- Я вот к вам пришла… Может быть, вы мне поможете разобраться, в чем моя проблема?!
В эти глаза, наполненные безысходным отчаянием и последней надеждой на то, что хоть кто-то как-то что-то сможет для него сделать, смотреть просто не возможно!
- Запросто помогу! Ваша, как Вы выражаетесь, проблема - исключительно в том, что вы вообще употребляете само слово «проблема»! Вы вбили в свое сознание огромный ржавый гвоздь, зафиксировали себя на безысходе. Проблема – значит, не разрешимо; по-моему, «проблема» и «могила» - понятия-синонимы. У меня просто нет и быть не может проблем! Есть временные трудности. Иначе и жить не возможно, при такой установке.
Когда вдруг начал совершенно непонятным для медицины образом заболевать мой ребенок, меня, под давлением тех же врачей, охватила паника, и, когда я уже дошла до стадии истерики и отчаяния, то включила весь арсенал своей внутренней силы:
- Успокойся!!! И давай рассуждать: если эту ситуацию можно решить – буду решать, долго ли коротко ли, но искать пути и бороться. Если это решить нельзя – значит, буду воспринимать такое положение вещей как часть моей жизни, и учиться с этим жить. Третьего нет и быть не может. Впереди еще очень долгие годы, до смерти, не чахнуть же и не дохнуть весь оставшийся отрезок времени!
Еще одно мерзкое словосочетание, совершенно убийственное для произносящего его, заслышав которое, так и хочется сказать:
- Все, тебе - конец! Ложись и жди смерти.
Такая у меня реакция на фразы типа «Везет же Вам!», «Хорошо им».
Даже рак в очень многих случаях излечим, но если человеческое сознание и совесть поглотили метастазы зависти, это – не излечимо. И, прежде всего, потому, что завистью такой любитель разрушать попросту наслаждается. Я обхожу завистника, как когда-то сторонились прокаженного. Мне кажется, что вот он-то и есть маньяк потрошитель. Здесь рецептов нет.
Вернемся же к тому, отчего, при желании, можно освободить свои душу и ум.
К примеру, очень облегчает нашу возможность жить в радости совершенное забвение слова «нельзя». Можно все! Возразили мне запальчиво, да? Напрасно. Подумайте сами. Ведь тот, кто ворует, грабит, убивает, клевещет, лжет и делает тому подобное, знает, что всего этого делать нельзя! И мама ему говорила, и школа, и общественность, и по телевизору разъясняли. Знает, но делает. Вот и скажите себе, что можно, к примеру, взять чужое. Вообще, можно все. Можно, но Ваш внутренний голос воскликнет:
- Зачем?! А надо ли?!
Можно изменить мужу (жене), но, опять же, зачем? Удовольствие получишь едва ли, а заразу - наверняка, да, к тому же, он обязательно всем растрезвонит о своих победах, опозорит тебя. Но самое обидное, что у него все точно такое же, как и у Вашего родного мужа (жены), зачем ходить дальше?!
То есть, мы не делаем чего-то плохого уже потому, что наша душа развита достаточно, что у нашей души есть опыт всех предыдущих воплощений. Все, в конечном счете, решает опыт души. Душа дикаря или примата (не правда ли, слова «примитив» и «примат» почти совпадают?) или душа развитая.
Доверьтесь своему «Я», снимите решетки запретов, и отпадет желание делать не то. Позвольте себе делать все, не вызывайте в себе вечно живую детскую потребность делать все наоборот, назло. Позвольте, и желание сопротивляться отпадет само собой.
- Зато я тебе не изменяю…
- А чего, ты пойди! Может, у нее есть то, чего нет у меня? Придешь, расскажешь – вместе посмеемся.
Уверяю вас, после такого диалога к этой теме возвращаться вам не придется.
О! Вспомнился еще один отличный способ убить в себе радость и веру в себя: судьба.
- А может, просто так мне уже на роду написано, страдать? Вы верите в судьбу?
- Еще как верю! Но я обожаю чье-то мудрое предупреждение о том, что если ты сам прыгаешь в колодец, то судьба вовсе даже не обязана тебя спасать!
Итак! Устраиваем, причем часто и регулярно, генеральную чистку своего собственного словаря.
Убиваем слова:
проблема,
повезло им,
не судьба,
нельзя, и так далее!
Насладились праздником битвы? Значит, воин в Вас жив, дайте же ему покончить с Вашими внутренними, Вами же порожденными и взлелеянными, врагами. Исполнитесь радостью этих мелких побед, и уверенно и бодро двигайтесь к большим реваншам.
ПЕСНЬ - ОСЕНИ (прозревала, по ходу…)
Шла по пустой тихой аллее, чтобы побыть одной, стереть очередную порцию внутренней давящей тяжести…
Пора еще почти не осыпавшихся деревьев, тепло, солнечно. Одинокие листья плавно соскальзывают на землю.
Я им мысленно прокричала мгновенно рождающимися рифмами:
Улетайте, падайте, сгорайте
На осенних цветных кострах!
И из памяти моей стирайте
Боль и прошлогодний страх…
Так, подобно осенним деревьям, роняющим листья, я легко отпускала свои отошедшие дни, проблемы, боли, утраты, обиды…
Завершилось.
Вызрело.
Опало.
Это – ОСЕНЬ!
Уходит старое, отжившее.
Освобождает место для произрастания и созревания нового.
То есть, осень – не угасание природы, а начало обновления.
ГОРЫ В ТУМАНЕ
Всего три дня были в Моздоке. Начало ноября, но в день нашего приезда была летняя температура, +30 градусов! На третий день – дождь, после чего лило всю ночь, и в половине пятого утра мы выезжали под мелким дождичком.
Ехали в маршрутном такси, начало светать, но из-за мелкого серого дождя видимость была, как в тумане, туманом же напрочь закрыты невысокие, но горы. Только подножья видны. Расстроилась жутко. Первый и последний раз на Кавказе, и так бездарно провести время… Ничего не увидела, хотя меня туда заманили обещанием зрелищ и впечатлений.
Приехали в Горячеводск. По лужам и холоду, но под навесами походили по оптовому вещевому рынку, купили мне и мужу очень удачно пальто, надели их, согрелись. Выходим из-под навеса. В один миг прекращается дождь, и, уже при последних каплях, заиграло яркое солнце!
После трех дней «без радости» я это приветствие нас природой оценила только через несколько часов.
Минут немного в маршрутке, выходим на привокзальной площади. До поезда оставалось около трех часов.
Мне показывают, где находится Машук… Как театральным занавесом, густым туманом закрыты все горы!
В другой стороне видны купола, догадываюсь, огромного собора. Устремляюсь туда. Мне говорят, что он вообще не действующий. Иду! По пути зашли в какую-то столовую, очень мило, и тепло после ветра и слякоти.
Подходим к собору, издалека видим мозаичную надпись, свидетельствующую, что его восстановление и реставрация начаты в год тысячелетия крещения Руси!!!
Совершенно новое для меня убранство собора, новые и ощущения…
Возвращаемся на перрон. Остается минут сорок до отхода нашего поезда. Солнышко светит, но горы еще в тумане, причем он начал медленно подниматься именно, как занавес. Ровная четкая граница между видимой и невидимой частями не стирается и не размывается. Стали видны и другие горы, вдалеке, с другой стороны от Машука, даже просвечивают сквозь туман их снежные вершины.
К приходу поезда Машук, как меня уверили, открылся на половину.
- Только на половину, - с отчаянием подумала я, садясь в поезд…
- Вот уж, не везет! Так во всем…- обреченно жалела себя я, сердясь.
Но когда мы начали ехать, горы еще некоторое время были видны, продолжая медленно приоткрываться.
Научившая себя быть благодарной миру уже за то, что я имею, после нескольких выработанных мною же для себя приемов «послегрустной реабилитации» я уже мудро за себя радовалась:
- Вот ведь повезло, как неприятно вчера дождило, а сегодня, едва мы закончили быстрый и успешный обход торговых рядов, и вышли из крытого рынка, для нас вышло солнце. Попали в действующий уже собор. И Машук наполовину, а я думаю, что на все две трети, не самая ведь крупная вершина, оказался прекрасно видимым. А благодаря высокой платформе, с нее за зданием вокзала видны были другие горы и даже снежные вершины. Повезло то как!
Стоит ли говорить о том, что если у нас в душе сейчас грязь, то мы видим грязь во всем. И только от нашего настроения зависит, каким видеть стакан: полупустым или наполовину полным.
Мир, в котором мы сейчас пребываем, воистину, почти в полной мере – это мир, построенный нашим собственным мироощущением и сознанием.
ПЕСНЯ УЧИТЕЛЯ, РОДИТЕЛЯ
По крайней мере, очень хочется, чтобы она была таковой.
Давно замечено, что очень легко любить людей, куда труднее – полюбить конкретного человека.
В свои двадцать шесть лет, оставив работу в самом элитном КБ не только города, но и, без преувеличения, всей страны, я оказалась вкинутой в школу, где более ста десяти человек регулярно собирались на педсоветы и совещания.
На одном из таких сборищ, после отчета по успеваемости в конце четверти, с комментариями гениальных педагогов о том, как им не повезло с учениками, поднялась, в свою очередь, и я:
- Учителями были бабушкины сестры, моя мама и мои свекры, теперь вот я … Я очень почитаю ваш опыт и ваши таланты, и никогда не позволила бы себе поучать вас, просто работать нам еще долго и трудно, я хотела бы посоветовать всем почаще напевать «Песенку учителя». Мне это очень помогает.
После поднявшегося шума вопросов о том, что это за песня, я уточнила:
- Я леплю из пластилина.
Пластилин нежней, чем глина…
…Если кукла выйдет плохо,
Назову ее: дуреха.
Если клоун выйдет плохо,
Назову его: дурак!
Потом брат подошел, и сказал: «Ты их любишь маловато, ты их лепишь грубовато».
И теперь я приговариваю так:
Если кукла выйдет плохо,
Назову ее: бедняжка.
Если клоун выйдет плохо,
Назову ее: бедняк».
Я присела. В аудитории стояла тишина несколько минут. Все задумались, а потом начали опускать головы, многие тяжело вздохнули. Когда все заговорили, у них были такие чистые глаза и такие одухотворенные лица!
В самом деле, еще не известно кому больше не повезло: им – с нами или нам – с ними. И это касается уже не только конкретно школы, а и всех типов человеческих отношений: начальник-подчиненный, родители-дети, муж-жена, старший-младший…
Как часто приходится слышать от жен, жалующихся на мужа, какими эпитетами и названиями она его награждает. И всякий раз, когда она, изведенная семейными неурядицами, к его имени или слову «муж» присоединяет самые оскорбительные названия животных или другие ярлыки, так и хочется уточнить:
- Если твой муж …, то ты – кто?
В свое время, расставшись, наконец, первый раз со своим первым мужем, я, в поиске съемного жилья для него, дала объявление. Мне звонят, я хозяйке разъясняю, что у нее не будет с ним проблем, так как это – интеллигентный, тихий, аккуратный, образованный человек, работает в приличном месте… Выслушав эти похвалы, она уточнила, кем он приходится мне, и очень бурно изумилась:
- Вы так говорите о бывшем муже?!
- Он – отец моего ребенка, - объяснила ей я, - не могла же я рожать ребенка от порочного человека.
Когда мне было сорок лет, моим мужем стал человек с определенным жизненным опытом, своим восприятием мира, увы, совершенно отличающимся от моего. Я очень требовательна к себе, уважительно отношусь к себе и требую такого же отношения ко мне. Потому я умею ценить чужие достоинства и стараюсь щадить чужие чувства. Проанализировав все, я решила воспользоваться тем, что имею дело с гордым, мыслящим и умным человеком. На третий день буквально, не переставая вздрагивать от его поступков, я негромко сказала, сев рядом с ним:
- Ты все делаешь правильно. Но мой муж так себя вести не должен.
И вышла тихонечко из комнаты. Через минут десять он подошел ко мне, как ни в чем не бывало, попросил сварить нам кофе.
Больше мы к «этой теме» не возвращались. Ибо, как говаривает один мой давний знакомый: «Понял, не дурак. Был бы дурак, не понял бы…» Но дурак возле меня и не мог оказаться, люблю я себя. Но бывает о-о-очень трудно…
Как я люблю повторять, когда заходит речь о сложности человеческих взаимоотношений: «За день сам с собой семь раз поскандалишь: не так сделала, не то сказала, не успела, поспешила, вспылила, разбила… Чего же на других-то сердиться? И как можно осуждать кого-то, если сам за день столько раз согрешил, как делом, так и словом?».