Тяжело лежат на крышах,
Через трубы-инсулинки
Дозы дыма принимая.
Их давно забыли стаи,
Ветер голосом охрипшим
Из глухих углов скулит им,
Что ему милей прямая.
Город – каменная шуба,
Душный тамбур, дыба быта,
Прёт упрямою щетиной
Из поверхности планеты.
Город состоит из шума
Улиц имени забытых,
В чьих руках неощутимы
Ни часы, ни километры.
Время видит совершенство
В тихой мудрости развалин,
Не спеша снимает стружку
С юных стен, стоящих гордо,
И его неслышный шелест
Рваным ритмом дней раздавлен –
Так ворчит бывалый грузчик
От призывов сдвинуть горы.
Город – это метастазы
Суеты и ложных целей,
Кашель – жалкая попытка
Независимости лёгких.
Здесь в сторонке не остаться –
К каждому прицеплен ценник,
Судьбы на цвета скупы, как
Непроявленные плёнки.
Что есть люди? Просто корм для
Ненасытного колосса,
Глупый рудимент природы,
Выбравший тюрьму навеки.
Город в нас пускает корни,
Дарит свет в конце колодца,
Без него – ни троп, ни брода…
Грянем «Ave Муравейник!»
