Продаётся вот здесь: http://prostobook.com/product/12-684201/
* * *
Ночное шоссе послушно стелилось под колеса. Редкие в этот час встречные автомобили издевательски слепили дальним светом и без дела подмигивали, проносясь мимо. Лес вдоль дороги, за непросохшими еще кюветами, шумел и махал вдогонку ветвями. Почти очистившееся от облаков небо подслеповато всматривалось в темноту под собой самыми крупными звездами. Беспокойная ночка, по сути, только началась. Муха, поскуливая от перенесенных побоев, летела в Москву.
Пассажир с усердием истинного фанатика следил за стрелкой, а Ириша молилась про себя, чтобы эта маленькая зеленая дрянь не вздумала отклониться в сторону. Выбранное направление устраивало ее больше любого другого. Но если вдруг выяснится, что кто-то из тех паршивцев, которых требуется непременно найти, застрял в канале, это создаст серьезную проблему. Канал-то остался в стороне, а ни пробираться к нему по пересеченной местности, ни снова ждать Теодора в машине девушке абсолютно не улыбалось.
В тесном салоне, который стараниями голубого дельфинчика наполнял аромат океанских просторов, зависла тишина. Полчаса назад, когда они только покинули Дубну, Теодор пытался завязать беседу, но тема Иришу не устроила. Что за радость, скажите, пожалуйста, отвечать на вопросы вроде:
– И часто у вас случаются такие происшествия?
Чего прицепился: всё пережить никак не может? В Ирише взыграл здоровый патриотизм, и тему о криминогенной обстановке на родной планете она зарубила на корню:
– Если подставляться, то часто. Кто ищет приключений, всегда их найдет.
Ей самой до сего дня не повезло лишь однажды, но и тогда удалось отделаться испугом. Это случилось еще до замужества, в последнем классе. У них одна девчонка умела бесподобно стричь и не делала на своем таланте бизнеса – работала из любви к искусству. Многие девочки пользовались ее добротой и золотыми руками. Поди плохо поиметь эксклюзивную стрижку без записи в дорогущий салон, а всего лишь пригласив одноклассницу на чашку чая с конфетами! К себе Люська не звала, поскольку имела далекие от идеала жилищные условия и редко просыхающих родителей.
Как-то собрались в самом начале сентября у еще одной подруги, чтобы облагородить подзапущенные за лето головы. Посидели, подстриглись, потрепались. А когда настало время расходиться, грянул такой ливень, что не приведи господи. Пришлось пережидать, потому что на улицу даже из окна смотреть было жутко. Ириша отзвонилась домой – предупредила, что задержится, и договорилась с отцом, что звякнет еще раз перед выходом. Люся же подобными нежностями всегда пренебрегала, так как ее предкам было глубоко начхать, где она и что с ней.
Та бесподобная гроза не прекращалась долго. У девчонок даже возник соблазн остаться ночевать в гостях, но Люсе нужно было еще выгулять собаку, а это – серьезный довод. В общем, когда дождь стих до умеренного, и они двинулись домой, был уже первый час ночи. И сразу же выяснилось, что намеченным и привычным маршрутом пройти не удастся, потому что все капитально залило, и требуется искать обходные пути – те, где нет луж хотя бы по колено глубиной. Иришин отец грозился встретить и развести девчонок по домам, но стихия внесла в планы свои коррективы. Что касается мобильной связи, то она в те годы была скорее предметом роскоши.
Короче, пошлепали Люся с Иришей, держась света фонарей и огибая мутные ручьи, примерно в том направлении, где надеялись встретить родителя. Микрорайон – невелик, отнюдь не нов, застроен и засажен довольно густо. И тут из кустов, привлеченный девчачьим хихиканьем, нежданно-негаданно выполз некий бугай и молча вклинился между подругами. Дядя казался очень странным. У оторопевших барышень сложилось впечатление, что он скорее обкурился или обкололся, чем залил за воротник. Идет себе между ними, поглядывая свысока и гнусно ухмыляясь. И отделаться от неприятного попутчика нет никакой возможности. Разбегаться в разные стороны девчонкам было страшно, да и некуда: кругом сплошные селевые потоки, в которые превращаются улицы после более-менее приличного дождя. И как знать, за кем именно ненормальный торчок пустится в погоню? Ни прохожих, ни патрульных машин… Любимый город занимался, чем мог, а именно – спал себе спокойно.
Так они и шли по лужам, пытаясь уговорить упорно молчащего спутника оставить их вдвоем, и безнадежно окликая Иришиного отца. Вдруг амбал резко остановился и схватил девчонок за шкирки. Ириша набрала в грудь побольше воздуха, чтобы заверещать изо всех сил, но тут же оказалось, что она лежит ничком в грязи, которая воображает себя газоном. Когда смогла подняться на ноги и найти отлетевшую в сторону сумочку, топот мужика уже затих вдали.
– Люсь, – обратилась Ириша к подруге, которая колупалась на противоположном газоне, – я все понимаю, но отчего он так ломанулся?
– А я ему ножницами двинула куда-то в район поясницы.
– Так чего раньше скромничала?
– Ничего не могла с собой поделать: не позволял гуманизм, впитанный еще до молока матери – со спермой отца, – гордо ответила Люся, пряча ножницы в грязную сумку.
С тех пор наученная Ириша вооружается, чем только можно, а без особой нужды и в одиночестве ночами старается не шастать. И это – правильно. Но растолковывать своему потустороннему гостю нормы ОБЖ она вовсе не обязана.
– Значит, получается, что я тебя подставил? – это была первая фраза, прозвучавшая после долгой паузы.
Туговато он соображает в условиях младшего мира, но выводы делает верные.
– Сам подставил, сам и выручил, – усмехнулась Ириша. – У меня вообще планида такая: получать от вашего брата больше неприятностей, чем удовольствия. Я сама вызвалась тебе помочь, никто не заставлял. Переживу.
– Я виноват, прости. Следовало догадаться, что привлекать тебя небезопасно.
– Всего предусмотреть невозможно, хватит посыпать голову пеплом.
– И все-таки я должен был, – продолжал гнуть своё Теодор.
– И это – тоже? Взгляни, – кивнула Ириша на панорамное зеркало заднего вида.
Философское настроение слетело с нее, будто сдернутое порывом студеного ветра. Ближе к Москве вдоль шоссе появились фонари, и оно неплохо просматривалось в обе стороны. Далеко позади показалось что-то темное. Смазанное пятно цвета сажи явно не было автомобилем, но постепенно догоняло Муху. Расстояние и трещина на заднем стекле мешали рассмотреть, как следует, но Ириша ни на минуту не усомнилась, что за ними с курьерской скоростью несется очередная неприятность. То, как сжал челюсти пассажир, вглядевшись в зеркало, усилило ее уверенность.
– Бесполезно так гнать, от него не уйти, – проронил он.
– Кто это?
Смотритель скрипнул зубами:
– Черный Всадник.
– Угу, на белого ангела это видение не похоже. Не думала, что лошади способны бегать так быстро. Тебе самое время предусмотреть что-нибудь умное и эффективное!
Преследователь постепенно настигал, и теперь, когда проносился под фонарями, был виден довольно отчетливо. Погоня сама по себе штука отвратительная. Ночная погоня – мерзость в квадрате. Но если за маломощной машинкой с успехом гонится всадник размером чуть меньше Медного, это уже караул в очень солидной степени. И черным его назвали вовсе не в шутку, потому что на исполинском вороном коне восседал негр в одежде соответствующего цвета. За его плечами ветер трепал тяжелый черный плащ, и даже меч в поднятой левой руке не блестел. Всадник-левша надвигался огромными плавными скачками, рассыпая искры из-под копыт.
«Вот бы проснуться вовремя, как это получилось у матери в ее недавнем сне, оставив погоню с носом», – тоскливо подумала Ириша.
– За чем он охотится, Теодор: за кровью или душами?
– За мной. Это мой давний личный недруг. Узнал, что я покинул Долину, и пришел следом, полагая, что здесь со мной легче справиться.
– Он полагает правильно? – поспешила уточнить Ириша.
– Нет, не бойся. Но хорошо бы как-то схитрить, не позволив ему ударить первым.
Ценная мысль, и высказана вовремя. Иришу в сложившейся аховой ситуации безо всяких оговорок устроила бы только одна хитрость: взлететь и скрыться в облаках, помахав черному всаднику ручкой. Но в силу того, что Муха на такие маневры не способна, ничего не оставалось, как резко бить по тормозам. И робко надеяться при этом, что повезет не перевернуться. Всадник, уже практически дышащий в затылок, стал забирать влево, чтобы прижать машину к обочине.
– Держись! – скомандовала Ириша и нажала на тормоз.
Муха испуганно завизжала и вильнула в сторону, но девушке удалось помешать ее нырку в кювет. Пролетевший мимо всадник на миг накрыл машину краем плаща. Вороной не умел тормозить так же резко. Он завизжал куда громче Мухи, скользя по асфальту всеми четырьмя подковами и почти сев на хвост. Фонтаны искр брызнули во все стороны, освещая его тормозной путь.
Теодор, не мешкая, покинул машину через лобовое стекло и побежал вдогонку чересчур разогнавшемуся неприятелю. Он догнал всадника под одним из фонарей, когда тот еще не успел остановиться, с разбегу запрыгнул на круп лошади и мощным ударом выбил седока из седла. В обеих руках у Теодора появилось по длинному узкому мечу, а одет он был теперь в нечто облегающее, подобно костюму аквалангиста, и сверкающее серебром. Лишив противника одного из преимуществ, он спрыгнул на дорогу и широким взмахом рубанул по задним ногам лошади. С воплем, от которого у зрительницы заложило уши, вороной рухнул наземь, а между ним и машиной начался самый бешеный и невообразимый танец, который девушке когда-либо доводилось видеть.
За движениями обоих исполнителей было невозможно уследить. Черный гигант и человек в серебре, едва достающий противнику до груди, кружили по пустынному ночному шоссе в неистовом мелькании лезвий. Завороженной наблюдательнице казалось, что перед ней сошлись в ближнем бое два сумасшедших вертолета, не боящихся сверзиться с небес на землю. Оба сражались молча, только свист и звон трех мечей аккомпанировал смертельному танцу. Силы противников представлялись равными несмотря на столь разные весовые категории. Ирише, увлекшейся захватывающим зрелищем, не сразу удалось расслышать мысль, высказанную робким внутренним голосом. Что будет с ней самой, если победа останется за черным всадником? Трусливую мыслишку о том, что лучше бы ей под шумок убраться с поля боя, девушка не без усилия над собой прогнала. Но как странно, что на шоссе совершенно нет машин. Сколько же сейчас времени? Она достала из нагрудного кармана ветровки телефон и с изумлением узнала, что всего ничего: полпервого. А казалось, что существенно больше…
Тех секунд, на которые Ириша отвлеклась от схватки, оказалось достаточно. Вечно она пропускает самое интересное! Негр-бройлер стоял на коленях и был почему-то без головы. Его туша тяжело завалилась набок, а сэр Теодор милосердно прикончил бьющегося рядом коня. Вот и все. А страху-то нагнал, чертяка здоровенный!
Пока скромный победитель возвращался к машине, его одежда приобрела прежний вид, а тела поверженных врагов расплылись по дороге огромной лужей, напоминающей разлитый мазут. Ириша не отказала себе в удовольствии задать ехидный вопрос:
– И часто в ваших долинах такое случается?
– Бывает, – неопределенно буркнул Теодор, устраиваясь рядом с ней. – Свет и тьма, добро и зло… Темы вечные, знаешь ли.
– Твой вечный недруг воскреснет?
– Обязательно, но не здесь и не сейчас.
Ириша осторожно, на малой скорости форсировала скользкую маслянистую лужу, и только на чистом асфальте прибавила газу. Пассажир опять увлекся своим компасом. Лицо Теодора не выражало ничего, кроме озабоченности судьбой подопечных. Не похоже, что такие бои без правил мужику в диковинку.
– Долго нам еще ехать? – полюбопытствовал он.
– До Москвы – примерно столько же, а дальше не знаю.
– Что это – Москва?
– Большой город, в котором я живу. В нем хватает водоемов, которые так любят твои вьерны. Если они расползлись, кто куда, может не хватить ночи, чтобы собрать ребят вместе.
– Время пока терпит, врата стабильны, – заверил Теодор. – Меня беспокоит другое: смогут ли все они выжить в ваших прекрасных водоемах.
– Ну, здесь я ничем помочь не могу.
