Такие чистые, как первый снег.
И пусть Земля не замедляет бег
В плену узоров и мирских прелюдий.
Таких, как он - один на миллион.
С душой большой, израненной. Красивый.
Смеясь, грустит. Едва ль спесивый.
Бредет один в святой свой Пантеон.
Нет, он не одинок, он в одиночестве,
В том мире, где та сладкая весна,
Та, что его лишила силы сна
И дело вовсе не в мирском пророчестве.
Все дело в музе, с запахом ванили,
Которая, как майский ветерок
Переступала с легкостью порог.
Глаза, как неизведанность манили.
О, он поэт, застрявший где-то там,
Где грёзы и мирское – все едино,
Где сердце любит непоколебимо
И есть простор всем призрачным мечтам.
В его обители теперь другие дамы,
Но ни одна из них, увы, не та,
Которая, как свет и темнота
И это суть всей личной драмы!