой машины. Знаками заставив Ванду остаться в электормобильчике, Мартин скользнул в сад.
Было мокро от утренней росы. Обогнув полуразрушенную, замшелую стену, он увидел Гарчи и Крошку Хэма, с задранными руками, стоящих носами к стене. А позади них, спиной к Мартину, покачивался здоровенный детина, держа на прицеле его друзей. Времени на размышления не было. Первым попавшимся булыжником старик безжалостно долбанул детину по загривку и, не удосужившись взглянуть на упавшего, поспешил к друзьям. Но не успел добежать всего каких-то пять шагов, как землю под его ногами вспороли пули. Мартин сделал несколько замысловатых прыжков, но всё-таки угодил под вторую очередь и неуклюже ткнулся телом в мокрую от росы крапиву и битый кирпич.
Ни Гарчи, ни Хэм ничего не успели сделать, потому что в это время стена, у которой они так трогательно стояли, лишённые всех надежд, неожиданно рухнула, и в тёмном провале из мрака встало человекоподобное существо, облачённое в золотые рыцарские доспехи. В лучах рассвета его одеяния сверкали, как солнце и слепили глаза старикам и тому, кто стрелял.
Разбойник всё-таки навёл на пришельца ствол своего оружия, но золотой латник опередил его выстрелом из своего маленького пистолета. Немая сцена была продолжительна и грозила превратиться во всеобщий паралич. Но тут из-за кустов выбежала Ванда и, указывая назад, закричала, что какой-то верзила похитил их электролёт со всеми припасами и скрылся. Тут она заметила поверженного Графа и бросилась к нему. И, вместо тягостного оцепенения, всех обуяла страсть к действию.
- Быстро в корабль! – Скомандовал Гарчи.
- В-вам, навейное, слетует отпйавиться с нами? – Учтиво осведомился Однорукий Хэм у Золотого Латника, ещё и заикаясь, вдобавок ко всем своим прочим недостаткам.
Латник кивнул согласно.
Тут, из-за стен разваленного замка, усиленный мегафоном, раздался голос администратора Возжака:
- Господа Мартин фон Гумбельт, Гарчи Френквуд, Хэм Фишер и госпожа Ванда Кущинская! Мы знаем, что вы находитесь в развалинах. Я взываю к вашему благоразумию и прошу вернуться в пансионат. Мы несём за вас ответственность…
- Ещё чего! - Прорырчал Гарчи, взваливая на плечи обмякшее тело Графа. – Мы пока сами можем нести ответственность за себя. – И направился к люку корабля.
- А с этим что делать? – Окликнула его Ванда, указывая на тушу верзилы.
- Ну, не тащить же на борт трупешник. Пусть Возжак сам позаботится о своём шпионе.
Маленький кораблик, заботливо собранный умелыми руками, плавно взмыл вверх, и, под мегафонное завывание администратора Возжака, на большой скорости стал удаляться прочь от Земли, всё дальше - за Солнечную систему.
- Всё равно они нас догонят… - Ни к кому не обращаясь, сказала Ванда.
- Пока рано об этом думать! Как там Мартин?
Гарчи сидел в кресле первого пилота и, хотя сейчас ему делать было нечего – управление переключили на автоматику, - он с забытым наслаждением находился на этом месте, покидать которое ему не хотелось ни на миг. Однорукий Хэм исправно исполнял обязанности второго пилота. Ванда возилась с беднягой Мартином. А Золотому Латнику было явно не по себе от незначительных, в общем-то, перегрузок.
- Мартин в порядке. – Ответила Ванда. – Правда, не в таком, каком хотелось бы. Ты задаёшь слишком большие перегрузки, Гарчи!
- Нам некогда вертеть перед ними хвостом, наша девочка! – Френквуд подмигнул Хэму, а Ванда зарделась от такого обращения и с утроенным усердием принялась бинтовать мартиновские раны.
- Дружище, а ты можешь снять свои доспехи. Никакого проку тебе в них нет. – Запросто предложил Гарчи Латнику.
И все с ожиданием уставились на незнакомца. Он помедлил слегка. Потом стянул с рук перчатки из золотых пластин, с видимым удивлением разглядывая сквозь прорези шлема свои руки – обычные человеческие руки – и, наконец, с некоторым колебанием, снял шлем. Тут надо продолжить так: Сняла шлем. Потому что перед друзьями предстала прекрасная незнакомка. Возможно, она была не ослепительно красива, но, безусловно, молода, а это, поверьте, почти одно и то же.
- Ну, а дальше, дальше!
- Мисс, ваш рассказ просто потрясает! Но, кажется, нас засекли. Эта говённая физиономия мне кого-то напоминает. – Гарчи прервал рассказчицу, указывая на экраны визоров и нетерпеливо регулируя некачественное изображение.
Звук не пробивался сквозь помехи, и лицо человека скрывалось за многочисленными дребезжащими полосками, словно хищник прятался в густых зарослях трав.
- Это Возжак. – Обречённо подсказала Ванда.
- И он просто умоляет нас вернуться. Жалко беднягу! – Гарчи с наслаждением отключил все экраны. – Как старина Мартин?
- Не приходит в сознание. К счастью, все раны сквозные, но ему необходим полный покой.
- Хорошо, ещё потянем в пространстве. Переход в Гиперс для него, пожалуй, тяжеловат.
- Пожалуй, - Ванда бережно положила голову Мартина на свои колени, - Мисс Тадч, а дальше? К вам пришёл этот изобретатель со своим открытием, и вы согласились. Но, неужели, не было другого выхода? Ведь даже в двадцать первом веке богатые люди имели неплохие возможности….
- Богатые люди в любом веке имели неплохие возможности. Мои родители были самыми богатыми людьми в Нью-Энгланде, но болезнь моя не поддавалась никакому лечению. – Девушка украдкой и с недоверием разглядывала своё отражение в зеркальном мониторе ипси-поля. – Я согласилась на предложение сумасшедшего изобретателя, когда подслушала разговор доктора с моим отцом – мне оставалось жить от силы две недели, а видели бы вы, на кого я была похожа! Кожа струпьями отваливалась от щёк, руки походили на обезьяньи лапки, грудь… Ах, да что там говорить! И ещё – боль. Невыносимая, непрекращающаяся боль. День и ночь! Ещё день-два – и я сама отказалась бы от этой жизни. Эксперимент был, собственно, своеобразным способом самоубийства – я ничего не теряла. Изобретатель уверял, что попробовав его «бальзам», я просто усну на много лет и, как в сказках, очнусь в далёком будущем, когда меня смогут спасти. Папа так увлёкся этой химерой, что не пожалел средств на мою «потустороннюю» экипировку. Он был уверен, что золотое платье решит мои проблемы в новом мире, но я оказалась большей реалисткой – мне пригодился мой пистолет…
- Мисс Тадч! На мой взгйат, вам совейшенно ни к чему вйачи! Йазве можно сделать здойового здойовым!?
- Да, - задумчиво кивнула Девушка, - я чувствую себя невероятно хорошо. Так хорошо, что меня одолевают сомнения. Может быть, я уже на «том» свете?
- Пока к «тому» свету сейчас ближе всех Мартин! – Ванда сдерживалась, чтоб не разрыдаться. – Гарчи, Хэм, Мисс Тадч, он умирает! Какие возможности у нас есть?
- Только обезболивающие и бинты! Основная аптечка и компакт-хирург остались в электромобиле!
Крошка Хэм первым высказал вслух всеобщую мысль:
- Мисс Тадч, это стйанное сйедство, которое спасло и излечило. … Есть ли оно у Вас?
- Да! Целый флакон. Но прошло столько лет – могла произойти неожиданная реакция…
- Боюсь, для старины Мартина это уже не имеет значения. Это его шанс. Не будем терять время! – Гарчи протянул руку.
Девушка сняла с шеи маленькую бутылочку с зелёной жидкостью и без сожаления рассталась с нею:
- Безмерно гадкая на вкус. – Предупредила она.
- У нас - в двадцать третьем говорят – офигенно-омерзенно! Вам придётся заново учить английский. – Улыбнулся ей Гарчи, принимая драгоценный подарок.
- Я тут подумал, - Однорукий Хэм заменил Гарчи у приборов, - На Мартина сйедовало бы напялить этот золотой скайфандр – возможно, это компонент исцеления…
- Это латы, - поправила Девушка, - если я правильно поняла, о чём вы говорите… - зарделась она.
Бесчувственного Мартина запаковали в драгоценные латы, влили в рот несколько капель зелёного варева трёхсотлетней выдержки.
- Может, стоило позволить ему умереть по-человечески? – Засомневалась Ванда, утирая слёзы.
- Триста звёздочек, старина! Ты такой марки ещё не пробовал! – Гарчи первый поцеловал уснувшего друга и уступил место остальным.
Сколько лет пройдёт до его пробуждения – страшно подумать! Мартина перетащили в крохотный спальный отсек и оставили там одного. Когда Хэм и Гарчи возвратились в кают-компанию, тягостная тишина повисла в пространстве маленького, тесного помещения. Ванда отрешённо готовила ужин из скудных запасов. Мисс Тадч рассеянно помогала ей, тайком бросая быстрые взгляды на свои отражения в зеркальных предметах. Хэм изображал усердную работу перед мониторами.
Закончив вычисления курса, не в силах терпеть навалившуюся тоску, Гарчи, запивая скромный бутерброд предельно жидким молоком, решительно направился к пульту:
- Ребята! Я покажу вам самое прекрасное место в Галактике! Мы отправляемся на Стриндгард! Хэм, включи-ка визоры! Этот говнюк Возжак ещё там?
- Пока не видно, капитан!
- Пока.… Приготовьтесь, через десять минут уходим в Гиперс…
Скачок произвели удачно. Классическое оживление, после выхода из Гиперса, сменилось классической же усталостью. Автоматика работала исправно. Всем нашлось более или менее сносное место, чтобы растянуться на мягких ковриках во весь рост и немного вздремнуть.
«Утром» за завтраком всю компанию ожидал сногсшибательный сюрприз.
- Здорово, друзья мои! – Воскликнул незнакомец, протискиваясь в кают-компанию, в момент, когда Ванда на четверых разделила брикет НЗ.
Однорукий Хэм буквально одеревенел от неожиданности и уронил порцию желеобразного супа себе на штаны.
- Вы что же, списали старину Мартина?! – Искренне удивился молодой человек, вслух пересчитав количество пайков.
Гарчи медленно поднялся со своего места и, пристально вглядевшись в визитёра, хлопнул себя по ляжкам и заорал, до конца ещё не смея поверить:
- Мартин!? Граф! Дружище! Старый Пёс! Когда мы с тобой впервые встретились на Пятилистнице в восемьдесят седьмом, ты выглядел гораздо старше, бродяга!!!
- Невероятно…. – Только и прошептала Ванда, и горькая складочка застыла на её челе.
- Ч-чёйт побейи! – Горячился Хэм. – Пйосто нужно не ошибиться и повтойить все факты как можно точнее: латы, капли, место в койабле, Гипейс-скачок – мы же не знаем, фто важно, фто нет…
- Мы будем просто распоследними идиотами, если не воспользуемся шансом! Мне плевать – что повлияло на этого прыщавого юнца, - Гарчи хлопнул Мартина по спине, - но я готов попробовать без раздумья. Тем более что эта бритая башка, - Граф кивнул на визоры, - ужасно действует мне на нервы!
На экранах, при отключённом звуке, администратор Возжак яростно кривил пухлые губы в немых увещеваниях. Рядом с Гарчи и Хэмом стоял совершенно здоровый молодой и стройный Мартин фон Гумбельт – почти юный Граф – лет двадцать семь – не больше! Чудесное превращение провело незримую границу, за которую каждый из них стремился душой, но для нового Мартина это стремление, пожалуй, было не совсем искренним, в чём, впрочем, обвинить его было не совсем уместно.
Отказавшись от поддержки мисс Тадч, за всё это время не проронившей ни слова, Ванда вышла вперёд. Стараясь не встречаться взглядом с Мартином, она срывающимся голосом попросила, чтобы испытание первой предоставили вынести ей. Крошка Хэм понимающе кивнул, а Гарчи хмыкнул, как всегда и передал ей флакончик с «бальзамом»:
- Давай, подружка, сбрось свою лягушачью – симпатичную, кстати, - шкурку и стань Василисой Прекрасной! Мы верим в тебя! – Глаза его смотрели внимательно и серьёзно.
Когда подошла очередь Хэма, он наотрез отказался воспользоваться подарком Судьбы.
- Нет, - угрюмо, но твёрдо сказал он, - я уже прожил жизнь карликом и полжизни с одной рукой. К тому же, сколько меня ни омолаживай, я никогда не скажу без мучений «эр-р-р». А потом, меня вовсе не устраивает перспектива вновь мотаться по Галактике в поисках работы, коллекционируя насмешки и издевательства. Нет, молодые люди! – покачал он седой головой. – Я буду вашим дедушкой, папой, мамой и даже, если желаете, кузеном по бабушкиной линии. Но на новую авантюру по имени Жизнь я не согласен!
- Хэм, дружище, не смею тебя неволить. Но, друзья мои, позвольте напомнить, что я – Мартин фон Гумбельт – до сих пор являюсь обладателем концессионерских акций на Стриндгарде. Их столько, что за глаза хватит нам всем. Ведь, хоть я и сильно изменился за последние дни, но отпечатки на кодовом ключе и биометрические показатели в Центральном Банке Стриндгарда всё же мои. А стриндгардцы – ребята что надо! Не будут копаться в протоколах…
Гарчи, оторвавшись от нежных объятий с мисс Тадч, лениво подкорректировал изображение на мониторах:
- Вы только гляньте! Этот паразит Возжак требует допустить его на борт. Ну, так не откажем же паршивцу в последнем удовольствии!
Администратор Возжак был чрезмерно раздосадован: Корабль, за странными перемещениями которого в пространстве он пристально наблюдал в течение последней недели; Корабль, который он настиг, наконец, после нескольких неудачных попыток; Этот самый корабль оказался не тем желанным, на котором «уплыли» из-под его носа «драгоценные» старички!
Когда Возжак, в сопровождении наряда космополиции, ступил на борт подозрительного судна, он обнаружил там две влюблённые парочки. Двое молодых повес с миловидными подружками – беззаботную компанию хиппи с планеты Стриндгард.
Откуда ему было знать, что в корзине для грязного белья сидит крошка Хэм и сквозь толстые стариковские очки наблюдает выражение досады и растерянности на холёном лице Администратора.
- Ч-чёрт бы побрал этих стрингардцев! – Шипел Возжак, покидая корабль, так беспощадно похоронивший его надежды. – Мотаются по свету без учёта, без документов. Планета анархистов. Дети цветов! Никакого порядка!!!
Марина Гаки