О человек - загадки нет темней.
Ауробиндо Гхош.
- Острова естественного происхождения давно раскупили. В большинстве случаев клиентам предлагают искусственные плавучие платформы, засыпанные землей с парой пальм из специальных теплиц. Дальше – работа дизайнеров, на любой вкус. Некоторые предпочитают скалы, другие джунгли, кому-то заливают пресное озеро. Любые изыски. Это, так сказать, кухня. Но Вы – особый клиент, для Вас и придержал настоящий островок, совершенно необитаемый. Расположен чудесно, ни самолетов, ни учений, ни экспедиций. Сами случайно обнаружили.
- За это и плачу, Ленс. Полная конфиденциальность. Ни жене, ни самому господу богу. Я слишком долго мечтал об этом.
- Что Вы, конечно, мистер Голдс. Желаете взглянуть на снимки?
- Беру, не глядя, полностью полагаюсь на вашу репутацию, слава богу, столько лет ни одного прокола, пусть будет сюрприз. Вылетаю немедленно.
- Вот бумаги. Как всегда, наличные?
Остров был большой, гористый, весь поросший густыми джунглями. Резкие крики птиц напрягали с непривычки. Крупных животных не было видно. Бегло ознакомившись с флорой и фауной, Макс нашел подходящее место для стоянки. Рабочие выгрузили сборный дом и быстро установили в тенистом месте рядом с небольшим водопадом. Все необходимое было разложено по местам. Затем, по настоянию бизнесмена, все блага цивилизации были оставлены им в машине, включая наручные часы. Он помахал отъезжающей группе, рассеянно похлопав себя по пустым карманам. Затем, вдохнул полную грудь свободы и отправился за дровами.
Макс чувствовал себя так, словно умер после неизлечимой продолжительной болезни со страшным названием «бизнес» и, наконец, оказался в Раю. Он был первым человеком, Адамом, оставившим грешную Еву на земле с многочисленным потомством и обкусанным огрызком запретного плода в холодильнике. Ему никто не был нужен. Он зашел в море, как в Лету, чтобы забыть прежнюю жизнь, стереть мозоли имен и лиц, утопить память о кошмаре цивилизации с надгробными памятниками каменных городов.
Снова родившись, Макс сбросил сорок лет суеты, став ребенком, любующимся полетом птиц и звездным небом. Он упивался тишиной и сознанием полной свободы. Вечером, искупавшись в теплом море, он жадно поел и устроился спать под самой крышей, сквозь москитную сетку разглядывая Млечный Путь. Утро прошло в приятных хлопотах: заготовка дров, установка сетей для рыбы, приготовление ухи и хлеба в круглой каменной печи на живом огне. Иногда Макс боялся проснуться от телефонного звонка или голоса жены, но скоро привык к шепоту острова, его колыбельным и сказкам.
Новый хозяин жадно изучал свои владения, радостно обнаруживая все новые сюрпризы: гибкую лозу для корзины, заросли сахарного тростника или гладкого бамбука. Лишь однажды он вышел к морю и застыл от зрелища, сжавшего его сердце: белый песок был покрыт остатками тяжелой техники, проржавевшей и искореженной. Полоса рваной колючей проволоки тянулась вдоль моря. Причудливое нагромождение металла делало берег похожим на другую планету, погибшую, но не давшуюся в жадные руки людей. Больше кошмары ему не снились.
Через неделю почти весь остров был исследован. Макс приберег «на десерт» небольшую гору рядом с домом, утопавшую в зелени, с которой бежал водопад. Он представлял себе пещеру, изрисованную удивительными фигурками охотников, загоняющих мамонта. Или крики перепуганных летучих мышей, темными стрелами проносящихся в темноте. Иногда это были зеленоватые глаза зверя или пожелтевший скелет дракона.
Наконец, он решился. Взяв самодельное копье, Макс отправился на самый верх холма, дарившего ему свежую воду. Дикий виноград и густые лианы преграждали путь. Он быстро устал, сражаясь с упрямыми зарослями. Странные колючки, прежде не встречавшиеся ему, жалили раздвоенными на концах шипами. Макс понял, что без мачете не сможет продвинуться дальше, и, слегка разозленный, повернул назад. Ему потребовалось несколько попыток, прежде чем он забрался на самый верх.
Он устало присел на выступ. С вершины открывался замечательный вид на весь остров. Макс размечтался, как проложит сюда широкую тропу, поставит тент, прикрепит гамак и будет лежать, покачиваясь на ветру, наслаждаясь пейзажем. Принесет сюда шахматную доску с неоконченной партией и будет неспешно размышлять над следующим ходом. Забытое чувство дискомфорта заставило его поерзать на выступе. Он приподнялся и посмотрел на широкий пень, послуживший ему табуретом. Пень оказался крышкой люка. Макс похолодел.
Ленс клялся, что остров необитаем и имеет естественное происхождение. Расторгнуть договор? Поменять остров? Нет, он уже привык к этому. Макс напряженно размышлял. Через несколько минут он начал аккуратно отвинчивать крышку люка. Люк, скрипнув, распахнулся. Образовавшаяся пещера являла собой фантастическое зрелище. Все внутреннее пространство было заполнено сложнейшей аппаратурой. Макс даже не понял, к какой области науки мог относиться механизм. В глубине он заметил насос, закачивающий морскую воду в фильтры и выталкивающий пресную после сложной многоуровневой очистки. Длинная цепь приспособлений вела к колбе в человеческий рост. На ней висела табличка: «идеальный человек».
Макс сел в удобное кресло и обхватил голову руками. Перед ним чернел огромный экран, необъятный пульт содержал множество кнопок, тумблеров и рычагов. Автономная электростанция снабжала насос электричеством. Он стукнул кулаком по пульту и вышел на свежий воздух. Тщательно прикрутил крышку люка и спустился к дому. Там он сварил крепкий кофе и завалился на кровать. Им овладела мрачная депрессия. Мысль о необходимости экстренно связываться с Ленсом, снова прикасаться к телефону, надевать костюм, видеть заискивающие лица, была непереносимой. Но жить рядом с лабораторией, зная, что вода течет по шлангам, толкаемая электрическими поршнями, тоже было невозможно. После долгих раздумий, Макс решил забыть про находку, окунувшись в омут самой тяжелой работы. День за днем он упрямо уходил к морю в любую погоду, часами выбирая тяжелые намокшие сети, хотя запасов сушеной рыбы ему хватило бы на целый год. Макс изранил руки, но боль лишь обостряла его упорство.
Только ночами Макс не мог от себя спрятаться. Мысль об идеальном помощнике, верном друге, интересном собеседнике, преследовала его, как только наступала темнота. Не заискивающий слуга, не задыхающийся от зависти компаньон, не безмозглый секретарь, но равный по интеллекту, спокойный, позитивный человек, на которого можно положиться во всем. Достойный партнер по шахматам. Заядлый любитель рыбалки. Одним словом, идеал.
Однажды, он не выдержал. Остервенело рубя стебли, Макс ворвался на вершину и открыл люк. Включил энергию на полную мощность и уставился в экран. «Введите параметры загрузки» зеленые буквы плясали перед глазами. «Физический стиль: внешность, режим питания, физическая форма, личная гигиена». Макс задумался, потом ввел: крепкий, не капризен в еде, спортивный, чистоплотен. «Эмоциональный стиль: отношение к любви, отношение к Вам, чувствительность, восприятие отношений». Он поерзал на кресле, потом ввел: спокойный, преданный. «Социальный стиль: черты характера». Остроумный, позитивный, практичный. «Интеллект». Хорошо образован, начитан, любознательный. «Секс». Прочерк. «Стиль общения». Четко выражает мысли, умеет слушать, сопереживать.
Макс откинулся на спинку кресла, перечитывая характеристики. У него заболела голова. Он нажал «сохранить» и вышел на свежий воздух. Ночью он не спал, обдумывал своего идеального человека. Массу мелких, но важных деталей необходимо было выразить одним емким словом. Он ворочался до утра. Выпив крепкий кофе, Макс устремился наверх. И снова несколько часов мучений раздосадовали и утомили его. Однако, изучив программу, он понял, что имеет право на ошибку. Каждый «идеальный» человек изначально существовал три дня, если подтверждения не следовало, образец самоуничтожался.
«Профессия, финансы». Прочерк. «Самоусовершенствование». Оценивает свои недостатки. Активно меняется. «Духовный стиль». Уважает мнение других. Верит ли он в бога? Не знаю. Фанатик мне не нужен. «Хобби». Рыбалка. Шахматы. Как-то мало. Путешествия? Нет, захочет уехать, все испортит. А так скучно: рыбалка, шахматы и пустота. Макс менял параметры каждый день, не замечая хода времени. Иногда он засыпал в кресле, просыпаясь от боли в спине. Он обрюзг, отрастил щетину, питаясь кусками, съеденными всухомятку. Дом приобрел неряшливый вид. Мебель покрылась пылью. По полу первого этажа бегали муравьи, привлеченные крошками. В мусоре возились обнаглевшие мангусты.
Первый человек вышел из лаборатории на закате дня через три месяца. Его внешность была ничем не примечательна. Он источал дружелюбие, прекрасно играл в шахматы и рыбачил в любую погоду. Через три дня он выбросился в море с утеса на дальнем конце острова. Его тело исчезло. Единственной потерей были джинсы и майка. Макс снова засел за компьютер. Его волосы доходили до плеч, футболка утратила форму и цвет, зато пальцы снова сделались проворными, точно ложась на нужную клавишу. «Обладает в полной мере, проявляет часто, иногда, нечасто, редко».
«Физический стиль». Хорошее телосложение, густые темные волосы, карие глаза. Питается здоровой пищей. Хорошо плавает. Одет со вкусом. Приятно пахнет. Эмоции… Заботлив, серьезен… Опять не то. Интересуется искусством. Какое здесь искусство? Любит читать. Что? «Коммерсант», в который были завернуты бокалы? Философствует на любые темы. Бред. Второй человек был несколько рассеян, координация движений была нарушена, словно он двигался во всех направлениях сразу. Он был добр, решителен и честен, и прыгнул с того же утеса.
Макс захандрил. В голове крутилась одна и та же фраза, оброненная каким-то русским: «трудно быть богом». Он снял с шеи ключ, открывая несгораемый сейф с надписью «ЧО». Чрезвычайные Обстоятельства. Достал бутылку джина и пачку сигарет. Через пару часов он вернулся в лабораторию. «Физический стиль». Длинные волосы, чувственный бюст, пухлые губы, глаза чуть раскосые. Крепкий рельефный тыл, да что там, зад. Стройные ноги. Его прорвало. Пальцы сновали по клавиатуре.
Утром, она открыла дверь лаборатории, держа в руках поднос со свежим кофе и бутербродами. Дом уже был приведен в порядок. Выстиранное белье сушилось на веревках. Подушки и матрацы проветривались на солнце. Спелые фрукты она нарезала в салат тонкими ломтиками, приправив свежевыжатым соком апельсина. В кресле крепко спал небритый лысеющий мужчина, чей волосатый живот проступал под грязной футболкой, протертой до дыр. Запах сбивал с ног. Серая мешковатая одежда подчеркивала ожиревшее тело. Она рассеяно поставила поднос. Она должна была любить его. Но голос разума противился этому.
Девушка быстро изучила обстановку, поскольку была запрограммирована на высший IQ. Она ввела «подтвердить». Потом задумчиво посмотрела на толстяка и стала вводить параметры.
Макс проснулся от запаха кофе и жадно набросился на еду. Потянувшись, он вышел на воздух, потягиваясь и щурясь от солнца. В доме на чистой веранде сидел человек. Он был точной копией Макса, вернее, карикатурой на него. Человек был располневшим и небритым, с мешками под глазами и недобрым лихорадочным взглядом. Его жесткое лицо, казалось, не умело улыбаться. Тонкие губы были плотно сомкнуты. Двойник мгновенно взбесил Макса. Если это шутка, то шутник за это ответит. Никто не смел шутить с Голдсом. Человек смотрел на него настороженно и неприязненно.
Рука Макса потянулась к самодельному копью, двойник неторопливо достал мачете. Макс выскочил из дома, двойник устремился за ним. Борьба завязалась не на жизнь, а на смерть. Их тени метались по берегу, звон скрещенного металла гулко разлетался по острову. Соперники были равны.
Девушка вошла на кухню с грудой чистого белья в руках. Она принялась гладить, аккуратно расправляя каждую складку. Разложив белье по полкам, она сходила за водой и принялась готовить обед. На сколько человек? Она выглянула в окно. Два полных окровавленных тела медленно уносило отливом. Девушка вздохнула и пошла в лабораторию. Она была спокойной, работящей и практичной. Протерев замызганный пульт управления, убрав грязную посуду и проветрив, она села в кресло и ввела параметры.
Он спустился к обеду. Они болтали и смеялись. Им было хорошо вдвоем. Они вместе помыли посуду и ушли бродить по острову, взявшись за руки, до самого заката.
