14 ½ (Сказки)

Я вырываю с боем счастливый билет, и теперь целый день мне будет сопутствовать удача. Ладно, буду честным и отброшу ложное геройство – я просто вовремя протягиваю кондуктору деньги и получаю билет со всеми четвёрками. Ненавижу осень за то, что рано темнеет. С холодом я ещё как-то мирюсь. Капюшон кофты заменяет мне шапку и зонт. Я весь промок и еду домой к больной Маше. Маша попросила меня купить аспирин, лимонов, градусник и какие-нибудь таблетки от кашля. Она точно будет ругаться, потому что я пропал на три часа, оставив дома телефон.
Фонари в нашем дворе светят через один. Я иду от первого подъезда к девятому, погружаясь то в свет, то в темноту. В кармане брюк звенят ключи от квартиры. Снова зарядил дождь, но я уже под козырьком подъезда. Лифт не работает, поэтому я иду пешком на седьмой этаж, считаю ступеньки. На пятом этаже я сбиваюсь. Похоже, я никогда не смогу досчитать до конца. Я открываю квартиру и попадаю из холода в тепло. В нос ударяет стойкий запах лекарств и мёда, вместо приветствия – тяжёлый кашель Маши.
– Я дома! – кричу я из коридора как можно более добродушно.
– Где тебя черти носят! Я тут умираю, а ты шастаешь неизвестно где!
– Прости, в нашей аптеке не было градусника.
– И поэтому ты поехал за ним в другой конец города?!
– Держи, померь температуру, – говорю я, встряхивая градусник, протягиваю его Маше.
Она засунула его себе подмышку и успокоилась.
– Поставить чайник?
– Ставь. А тебе звонили. Снова.
– Что они опять от меня хотят?
– Чтобы ты выплатил все долги до конца, знаешь же…
– Ну где я деньги возьму, Маш?! Я и так на трёх работах!
– Я всё понимаю, дорогой, и с удовольствием бы простила тебе все долги.
– Ладно, я что-нибудь придумаю. Ни слова о долгах.
Я ставлю чайник на плиту и взбираюсь с ногами на табурет. В последнее время у меня совсем нет денег. Всё, что я зарабатываю, уходит на погашение долгов. Никогда не играйте в карты, дети. Никогда. Я практически не сплю, много курю и пью кофе литрами. Так жить нельзя, но сейчас по-другому никак. Лишних денег, чтобы купить табак, нет, поэтому я сушу сигаретный, пропитывая его алкоголем. Ещё чем-то нужно платить за жильё, но тут выручает Машкина зарплата и повышенная стипендия. В институте меня уговаривали взять академический отпуск, потому что «мы не можем оставить вас учиться на очном отделении со всеми вашими прогулами днями, когда вы болели». А я просто взял и забрал документы. Дурак.
На кухню заходит Маша, закутанная в одеяло. У Маши красный нос и полный бедлам на голове. На самом деле, она очень смешная и я еле себя сдерживаюсь, чтобы не разразиться хохотом, но вслух я говорю, чтобы она потерпела ещё пару дней и что болезнь скоро уйдёт. Маша очень трудно переносит простуду.
– Ты что такой задумчивый?
– Я? Нет, всё хорошо.
– Да ладно, я же вижу. Что случилось?
Я молчу и отрицательно мотаю головой. Потом я улыбаюсь и завариваю Маше чай.
– Артём?
– Я немножко устал, вот и всё.
Мы молчим.
– Надо бы к Леночке сходить, мы давно у неё не были. Надо бы, перед зимой…
– Цветов купим?
– Замёрзнут же!..
– Ну… искусственных, – говорю я, немного помолчав, и начинаю размешивать сахар в кружке.
– Искусственных можно. Только давай не лилии. Они на каждой могиле. Леночка особенная была. Любимая подружка…
– Держи чай, – перебиваю я Машу, не давая ей углубляться в воспоминания. Если начнёт волноваться, то я потом её не успокою. – Поправишься и сходим. Тебе силы нужны. А то по учёбе отстанешь и на работе завалов наберёшь.
– Да, ты прав, нужно лечиться.
Маша обхватывает кружку двумя руками и жадно пьёт чай с ромашкой. Я не пью чай в принципе, и достаю из холодильника бутылку с молоком. Маша завела традицию переливать молоко из пакета в бутылку с нарисованной улыбающейся коровой.
– А ещё нам нужна бумага для принтера. И занеси завтра мои рассказы переплести. Я отправлю их маме, она уже ждёт, – говорит Маша, смотря в темноту окна.