Судьбу, какая есть, мне надо принимать.
Я вижу образ мне родной и величавый.
Одна Россия для меня живая мать!
Я с детства в Ленине заметил душегуба.
С советской властью не осмеивал царя,
как те, кто жил неплохо с интеллектом дуба
и даже без голов, с усмешкой говоря!
Я суке славе никогда не продавался
и за неё не поднимал вина бокал.
Пусть не прекрасна жизнь моя, как вихри вальса,
но честь в полётах у мечты я не терял!
Швырял я глупости в лицо насмешек тряпки.
Презрения пинками бил жестокость в зад.
Но каждый день у жизни неудачный, зябкий
жалею, вздрогнув, лишь за то, что пустоват!
Ах, сердце, не скули слепым щенком без славы,
которая щедра лишь к сукиным сынам
да к тем, кто в трусости беззубы и безглавы!
С такими никогда не стану рядом сам.
Не предавал я совесть, доброту и друга,
как не рубил берёз любимых и осин,
когда зимой без дров мне приходилось туго.
Лишь только потому, что я не сукин сын!
Ах, сердце не скули!.. У славы русской вымя
голодной хищницы, что жрёт своих щенков.
Национальной справедливости во имя
сам рвать зубами эту тварь сейчас готов!
Скучаю я по матери, которой нету,
и потому, Россиюшка, клонюсь к тебе.
Я сирота теперь, блуждающий по свету,
но непокорный мне навязанной судьбе.
Лишь потому, что я не сукин сын и с болью
судьбу изгоя не желаю принимать.
Но сердце, как щеночка, я жалеть изволю.
Одна, Россия, ты моя живая мать!