– Ничего в этом мире не меняется. Ни-че-го, – с досадой констатировал Бран и перевернул страницу. – Хоть бы что-нибудь из ряда вон выходящее случилось! Хотя бы раз!
– Неужели тебе скучно? – удивилась Кэйлин. – Мне кажется, что при твоём образе жизни тебе тосковать не приходится. Это я сижу дома, и только несколько раз в полгода блуждаю по чужим снам. А тебя практически не застанешь без дела. И ты ещё говоришь, что ты самый настоящий лентяй! Врёшь и не краснеешь!
– Мне досталась удивительная способность делать и лениться одновременно, – пробормотал Бран, не вынимая трубку изо рта. – Вот представь, если бы я до сих пор был вороной, а не человеком, то что бы я сейчас делал? Если бы делал, конечно… Я всё-таки очень рад тому, что я пребываю в человеческом облике. Это менее проблематично, чем…
– Мне кажется, что твоя страсть к приключениям – проявление твоего «птичьего прошлого».
– Ты считаешь, что это плохо? – обиженным голосом сказал парень.
– Ох… За это я тебя и люблю, – ответила устало Кэйлин и села напротив.
Бран хмыкнул и снова уставился в газету.
Внезапно их неспешный будничный разговор прервал настойчивый стук в дверь. Бран интуитивно обернулся и жестом попросил Кэйлин открыть. Справившись с тугими замками, девушка впустила на порог высокого взъерошенного кудрявого юношу, с мягкими приятными чертами лица.
– Доран! Каким ветром?
– Северо-западным, – устало ответил Доран и, вытираясь рукавом кофты, прошёл на кухню. – На улицу лучше не соваться. Дороги размыло. Пришлось добираться до вас объездными путями. Что делаете?
– Обсуждаем плюсы и минусы человеческого обличия.
– Действительно… Были времена, когда ты был вороной, приятель, – произнёс Доран задумчиво. – Это было давно и неправда. Всё тебе приснилось!.. Но мне было труднее отвыкать от волчьей жизни…
– О, да! Теперь нашего Дорана не беспокоят блохи, а ещё не тянет выть на луну, – с усмешкой в голосе сказал Бран.
– Мне никогда вас не понять. Я как была человеком, так и буду им.
– Ничто не вечно, знаешь, – протянул Доран и перевёл взгляд на Брана. – Кстати, когда отправляешься в путь-дорогу?
– Точнее, отправляемся. Ты со мной. Завтра с утра.
Бран отложил газету в сторону и сосредоточенно посмотрел на брата.
– О, дружище, я – пас!
– Да хватит нести чушь! Ты просто отлыниваешь! Неужели не надоело уныло сидеть в городе?
– Ммм… Я бы назвал это не унынием, а спокойствием.
Бран закатил глаза.
– Так куда ты опять собрался всё-таки?! Может, расскажешь мне? Тем более, полчаса назад ты грозился взять меня с собой! – вступила в разговор Кэйлин. – Должна же я знать, что это за дело такое, за которое кто-то платит золотом и кнедликами!
Парни переглянулись. Бран отложил трубку в сторону, поднялся на ноги и подошёл к плите. Девушка не отводила от него взгляда, как будто держала на поводке, боясь, что друг ловко убежит от темы разговора и оставит её в неведении.
– Это такая странная история. Можно сказать, что мы снова вляпались, хотя ничего дурного не сделали. Если ты так уж хочешь, то я расскажу тебе эту историю…
Бран положил несколько ложек кофе в турку и налил воды из стеклянного графина.
– … расскажу тебе эту историю, пока варится кофе.
– Думаю, что ты прекрасно помнишь о том, что несколько лет назад наш добрый приятель Махон отправился в путешествие с пиратами. Ну, думаю, ты так же помнишь, что путешествие это было ничем иным, как бегством. Конечно, сделаешь что угодно, чтобы не загреметь в темницу… А стать морским волком не слишком плохой расклад. Даже наоборот, романтика. Примерно год он бороздил бескрайние просторы Западного моря, хапнул много всякого ценного барахла и был таков. Жил и в ус не дул. Но Махон не был бы Махоном, если бы он не разругался напрочь со всей пиратской командой!
– И в один прекрасный день пираты сбросили его с корабля, надеясь, что сей изворотливый противный гад будет съеден хищными рыбами, – Доран продолжил начатый Браном рассказ. – Но Махон, наверно, оказался настолько противен даже для рыб, что ему удалось выжить. Он выплыл на берег пустого острова, погневался на судьбу и стал обустраивать свою жизнь там, попутно ожидая спасения.
– И однажды, – о, чудо! – этому паршивцу повезло! – подхватил Бран. – Рядом с островом проплывал торговый корабль. Добродушные иностранцы взяли его к себе на борт, обогрели, накормили, пожалели. В итоге, Махон опять выкрутился. Он высадился в первом же портовом городе. Сначала он искусно промышлял воровством. И так бы всё шло и дальше, если бы его рука не потянулась за кошельком Серласа Хиггинса…
– Серлас Хиггинс? – переспросила Кэйлин. – Это же…
– Да-да, – подтвердил Доран, согласно кивая головой. – Серласа Хиггинса, того самого добродушного седобородого старца, благодаря которому я и Бран стали людьми. Величайший, должен тебе сказать, человек и по совместительству наш отец! В тот день Серлас прогуливался по рынку в поисках новых домашних тапочек…
Кэйлин подавила смешок и перевела взгляд на Брана.
– Серлас поймал его за руку, но правосудию передавать не стал. Он дал бедняге Махону десять золотых, спросил, что заставляет его воровать, а после пригласил в паб на кружку имбирного пива, чем крайне сбил нашего незадачливого героя с толку. Серлас приютил Махона у себя, устроил его на работу в сапожную лавку. Всё бы шло хорошо, и про Махона можно было бы забыть, ведь в руках Хиггинса он в полной безопасности, но в одну из ночей на Махона совершили покушение. Ему чудом удалось скрыться от преследователей и остаться в живых в ту ночь. Но, к сожалению, это был не единичный случай. Через пару дней на него напали снова. И на сей раз ему удалось отбиться! Правда, сухим он из воды не вышел. В бою он сломал руку и чуть не лишился глаза. Позже, зализывая свои раны, он рассказал Серласу о том, что в один из пиратских налётов он прихватил очень ценную вещь. В кармане какого-то пьянчуги он обнаружил брошь, сплошь усыпанную драгоценными камнями. Ну, естественно, он забрал её себе. А после проиграл в карты. А теперь её с него требуют, причём те, кому она не принадлежит по праву. Но дело в том, что Серлас слышал об этой вещи. Конечно, судьба мира от неё не зависит, но шуму эта штука наделать может.
– Ну как же не зависит? – возразил Доран. – Кэйлин, что тебе известно о Дьюи Макфаддене и его отпрысках?
– Знаю, что это род чародеев, которые сотню лет назад ушли на дно. Этого достаточно?
– Вполне. Брошь принадлежит Макфаддену. Её переправляли Макфаддену XI, чтобы тот перенял все магические знания и прочую мишуру, которую они передают из поколения в поколение. Так повелось, что перед смертью всю свою силу, знания и воспоминания мужчины этого рода заточают в брошь. Через пять дней брошь надо открыть. Это должен сделать Макфадден XI. Если брошь не будет открыта или её откроют неправильно – прощай, равновесие!
– В броши заточена сила нескольких поколений мужчин этого рода, и этой силы хватит, чтобы запустить череду не самых радужных событий. Ты понимаешь, что Серласу небезразлична судьба нашего мира. Если бы не возраст, я уверен, то он сам отправился бы на поиски этой штуковины. Он попросил нас найти её и доставить Макфаддену в срок. Завтра утром мы должны отправиться к Серласу, получить некоторые рекомендации и расспросить обо всём Махона лично, а после всей дружной компанией на поиски семейной реликвии! Вот такая история, душа моя. А ночью я встречался с помощником молодого Макфаддена, который пообещал нам вознаграждение, если всё пройдёт удачно. – Бран сделал паузу. – Я тебя с собой не тяну, но ты говоришь, что будешь очень скучать. Если я предложу тебе оставить на память о себе мой правый сапог, ты вряд ли согласишься. Поэтому, судя по блеску в твоих глазах, я думаю, что на сей раз ты отправишься со мной, – довольно сказал парень. – И, кстати, кофе готов!
Ранним утром Бран, Кэйлин и Доран собрали вещи и отправились на железнодорожную станцию. Бран шёл впереди, горделиво выпрямив спину. На правом плече он нёс чёрный заплатанный рюкзак. Бран был совершенно спокоен, мирно покуривал утреннюю трубку и довольно улыбался своим мыслям. Смотря на него, невольно подумаешь о том, что у этого парня всё рассчитано на несколько ходов вперёд. Доран пытался развлекать сонную Кэйлин пантомимами и безобидными шутками. По большей части объектом его шуток был Бран. Девушка куталась в палантин и одобрительно улыбалась Дорану.
– Эй, что вы там смеётесь? – сказал Бран раздражённо. – Я тоже хочу!
Кэйлин засмеялась.
– Так, приятель! Ты уже настраиваешь её против меня? Учти, у тебя ничего не получится!
– У меня в ближайших планах согнать тебя с трона, на который ты сам себя посадил.
Бран нахмурился и зашагал быстрее:
– Шевелитесь, а то опоздаем!
Город ещё не мог дышать полной грудью, но уже перестал волноваться, открыл глаза и выпрямил спину. После проливного дождя улицы казались холодными. Солнце высоко стояло над домами, но его тепло было неощутимо. Солнечные блики несмело играли на окнах маленьких уютных домов городка Шедфилд, которые зимой напоминают пряничные домики, густо посыпанные сахарной пудрой. Город просыпался, сладко зевая и потягиваясь.
– А Рордан далеко? – спросила Кэйлин.
– Нет, это совсем рядом, – ответил Доран и нырнул под низкую арку вслед за Браном. – Тебе понравится. Очень красивый город. Там практически нет заводов и фабрик. Добрая половина местных жителей – рыбаки, торговцы и пекари.
На железнодорожной станции было всего две платформы. В небольшом здании располагалось три билетных кассы, кофейня, комната для отдыха и уборная. Словом, всё то, что нужно уставшему путнику после долгого пути, ничего лишнего. Бран купил три билета на ближайший поезд.
– Как думаете, Серлас догадается нас встретить? – спросил Бран, садясь на скамью.
– Мне кажется, что лучше будет добраться самим. Возьмём машину, делов-то!
– Живёт в крупном городе и додумался поселиться на самой окраине!
– Зато у него из окна видно море. Зря мы с тобой переехали.
– Приключения! Приключения! – радостно распевал Бран, лёжа на сиденье в купе.
– О, ну всё… Шило в заднице изволило повернуться, – протянул Доран, оторвавшись от созерцания пейзажей за окном. – И чего тебе дома не сидится?
– Ты зануда, вот и все объяснения. А вообще, чрезмерное пребывание на одном месте вредит моему душевному, а после и физическому здоровью. Я и так долго сидел без дела. Читать скучные газеты мне надоело, все книги у нас в доме я изучил от корки до корки, все рассветы и закаты были полностью мои. А так же все дожди, солнцепёки, ветры и звёздные ночи. Я покорно был заядлым домоседом и примерным мальчиком. Пора и честь знать! И дело даже не в этой чёртовой брошке. Я почти уверен, что она где-нибудь под носом, и от этого досадно. Но даже и эта догадка не портит общего впечатления от происходящего. А ты что об этом думаешь, Кэйлин?
– Знаешь, мне немного страшно. Мне неспокойно. Как будто случится что-то важное и непоправимое.
– Плохие предчувствия? Чушь!
– Возможно. Со мной раньше никогда такого не было, интуиция по большей части надо мной насмехается. Не принимай во внимание… Наверно, это дело и правда будет интересным.
– Тебе понравится, уверяю, – Бран встал в полный рост и потянулся. – Где едем?
– Только что проехали Кафлин, – сообщил Доран.
– О, чу́дно! Скоро будем на месте. Знаете, ребят, а я что-то проголодался… С удовольствием съел бы что-нибудь… Нужно стрясти с Хиггинса обед.