А у неё что? Маечка из сэконд-хэнда, бриджи самодельные, из старых джинсов сооружены при помощи ножниц -- бахрома под коленками. Подмышки побрызганы дешевым маминым дезодорантом. "Кроссы" на ногах -- из комиссионки. В ушах -- заурядная нержавейка. Вместо "бруликов" на пальцах -- кошачьи царапины, зелёнкой смазанные. И обкусанные ногти вместо маникюра. Тоже мне, Марионелла выискалась...
-- Нелька, выключи музыку! Имей совесть!
-- Мама, ты тоже имей совесть! Дай кассету дослушать, мне ее завтра отдавать.
-- Ну хотя бы потише сделай! Я работаю!
Ну вот, достигли консенсуса. Можно не вырубать. А вообще-то когда мама говорит "работаю" -- это святое. Все должны на цыпочках ходить. И гости, и кошки, и сама Нелька.
Мама сочиняет детективы. Воображает себя писательницей. Раньше поэтессой воображала. Только никто её стихи никогда не печатал. Не потому что плохие, а потому что -- не в масть. При советской власти нужны были стихи про комсомольские стройки, а не про рыцарей с прекрасными дамами. А сейчас стихи вообще никому не нужны. Потому что на них "бабок" не наваришь. Зато на детективах наваришь. Мамочка думает, что пишет лучше всех этих донцовых-марининых-дашковых. Вот найдет издателя умного, вот восхитится он её творениями - и посыпется на них с Нелькой волшебный дождик из зелёных бумажек с портретами американских президентов...
Нелька читала то, что мама пишет. Оно и правда лучше всяких марининых. Только издателя себе мама фигушки найдет. Для этого надо в Москве жить, а не в их Кислодрищенске. Но мамочка наивная, мамочка на что-то надеется. Потому и работу себе нормальную не ищет. Торгует в ларьке за две с половиной штуки в месяц. Рублей, конечно. Сутки торгует - трое дома. Сварит Нельке какую-нибудь бурду из куриного супнабора и сидит, детективы сочиняет.
-- Нелька, сделай потише! Я же просила!
-- Мама, а ты дверь в свою комнату закрой и будет тише.
-- Если я дверь закрою, у меня будет один дым вместо воздуха. Будь человеком, убавь!
Квартира у Нельки с мамой большая: три комнаты. Потому что народу здесь раньше жило много. Бабушка с дедушкой, мама с папой, Нелька да еще мамин старший брат дядя Вадя.
Сначала развелись бабушка с дедушкой, и бабушка уехала в деревню. Потом дядя Вадя женился и ушёл жить к тёще, а сейчас у него вообще своя квартира в другом городе. Потом испарился Нелькин папа. Потом появился вместо него дядя Рудик, с претензией на звание папы. Тоже испарился. Потом умер дедушка. Мама сильно плакала. Потом бабушка умерла в деревне, а мама не плакала вообще. Потом появился еще один претендент на звание папы - дядя Жора. Потом и он испарился тоже. В доме продолжали бывать только мамины школьные друзья -- без претензий, но с женами, с книгами, с гитарами, с бутылками вина, пива и водки. Нельке нравится, когда они приходят, с ними всегда интересно и мама весёлая.
В газете или на радио мама работать не хочет. Говорит, что ей противно забивать свои мозги всякими пресс-конференциями и прогибаться перед чиновниками, которые все поголовно тупые. Да её и не возьмут в журналисты: диплома-то нету. Мама бросила университет после второго курса, потому что выскочила замуж за папу и семимесячная Нелька уже лупила ее пятками в живот изнутри.
-- Нелька, убавь наконец громкость! Я работаю!
-- Сколько можно убавлять! И так уже ничего не слышно!
Тимур Шаов -- он классный, прикольный. Не то что эта дура Катенька Лель. "Муси-муси, пуси-пуси"... Тьфу! Завтра кассету с Тимуром отдавать, а мама толком послушать не даёт. Разве на такой громкости слова разберёшь? А там же главное -- слова!
Нет, на самом деле мама у Нельки хорошая. Что надо мама! Всё разрешает. Другая бы ногами начала топать, если бы застукала дочку с сигаретой. В тринадцать-то лет! А мама спокойненько так спросила: "Что это ты куришь? Ну-ка покажи..." Нелька вынула из кармана початую пачку "LM". Синенькую. Приготовилась к суровому "разносу". А мама: "Тю, какая ерундовина! Разве этим накуришься? На, лучше мои попробуй!" А сама она "Приму" смолит. Без фильтра. Потому что другие не по карману. Нелька, наверное, полчаса откашливалась после первой же затяжки и табачные крошки выплёвывала. Жуть, какая гадость! Отплевалась и спросила: "А зачем ты сама куришь эту дрянь?" И услышала: "Не "зачем" тут надо говорить, а "почему". Потому что в твои годы дура была и привыкла. А теперь отвыкнуть не могу. Но ты-то у меня умная, правда? И самостоятельная".
Кому же не понравится, когда его в тринадцать лет умным и самостоятельным называют? Нельке тоже понравилось. И курить ей больше не хотелось. Неинтересно стало. Вот когда родители запрещают -- тогда интересно. Прятаться надо, запах отбивать жвачкой... А когда мама не ругается -- какой смысл?
Вот и с пивом то же самое было. Друзья к маме приходят, приносят эти пластиковые бутылки, а оно там булькает, пенится. Бородатый дядя Толя отхлебнет из кружки, глаза прикроет: "М-м-м!.. Кайф!.." У мамы с друзьями всякие учёные разговоры о книжках, о писателях. Нельку в расчёт не принимают, а она - ушки на макушке и слушает. Они думают, что она еще маленькая. А Нелька уже давно и Довлатова этого прочитала, и Набокова, и Алешковского, и даже Генри Миллера. Но она скромненько себя держит, во взрослые разговоры не вмешивается. Ей бы пива только попробовать... Дождалась, налили! И что? А ничего особенного. Горько во рту, как после "Примы" без фильтра.
Нелька и вино пробовала. Кислятина вонючая. А водка -- так та ещё хуже. Водки мама тоже Нельке однажды налила. Редкая мерзость.
Всё уже Нелька перепробовала в свои неполные шестнадцать. Кроме наркоты. Но тут уж -- увольте: на соседушку насмотрелась, мамину ровесницу. Муженёк её сперва на анашу подсадил, а потом и на иглу. Самому-то хорошо, сам повесился, а тетя Лора теперь мыкается, бутылки по помойкам рыскает, чтобы на дозу набрать. Нелька так не хочет. Но и тусоваться со всякими недоумками тоже не будет. Футболочки на себя одинаковые напялят, ходят такие радостные, плакатиками машут: "Мы -- за здоровый образ жизни!" Думают, все за ними так толпой и побегут...
У Нельки своя голова на плечах. И свой личный опыт. Одноклассники курят, пьют, взрослых из себя корчат. А она им: "Салаги! Я уже давно через всё это прошла. Поумнела -- и бросила".
Суперская мама у Нельки! Другой не надо. Пускай пишет свои детективы, может, и правда издатель найдётся, и они разбогатеют. А пока что поедят бурду из куриного супнабора. Тоже вкусно, если проголодаешься.
- Нелька! Тебя к телефону! По голосу, похоже, твой.
Да, разумеется, это он. "Скудент-прощелыга", как мамочка выражается. Очкарик, математик, зануда из политеха. Не голова, а Британская энциклопедия. И чего он в Нельке нашёл? А она в нём? Хотя он, конечно, лучше, чем тот, первый. Не такой нахальный. То есть даже вообще не нахальный. Мама говорит: "Таких сейчас не делают. Раритет". Может, и раритет. Только раритетов родители кошачьими кликухами не называют. Васька, Васька, кыс-кыс-кыс!.. А он ещё и откликается: "Мяу!"
-- Привет, котяра! Подваливай, тебя тут молочко на блюдечке дожидается. Ну да, только чтоб тихо было. Мама за компом сидит.
Щас подвалит. Когда же он наконец с духом-то соберётся, гадёныш? Сто раз ему Нелька уже говорила: "Не трусь, дурик, я же замужем была!" А он - всё никак... Раритет. Без штампа в паспорте не может.
Гешка мог. Гешка -- запросто. А что ему? Он-то опытный, уже в армии побывал. Нелька на него в прошлом году сама глаз положила. На дискотеке. Он ещё и не верил, что ей только пятнадцатый пошел.
Сначала Гешка её научил целоваться по-настоящему. Как в "Камасутре". С пацанами, конечно, не сравнить, они только губы слюнявить умеют. Потом начал запускать ручонки свои шаловливые куда не следует. За такие дела парням положено морду царапать. А Нелька не царапала: ей приятно было. И хотелось еще чего-то. А чего -- непонятно. Рассказала маме. И мама сама объяснила, чего Нельке хочется. И вывод сделала: "Раз уже хочется, значит в самом деле пора. Приведи его, познакомь. Пускай поживет у нас месяца два, посмотрим на него поближе. А потом я тебя научу, как с первого раза не залететь..." Суперская мама у Нельки!
Хоть мама и разрешила, а Нельке всё равно было страшно. Как до дела доходит, так у нее коленки сами собой слипаются. А Гешка молодец, он её силком не брал, только ласками. И Нелька в конце концов расслабилась. Ей даже больно не было. Так, чуть-чуть.
Гешка остался у них жить. Долго жил, почти год. Друзья к маме приходят, спрашивают: "Это ещё что тут такое бродит?" А мама им серьёзно: "Это мой зять". Они -- глаза на лоб: "Ты что, сдурела?! Нелька же cовсем пацанка!" А мама -- еще серьёзнее: "Против природы не попрёшь. Пусть уж лучше дома с одним, чем в кустах с кем попало".
В школе узнали про Гешу, на педсовет Нельку вызывали, песочили за "аморальное поведение". А чего тут аморального? "Аморальное" -- это когда со всеми подряд. А Нелька замуж вышла, понятно? Она что, виновата, что у нас четырнадцатилетних не расписывают? В Индии вон девчонки в двенадцать лет замуж выходят, и в десять, и даже в девять! А Джульетте Капулетти сколько было? Классику бы почитали, педагоги...
Нет, с Гешкой хорошо было. Пока он Нельке изменять не начал. Тут Нелька уже без маминых советов обошлась. Сама его послала по адресу. По точному, из трех букв. Удивился: "Ты еще и матюгаться умеешь?" А Нелька: "Я тебя и гантелей по темечку сумею!" Умотал.
Нелька обревелась вся, учёбу запустила, двоек нахватала. Мама попросила у братца денежек на репетитора. И пришёл этот Вася. По объявлению. Подтянул её худо-бедно по физике с математикой. Потом в филармонию пригласил, бывший Дом политпросвещения с тремя бородатыми головами на фасаде. Бардов слушали. С этих бардов у них всё и началось.
Сейчас подвалит, котяра. Васька, Васька, кыс-кыс-кыс!.. Нелька с мамой сюрприз ему подготовили, он ещё не знает. Интересно, как воспримет? Есть у него чувство юмора или где?
-- Нелька, открой дверь! Не слышишь -- к тебе пришли?
Нелька слышит. Давно бы уже к двери подбежала, но решила: пусть помнётся, помучается.
-- Привет! Опять с цветочками? Вчерашние ещё не завяли. Ладно, давай свой веник, пойду им на кухне подмету.
-- Я сам подмету.
-- Дурик, я пошутила! Заползай.
Цветочки -- в баночку двухлитровую. Вазочки уже все заняты. Каждый день букеты носит. Мама тыщу раз права: раритет.
-- Ставь чайник. Будет серьезный разговор.
Во выдержка! Даже не спрашивает, о чём. Наливает воду, газ включает. Сейчас Нелька устроит ему проверочку...
-- Мама, выводи это дело на принтер и распечатывай в трех экземплярах. Время пришло.
-- А третий для кого?
-- Для истории.
Сидит как ни в чём не бывало, изучает бумаженцию.
-- Что это такое?
-- Контракт. Ты принимаешься в эту квартиру на должность домашнего кота. Здесь твои права и обязанности. Ты имеешь право на ежедневное блюдечко с молоком, свежую рыбку и постоянное место в спальне хозяйки. Твои обязанности -- выполнять все прихоти хозяйки, не связанные с риском для твоей жизни и здоровья. Мурлыкать будешь по команде, а мяукать -- только в строго оговоренные часы. Когти распускать запрещается.
-- И я это должен подписать?
-- Не подпишешь -- будешь диким котом и пойдёшь гулять сам по себе.
-- У меня только один вопрос.
-- Задавай.
-- Кто моя хозяйка?
-- Глазки разуй, Вася. Хозяйка перед тобой.
-- Тогда я готов. Давай ручку, подпишу.
Нет уж, котяра, ручку ты Нельке сам предоставишь. Левую или правую -- все равно. А Нелька прокалит булавку на газе и уколет тебе мизинчик. А потом себе. Такие договоры только кровью скрепляются.
Суперская мама у Нельки! Во фантазия работает... Нелька уже знает, какую прихоть её он исполнит в первую очередь.
-- Звони родителям. Скажи, что ты ночевать не придешь.
-- Неля, как же...
-- Ты контракт подписал. Риска для твоей жизни и здоровья не предвидится.
Номер набирает. "Мама, я тебе завтра всё объясню... Мама, я совершеннолетний!" Вот это уже прогресс!
-- Обязанности я, как видишь, уже выполняю. А как насчет прав?
-- Рыбки нету. Могу предложить куриный суп.
-- Я не голодный. Мне было обещано постоянное место в спальне хозяйки.
Суперская мама у Нельки! Сидит себе за компом и не мешает... Но дверь всё равно надо закрыть. И музыку выключить. И свет погасить.
-- Котяра, ты хоть понимаешь, какую ты взял на себя ответственность?
-- Если бы ты мне предложила стать не котом, а ковриком в прихожей, я бы всё равно согласился. Я без тебя жить не могу...
2004
Волгоград
