Исповедь бывшего (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

     Внимательно вчитываюсь в «крики душ» литературных творцов, выступающих с отзывами на материал В. Липского «Писатель и читатель» от 10 ноября 2011 г. («СБ»), и  почему-то сомневаюсь в их искренности.
     Вспомнился мне 1991 год. В то время ежегодно 5 мая в День печати Рогачёвская районка организовывала  для своих нештатных авторов собрания. Многие просили слова. Выступления местных литераторов и публицистов, наперебой старавшихся обвинить как районную газету, так и власть в недостаточности гласности и объективности, меня просто шокировали. И я попросил слова. И просто спросил у этих «правдолюбцев»: «Скажите, уважаемые, а где были вы, когда меня, шестнадцатилетнего мальчишку, терзал КГБ за свободу слова, изломавший и исковеркавший всю мою дальнейшую жизнь? Где вчера была ваша правда? И как же вы смогли, пройдя столько периодов советской власти, быть и оставаться уважаемыми, честными, чистыми, при этом считая себя порядочными людьми?! Ведь это же невозможно!.. А теперь вы пытаетесь кого-то обвинить в недостаточности гласности и объективности?!.»
     С тех пор, как я осознал в себе поэта, я сформулировал для себя девиз: «Нужно жить так, чтобы тебя уважали не за должность, а любили не за деньги». И, честно скажу, жил так целых пятьдесят лет, из них последние тридцать пять отдавая всего себя людям: помогая им выйти из сложных ситуаций, не разочароваться ни в себе, ни в обществе.
     Понемногу осваивая литературную технику, старался помогать в этом и другим авторам, часто жертвуя возможностью где-то опубликовать свои произведения ради публикаций произведений начинающих, т.е. своих учеников. В общем, поступал так, как меня учили когда-то в школе, как наставляли родители. Огромную роль в моём литературном развитии в то время сыграл прекрасный поэт Николай Игнатьевич Янченко, за что я ему бесконечно благодарен.
     С 1978-го по 1984-й год мои стихи расходились в рукописном виде. Люди переписывали, читали. На концертные площадки, на встречи в библиотеки и школы вход для меня, как для «врага народа» был закрыт. А вот с приходом гласности… будто прорвало: наперебой и школы, и библиотеки стали приглашать меня на творческие встречи и вечера.
     В 1997-м году я создал литературно-музыкальное объединение «Прикосновение», в котором были следующие отделения: обучение игре на 6-струнной гитаре, обучение стихосложению, авторской песни, астрологии (обучение составлению личных гороскопов), эстрадный вокально-танцевальный ансамбль и концертная бригада. Общее число участников составляло около ста пятидесяти человек. В 2006-м году я был принят в ОО «Союз писателей Беларуси».
     Я знаю, что мои стихи до сих пор расходятся рукописными по территории почти всего бывшего Советского Союза. Это радует и вселяет ещё хоть какую-то надежду на выживание.
     Не радует другое. С 1999 года в издательстве «Мастацкая літаратура» лежит мой сборник стихов «Шёл по улице дождь». Есть с того же времени на него и положительная рецензия. И объём-то всего – три печатных листа. Ни до вступления в Союз, ни после не нашлось возможности издать эту «тетрадочку».
     Сегодня я бывший: бывший руководитель народного литературно-музыкального объединения «Прикосновение» (единственного в таком роде на территории Беларуси), с блеском защитившего в 2005-м году свой коллектив на звание «народного» и подтвердившего это звание в 2008-м, бывший член ОО «СПБ» (вышел из него по ряду очень веских причин, т.к. прежде представлял Союз не только организацией, проводящей совместные мероприятия, собрания, выпуск коллективных изданий, но ещё и наличие в нём некоторых общечеловеческих ценностей, хотя бы таких как доверие и просто моральная поддержка…), бывший работник культуры, оклеветанный и растоптанный (нечего высовываться выше, чем коллектив твоего непосредственного начальника). Мне осталась лишь одна возможность широкой пропаганды своих произведений – подключить интернет и разместить стихи вместе со своими песнями на его необъятных просторах.
     К чему я всё это? Да к тому, что писатель, если он действительно писатель, в-первую очередь должен писать о том, о чём он хочет писать, о том, что его волнует и вдохновляет, не оглядываясь ни на кого и ни на что.
     Когда меня впервые, после объявления гласности пригласили в школу, я сказал, что нисколько не изменился: «… мои взгляды, мнения и направления творчества остались прежними, я всегда придерживался и придерживаюсь принципа: хочешь быть уважаемым и популярным, постарайся писать правду. И разве после перестройки что-нибудь изменилось в Конституции или в Международной Декларации о правах человека? Ровным счётом – ничего…»
     И вообще я считаю (это моё личное мнение): кто постоянно публиковался и издавался, скажем, с шестидесятых годов и по сей день без перерыва, притом занимая в литературе хоть какое-то ведущее место, грош-цена тому писателю. Я лично, читая произведения таких творцов, не верю ни единому их слову.
     Также для писателя чужды выражения: «обязать», «направить в русло», «уделить внимание» и т.д. Чушь, писатель не ограничен ни в темах, ни в сюжетах. Он может также прекрасно и достойно творить без решений съездов, без всего, что называется «под заказ», писать о том, что видит, понимает и осознаёт. Вспомните, сколько плодов литературной деятельности членов Союза писателей как БССР, так и СССР ушло на переработку. А всё почему? Потому что старались в своих тонких и толстых красиво и дорого оформленных книжках выдавать желаемое за действительное. Ладно, нам, находящимся уже в солидном возрасте, это понятно. Но зачем вовлекать в эту «халтуру» (или авантюру?) молодое поколение? Одной из причин моего выхода из СПБ (В 2011 г.) послужило то, что я заметил превращение Союза в «Литературную страницу» районной газеты небольшого городка, которую «делает» человек, не очень приближённый к литературе. Многих из тех, кто сегодня является членом СПБ, я бы не зачислил даже на отделение стихосложения в своё «Прикосновение». А ведь членство в Союзе даёт право считаться профессионалом. В действительности же из-за определённого количества в писательской организации таких «профи», СПБ дискредитируется. И графоманство, и бездарность несутся в школы и другие учебные заведения (как же, он ведь член Союза!..) Перед начинающими и талантливыми творцами художественного слова размывается понятие профессионализма. И часто можно услышать от школьника ли, от студента ль такое: «У него плохо, но его напечатали, моё вроде лучше, но мне отказали…» Я считаю пропаганду непрофессионализма просто преступлением перед духовностью.  И думаю,  читатели, хоть немного сведущие в литературе, со мной согласятся.
     Мне приходилось быть в разных городах и общаться с работниками библиотек. Многие жалуются на то, что в поступающих к ним литературных  произведениях  «сквозит нечитаемость». Как объяснила одна из работниц библиотеки: «Вроде пытаешься принять произведение, но оно, как от стенки, отскакивает от души…»
     Я не хочу называть имён. Те, кого всё это касается, узнают себя сами. Просто очень  хочется, чтобы в ряды писательской организации принимались талантливые писатели, а не те, кто, к примеру, занимает солидную должность, является потенциальным спонсором, «кум-сват-братом», просто хорошим человеком, «к тому же ещё и пишущим стихи», и т.п. Вот лишь тогда литература станет поистине народной, востребованной читателем, а писатели станут уважаемыми.