Сказка о рыбаке (Несуразмы)

В стародавние времена жил над Днепром хлопец Богдан Голопупенко. Хозяйства у него было - вросшая в землю хата, ещё с прадедов стоявшая, кот в полосочку на тёплом припечке, да хряк Борис Абрамович в хлеве. Щелястая лодка да рыбачья сеть - чтоб рыбу ловить. Так и жил хлопец. Рыбу поймает - съест, с котом и хряком поделившись, а что не съест, - то не понадкусывает, а снесёт на базар, наторгует горстку грошиков на хлебушек, - то и ладно.
И вот, одним утречком закинул Богдан сеть в Днепр, - и вытянул тину морскую, старую рваную калошу, да глиняную макитру, сургучом запечатанную. Письмена на ней - сплошь вязью, не по-христиански. Подивился Богдан. Поскрёб эту посуду, чтоб грязь стереть. Вдруг - гром, молния, дыму полная шаланда, - пробка-то из макитры выскочила, и высунулась оттудова щука - сама в чешуе как жар горит, на плавнике у неё колечко, по колечку буковки пляшут, воде как "Аш назг дурбатулук, аш назг кримпатул...".
Так вот, вылезла щука из макитры и говорит хлопчику на его родной украинской мове: - Чего тебе надобно, диду?
- Окстись, рыба моя, уж ты не с дуба рухнула ли, - да на кактус? Какой я тебе дид? - с недоумением отвечает щуке хлопец.
Тогда щука за пазухой пошарила, лорнет золочёный со стразиками вытянула, на парубка скрозь него поглядела. - Ох, - говорит, - извиняй, парнишечка, тётку, - стара я уже, зрение подводит! Годков мне немало, - сколь прошло с тех пор, как найбольший гетман над джиннами Саурон-ибн-Сулейман-ибн-Дауд, мир с ними троими, посадил меня в сей глиняный сосуд! Ты меня освободил, я тебе подарю за так безвозмездно то есть даром магичную хворостину, - это вещь шибко могучая, - ибо принадлежала она раньше Великому Колдуняке Пану Волу де Морту, допокуда его Гарька Гончаренко не побил в нечестном бою...
Сказала, хворостину презентовала, да и была такова.
И сел хлопчик Голопупенко на дно лодки с магичною хворостиною в руке, - ну как дурень! - и думу думать стал, - что с этой деревяшкой делать?..
- Дай-ка я себе постирушную машину - полный автомат, наколдую, - будет в чём шаровары да рубаху просвежить! - и махнул хворостиною. Глядь, а на берегу рядом с хатою появилась старуха, а перед нею - разбитое корыто!!!
Ни хрена ж себе, сервис!..
Не успел Богдан лодку до берега подогнать, а старуха - ну его облаивать, - бранить, да обзывать лексически непорядочно, - мол, шляешься чорт-те где, а в хате и покушать ни крошки нету!
Подумал хлопчик, махнул хворостиною. - Хочу, чтобы рыба наловилась, почистилась и сварилась, а я и пальцем не дотронулся!
Стук! Гряк! Кирдык! Откуда ни возьмись, а появились два удальца - одинаковых с лица, оба супертяжкой весовой категории, кулаки как гири, лица как у братьев Кличко... так это они и были!!!
В мгновенный момент братья в лодку - прыг, сеть в воду плюх, пуда три рыбы - ыых! Раз, - они уже на берегу, костёр палят, в казан улов закладывают, солют-перчат, морковки - картошки добавляют, пробуют - вау! Райское наслаждение!!! Никто и опомниться не успел, а те уху съели, упали на травку, и - хоря давить, храпака давать!
Осерчал Богдан Голопупенко, и как крикнет: - Да пропади оно всё пропадом!
И хворостиною - хлобысть!
Тут же из-за острова на стрежень, в чешуе, как жар, горя, выплывают расписные тридцать трое колдыря, по маршруту - из Дону до дому, а здесь - по щучьему велению! С ними дидко Беломор. Канал. (послали его - мол, канай отседова! - вот он и канал).
Пидманули бабку, корыто, братьев Кличко и магичну хворостину, забрали с собою. Пропали - только их и видели.
Пропало всё пропадом, и стало как раньше было.
А Богдан Голопупенко затылок почесал, - да и написал обо всём книжек с картинками, - штук несколько. И о щуке, и о кольце с надписью, и о великой битве Пана Вола де Морта с Гарькою Гончаренкой на магичных хворостинах. Напечатал под разными псевдонимами во всяких издательствах, получил гору грошей гонорару и зажил припеваючи.
Ото, детки, такая она есть, - реальная жизнь.Ни за что не угадаешь, с какого боку тебя приласкает, а с какого боку - дубиной по горбу достанется.