Прокудин спрашивал Егор,
Натягивая рваный ватник,
С лопатой выходя на двор.
За ним вопрос сквозь зубы вторил
Василь Макарович Шукшин.
Любил своё второе "Горе"
Видать, и вправду от души.
Вопрос ни чуточку не праздный
Как может показаться, вдруг.
Для каждого, ведь, праздник разный:
Иным - хватило б на еду...
Тогда вопрос другим поставим
Эзотерическим ребром:
А знаем ли мы с вами сами
Ради чего мы здесь живём?
И тут не всё так однозначно -
Протянутых лес, вижу, рук.
Егор хотел утех, ведь, злачных,
А мы, конечно, "крепим дух".
С его позицией не можем
Мы согласиться на все сто.
Он празднично свою жизнь прожил,
Рвало Егора на простор!
Егор горел огнём наружу
И, выгорел когда дотла,
Окончил путь в кровавой луже
От пули в сердце, но без зла.
Шукшин же был отцом и мужем,
Растил двоих он дочерей.
Ему ответ был тоже нужен
Но он был автор... и мудрей.
Любил Шукшин своих героев.
Тут - где вопрос, там и ответ.
Но жизнь им сложную устроив.
Он, вовсе, не желал им бед.
Что ж, подвело Егора сердце?
Был справедлив такой конец?
Шукшин уснул с прикрытой дверцей...
Он двух хранитель был сердец.