Так вот, именно он стал самым настоящим сюрпризом. И я впервые растерялась.
День тот не заладился с самого начала. Я снова, в который раз, не спала всю ночь, и чувствовала себя, как недобитый комар. Разумеется, что и работа, со скрипом сделанная в тот день, ни к чёрту не годилась. И настроение было до ужаса мерзким, так и хотелось отыграться на ком-то из окружающих. Что я с успехом и сделала, поссорившись с друзьями из-за какой-то мелочи.
Домой я возвращалась с одной мыслью: надо либо выспаться, либо застрелиться. Именно в тот момент я и увидела его. Солнечно-рыжий кот с огромными, золотыми глазищами кокетливо примостился на пороге перед моей дверью, и неторопливо, деловито осматривал меня с ног до головы.
Я почувствовала себя неуютно от такого взгляда. Словно я – незваный гость, которого вроде как и выгнать жалко, но и пускать неохота.
- Я, вообще-то, живу тут, - заметила я коту вслух, и тут же мысленно отругала себя. Дожила, разговариваю с котом. Да и, к тому же, незнакомым, - раньше я никогда не встречала этого красавца.
- Ни одна приличная девушка не станет разговаривать с незнакомцами, - нравоучительно продолжила я. – Пусть даже эти незнакомцы – обаятельные коты.
Но рыжий разбойник продолжал с невозмутимым видом восседать на моём пороге. Вздохнув, я осторожно обошла оккупанта и открыла входную дверь. Уже входя в дом, я обернулась, и снова встретила нахальный взгляд топазовых глаз.
Это был необычный кот. Начать с того, что мне не захотелось его прогонять, хотя я не терплю кошек. Он слишком нагло и уверенно себя вёл. И потом, он был обаятельным.
- Иди сюда, - поманила я его в дом, и, после нескольких минут уговоров, рыжик поднялся с насиженного места и по-барски прошествовал в дом.
Пока я возилась на кухне, разыскивая подходящее блюдце и молоко, рыжий разбойник исчез. После продолжительных поисков я обнаружила его в гостиной, где он бесцеремонно вытянулся в пятне света, которое образовывали солнечные лучи, проникающие сквозь окна. Это было чудо: ярко-рыжий кот стал совсем золотым, густая шерсть сверкала, словно драгоценный металл. Он был на диво чистым и ухоженным, и я не уставала любоваться им.
От молока рыжик отказался. Его вообще не заинтересовало ничего, кроме солнечного пятна, а мне оставалось лишь любоваться этому блаженному прищуру жёлтых глаз.
Всё послеобеденное время, до самого захода солнца, кот перемещался по комнате вслед за понравившимся пятном. Когда же оно окончательно исчезло, рыжик вальяжно прошествовал на кухню, где выпил полное блюдце молока, и, облюбовав коврик перед моей кроватью, заснул.
Утром он не пожелал оставаться в квартире, и выскользнул на улицу вслед за мной. Вскочив на ограду перед домом, он нежно мяукнул (это было его первое «мяу»), и скрылся, махнув на прощание оранжевым пухом на хвосте.
Делать было нечего, не держать же его силой. Но весь день я с грустью вспоминала благодушную морду и золотистый мех, и гадала, встречу ли я ещё когда-нибудь этого разбойника. Мне очень понравился этот кот.
Видимо, симпатия была взаимной, потому что, вернувшись домой, я снова обнаружила на пороге терпеливо ожидавшего меня рыжика.
Так и повелось. Я не догадывалась, где же пропадал этот разбойник днём, пока меня не было, но вечером мы неизменно сталкивались с ним на пороге моего дома. Пока я была занята домашним хозяйством, он наслаждался тем, что бездельничал внутри солнечного пятна; после заката выпивал предложенные молоко или сливки, и устраивался на ночлег. Иногда, когда я уж слишком долго засиживалась за работой, которую надо было сдавать в офисе на следующий день, он поднимался с коврика, он поднимался с коврика, с раздражённым видом вскакивал на письменный стол, и растягивался прямо на разложенных документах. Если и это не помогало, то протянутой лапкой он начинал ловить мою ручку, скользящую по бумаге, не давая написать и слова. Или укладывался мне на колени, уютно мурлыкая, словно уговаривая: «Время позднее, пора спать. Хватит, ночная работа ещё никому не шла на пользу». Волей-неволей глаза начинали слипаться, и через полчаса я подчинялась требованию моего сожителя, сворачивала работу, и мы шли спать.
Я долго считала рыжего нахала бессовестным эгоистом, нагло пользующимся моей симпатией, который наконец нашёл себе уютный ночлег и неплохое пропитание. Время показало, как я ошибалась.
В ту ночь я снова не могла уснуть. Эта проблема преследовала меня вот уже много лет, и конца ей не предвиделось. Бессонница заставляла бодрствовать меня ночи напролёт, не смыкать глаз до самого рассвета. Таблетки тут были бессильны, единственным спасением для меня было не спать по нескольку суток, пока я не падала от усталости и засыпала, как убитая.
Но в тот раз вышло по-другому. Поняв, что меня снова ожидает проклятый период, и уснуть мне не удастся, я вышла на кухню, поставила чайник закипать, и опустилась на стул, напрасно надеясь, что горячий чай с вербеной поможет мне хоть немного расслабиться. Однако чая я не дождалась: не прошло и пяти минут моего ожидания, как я почувствовала, что кто-то ткнулся в меня мокрым носом. Видимо, рыжику не понравилось, что я не сплю, как обычно, в своей кровати, и он решил привести меня в чувство. Он не отходил от меня до тех пор, пока я не выключила чайник, погасила свет и вернулась в постель.
И это сработало. Свернувшись под моим боком, он продолжал ровно и мощно мурлыкать до тех пор, пока я не уснула снова.
С тех пор к прежним традициям причислилась ещё одна – убаюкивание, и милый кот исполнял её так же неукоснительно, как и ежевечернее восседание на пороге, или отдых в солнечном пятне. Больше бессонница меня не донимала.
Я всё больше и больше привязывалась к своему соседу. Ему достаточно было лишь ожидать меня каждый вечер, украшать дом золотым пятном, и уютно мурлыкать по ночам, чтобы всё в моей жизни было хорошо. Я даже не удосужилась придумать ему имя, зато у меня вошло в привычку постоянно рассказывать ему о своих делах. Когда я заводила свой монолог, мой рыжий собеседник устраивался поудобнее, и внимательно выслушивал мой рассказ от первого до последнего слова. Порой его взгляд становился настолько осмысленным, что мне казалось: вот-вот он осуждающе покачает головой, и скажет на своём, кошачьем, наречии: «С ума сойти, с кем я живу! Вот так всегда. Учишь вас, учишь, заботишься о вас, и что получаем?»
Я настолько привыкла к присутствию в своей жизни рыжего пятнышка, что не обратила внимания, когда однажды мой кот остановился посреди гостиной и недоумённо посмотрел на меня. Весь день лил дождь, небо было затянуто плотными облаками, и солнечного пятна на полу не оказалось.
- Ложись на диван, - предложила я ему, но кот возмущённо фыркнул. Это была недостойная замена солнечному пятну.
- Что поделаешь, сегодня пасмурно.
На этот раз «мяу» прозвучало требовательно.
- Ну где я возьму тебе солнце? – взмолилась я. – Я тоже не хочу смотреть на эту сырость и слякоть, а приходится. И я тоже, как и ты, люблю солнце. Но твоего пятна нет, придётся с этим смириться.
Взгляд золотых глаз был наполнен презрением, и я почувствовала себя неловко. Мой кот не собирался мириться с отсутствием солнца и тепла.
На следующий день дома он не появился. Не вернулся он и через два дня, и через неделю. Видимо, рыжий разбойник, верный своему слову, отправился на поиски солнца.
Я стала часто и подолгу гулять, уговаривая себя, что свежий воздух мне полезен, а на самом деле – высматривая ярко-оранжевую шерсть и умные, золотые глазищи.
Через месяц я прекратила поиски – наверное, высматривая солнце, мой кот ушёл слишком далеко.
Но оказалось, что солнце живёт много ближе, чем я думала. Однажды моя соседка, встретив меня у подъезда, спросила невзначай:
- Почему же вы своего кота так далеко отпускаете? Видела его сегодня в другом конце улицы, у входа в новостройку. Жалко, пропадёт ведь.
Я даже не помню, поблагодарила ли я свою спасительницу. Не чуя под собой ног, я кинулась к указанному месту. Но где, в высотном доме с множеством квартир, я найду своего скитальца? Поднявшись на первый этаж, я постучала в первую попавшуюся дверь.
- Извините, вы не видели тут кота? Большой, ярко-рыжий…
Я запнулась. Открывший мне дверь высокий, светловолосый мужчина, точнее – парень, неторопливо оглядел меня с ног до головы пристальным взглядом тёмно-синих глаз, и с улыбкой переспросил:
- Вам нужен рыжий кот?
- Да, - подтвердила я, вновь обретая надежду. – Вы его видели? Я уже месяц его ищу, думала, он потерялся…
- О, он не потеряется, - парень коварно усмехнулся, и пригласил меня внутрь квартиры.
Сначала я ничего не увидела, кроме светлой гостиной, с большой плазмой в углу, палевым ковром на полу, кофейного цвета диваном, и напольной глиняной вазой с огромным букетом гладиолусов и подсолнухов. И, лишь внимательно присмотревшись, я с неописуемой радостью разглядела рыжий мех, и золотые глазищи, довольно выглядывающие из-за букета, словно маленькое солнышко.
- Что, Макс, очаровал девушку? – иронично спросил парень у своего питомца, выслушав мою историю. – Видишь, как тебя разыскивали? Он обожает гулять сам по себе, - обратился юноша ко мне. – И я всё ломал голову, куда же он исчезает по вечерам, и где ночует. Я ночной репортёр, просиживаю в редакции до рассвета, а утром Макс постоянно ждёт меня на пороге. А когда начались дожди, он перестал рваться на улицу, затосковал. По правде, я тоже не любитель слякоти, и, чтобы как-то нас развеселить, пришлось заманить сюда солнце, - он кивнул на ярко-жёлтые цветы в вазе.
Я улыбалась, гладя густую шерсть мурлыкающего кота, который устроился на коленях у своего хозяина.
- Я сама виновата, - призналась я репортёру. – Если не хватает солнца, надо идти его искать.
- Нашли? – синие глаза задорно сверкнули.
Я кивнула. Да, нашла. Кажется, нашла…