Ничего святого не осталось.
Нет бы, хоть однажды прослезилась,
Нет бы, хоть о ком поволновалась.
Mater mea, что со мной твориться!
В кровушке моей не столь и ценной
Кислорода меньше, чем цинизма:
Он течёт по проступившим венам.
Мама, я сама не понимаю,
Как же можно ни во что не верить,
Как легко надежда умирает,
А любовь? А что это? Ответь мне.
Матушка, нет, я не одинока,
У меня есть «я» и мне хватает.
Нет ни Мефистофеля, ни бога –
Я сама себе и дьявол, и святая.
Матерь, помню: я отцу давала слово,
Что сама себе убийцею не стану,
Что безумье не захватит голову…
Он простит – я знаю. Я в нирвану.