17 (Сказки)

Моряки – чудной народ. Эти их грубые шутки, крепкий табак, особая морская  терминология. Все они закалённые ветром и временем, просоленные до предела люди, которые уже точно не смогут сидеть дома в старости, а предпочтут умереть на борту корабля. Они уже никогда не смогут стать сухопутными существами, потому что давным-давно продали душу океану. Скорее всего, после смерти они станут дельфинами или чайками, а самые храбрые капитаны превратятся в альбатросов, сильных и смелых птиц. Если бы у меня было немного больше желания или одна лишняя жизнь, я бы с удовольствием остался служить на борту корабля или хотя бы какого-нибудь баркаса.
Доплыли мы на удивление быстро. Я был очень рад, что оказался стоек к качке и не ударил в грязь лицом. Капитан Молти, как мне показалось, изменил своё мнение обо мне. По крайней мере, прощались мы, по-приятельски пожимая друг другу руки.
Последняя ночь на Трилис была жуткой потому, что я видел ужасно сбивчивые реалистичные сны. Я менял роли с удивительной быстротой, становился то старым, то молодым, то парнем, то девушкой (что удивительно). За одну ночь я успел побывать карточным шулером, вором-домушником, бородатым отшельником, посланцем из других миров, художницей, в страхе доживающей последние недели своей жизни, снова маленьким мальчиком, душой без тела, домашним котом, вороной, человеком, заколдованным в пса … Я могу перечислять всё это бесконечно. Мне казалось, что моя голова просто разорвётся на части. Самое интересное, что я не мог приказать себе проснуться, и мне предстояло пережить всё это до конца. Меня били, толкали, обнимали, со мной здоровались, разговаривали, ко мне прикасались, меня расстраивали, я рыдал взахлёб, смеялся, ревновал, боялся, злился, ненавидел, влюблялся… И это всё за одну ночь. Семь часов, что я проспал, показались вечностью, проведённой в заточении. Всё, ребята, я устал. Я хочу туда, где не будет никаких чудес. Хотя бы на недельку. А там посмотрим…
Мы с Эспаном сошли на берег. Мой двойник выглядел гораздо лучше, чем я: никаких тебе кругов под глазами, ни усталости, словом, ничего такого, что вредило бы его внешнему виду. Он сладко потягивался, разминая затёкшие мышцы, и это вызывало у меня раздражение.
– Почему я устал, как загнанный пёс, а ты, в прямом смысле этого слова, весь в белом, бодр и весел?!
В ответ Эспан рассмеялся и хлопнул меня по плечу:
– Всё в порядке, друг. Если я в хорошем состоянии, значит с тобой тоже всё хорошо. Ты наоборот радоваться должен!
– Что-то я не чувствую, что мне хорошо, – пробубнил я, обиженно. – Куда дальше, знаешь?
– Знаю, – сказал Эспан и кивнул головой в знак согласия. – Джед сказал, что нас встретит его помощница. Мне кажется, что я её вижу.
Мы стали пробираться сквозь толпу пропахших морем людей, шли практически напролом, потому что в Догасе оказалось очень много народа, я даже сам не ожидал. Догас сам по себе маленький город, совершенно ничего приметного и запоминающегося. Эспан шёл впереди меня и был прекрасным ориентиром – только он был одет во всё белое. Он вывел меня из толпы и подошёл к женщине в сером дождевике. Неизвестно почему, но я сразу подумал, что эта милая дама приходится Джеду женой.
– Здравствуйте! – поприветствовала она нас. – Старый пройдоха Кахир попросил меня, чтобы я вас встретила и провела через лес. Не мешало, чтобы вы угодили в топи! Нам нужно добраться до пригорода.
– Как это мило с его стороны, – саркастично заметил я.
– Такая у него работа, людям помогать, – улыбаясь, ответила женщина. – Меня зовут Онни.
– Приятно познакомиться, – сказал флейтист, чуть склонив голову, – меня зовут Эспан, а это Бран.
– Мы не родственники, – зачем-то уточнил я. – Он моя совесть.
Онни понимающе улыбнулась.