Непонятно как этот поступок в словах обозначить.
По пословице не опустело достойное место?
Доктор должен был стать музыкантом, но вышло иначе.
Умер брат (медицинский студент). Выбор сделан был “Presto”.
В своём городе жители доктора очень любили.
И не только в его… говорили о нём с уваженьем.
Ум, гуманность, сердечность… Признательность стоит усилий.
Сорок лет он служил. Что такого, раз выбрал служенье.
Незадолго до смерти ему предложили уехать.
Разве мог он оставить больницу? Помилуйте, боги!
Доктор был из людей, каждый день расставляющих вехи:
сорок лет в одной комнате могут назваться дорогой.
Так сложилось, что тело лежало бесхозным неделю.
Похоронен был доктор за городом тихо и скромно.
Стал последним пределом, ушедшему ввысь на пределе
незаметный незнающим маленький спрятанный холмик.
Он спешил на работу тем утром не так как обычно.
Всё кипело в душе старика. Да могло ли иначе?!
Он узнал, что в больнице нарушен порядок привычный…
Ход дальнейшего вряд ли был кем-то заранее “проплачен”.
Как же так! Главврача не пускают в его же больницу.
Часовые смеялись. Больные стонали в канаве.
- Кто тут старший? Кто старший! – он знал, что “нарушил” границу.
Жизнь сорвалась с пружины щелчком, подведя его к… Cлаве?..
- Что за шум!... – Пациенты должны возвратится в палаты!
- Расстрелять! – был исполнен приказ без отсрочки.
Благородная ярость не может не быть слеповатой…
“Героической смертью…” Скупые, банальные строчки.
Он лежал посреди главной площади полной печали.
Всем известный, любимый, отчаянный старый целитель.
Он лежал. Горожане неделю в бессилии молчали
до поры, когда “новый порядок” позволил – Берите.
Скромный холмик за городом. Всё же… есть место поплакать.
Сколько… кануло с “новым порядком” бесследно навеки.
“Героической смертью погиб…” Шелестят в поле злаки.
Доктор должен был стать музыкантом.
Зачем… текут реки?
Мужу сестры моего дедушки - Осипу Борисовичу Шендельсу,
главврачу туберкулезного санатория в городе Курске,
отказавшемуся бросить больных, и погибшему, добиваясь
от нацистских оккупантов человеческого отношения к больным.
Все что я изложил в стихотворении - правда. Историю
героической гибели этого человека рассказала его дочь -
моя двоюродная тетя - Евгения Иосифовна Шендельс,
очень видный лингвист (профессор - германист)
