Сложив безвольные руки на руле, он смотрел невидящим взглядом сквозь лобовое стекло, по которому неустанно елозили "дворники", разгоняя дождевые потоки.
По запавшим в одночасье щекам его медленно сползали слезы.
-Это ты во всем виноват, - тихо произнесла она и, уткнувшись в воротник своей куртки, заплакала навзрыд.
***
... Они познакомились случайно, и как-то вдруг сразу почувствовали себя легко и уютно рядом друг с другом. Она - стройная и голубоглазая, с длинными белокурыми волосами, одинокая мать ( так уж жизнь сложилась!) двух очаровательных близняшек, Алешки и Антошки. Он - высокий и статный брюнет, красивый мужественной своей красотою. Что-то там не заладилось в его первой семье, и он тоже был одинок.
Его притащил к ней сосед по лестничной площадке, добряк и лентяй, не имеющий представления, каким именно предметом забивается в стену гвоздь.
- Ленка! - радостно заорал сосед с порога. - Ты говорила, шкаф кухонный приколотить надо, так я тебе мастера привел! Знакомься - приятель мой, Андрюха.
Спустя год, душным июльским вечером, сидя за не очень эстетично выглядевшим к тому времени свадебным столом, почти разгромленным развеселыми гостями, тот же сосед, закинув в угол пиджак и ослабив узел галстука, пьяненько философствовал:
- Нет, ну бывают же такие повороты судьбы!.. А, Ленк? Слушай... если бы не твой тогдашний шкаф... не быть бы тебе сегодня невестой, а мне - свидетелем у приятеля моего, Андрюхи...
И он с осоловелой хмельной любовью в глазах оглядывал счастливых Лену и Андрея.
... Жили молодые небогато, Андрей выплачивал алименты дочери от первого брака, Лена работала нянечкой в детском саду, а много ли там получишь? Но как-то так ладненько да дружно все у них получалось, что среди подружек Лены чуть ли не байки стали складываться об их удивительном семейном благополучии. Байки те, как водится, передавались из уст в уста. Передавались, порождая зависть и слепую злость - вечная, как мир, история. Лена на разговоры внимания не обращала - подрастающие двое ребятишек, любимый муж, домашние хлопоты занимали все ее время.
Шло время, молодая семья мало-помалу становилась на ноги. Лена с Андреем, вступив в садоводческое общество, взяли участок под дачу. Словно по волшебству, благодаря скорым и умелым рукам хозяина, за одно лето вырос там небольшой аккуратный домишко, который старательная Лена выкрасила яркими красками, и получился этакий сказочный терем-теремок, любовалась которым вся округа. А потом возникла необходимость в собственной машине. Андрей и Лена поднатужились, что-то скопили, что-то подзаняли, и к следующему дачному сезону приобрели красавицу-"Ладу", чуть
подержанную, правда, но вполне приличную.
И снова пополз шепоток, и снова посыпались недоброжелательные взгляды.
А Лена... Она, улыбаясь счастливою улыбкой, выбиралась у подъезда из машины с охапками цветов, выращенных собственноручно, следом кубарем выкатывались веселые загоревшие мальчишки. Андрей открывал багажник, и из его недр извлекались то эмалированные ведра, заполненные источающей дивный аромат клубникой, то плетенки с краснобокими помидорами, а однажды взору любопытствующих соседок явилась целая детская ванночка крепеньких пупырчатых огурчиков - в тот год их особенно много было.
Все семейство дачу свою обожало, для детей на участке были сооружены турник и качели, пацанята строили бесконечные шалаши да блиндажи, куда поиграть в "войнушку" сбегалась вся местная ребятня. Лена же с Андреем день-деньской трудились, а с наступлением сумерек, выкупав и накормив своих хлопцев, отправляли тех в дом, а сами располагались за чаем в увитой виноградными лозами беседке. И вели неспешные разговоры, и загадывали будущее, и мечтали. Мечтали обо всем на свете, даже о самом-самом несбыточном, а потом смеялись над нелепыми своими, какими-то детскими придумками, и тесно-тесно прижимались друг к другу. И Андрей целовал Лену в теплую макушку, и гладил ее волосы, а она вдыхала такой родной запах его, и в носу у нее вдруг начинало щипать, и глаза застилала непрошенная влага...
О совместном ребенке они мечтали давно и страстно, но как-то не получалось все, не давал им Бог этого вожделенного счастья.
Однажды Лена, сидя с соседкой по даче на лавочке под цветущей сиренью, посетовала той на свою беду. Тетя Люба, баба тертая и мудрая, выслушав молодайку, поманила ту пальцем поближе - слушай, мол, сюда - и зашептала что-то на ушко. Лена хихикнула и порозовела, опустив глазки долу, а тетя Люба головой утверждающе покачала:
- Дело тебе говорю, девонька. Попробуйте, чем черт не шутит, может, и получится.
… Лето клонилось к закату, когда обескураженная и все еще не до конца поверившая в произошедшее чудо Лена на той же лавочке поведала всезнающей соседке о своей беременности. Глаза тети Любы засветились, заиграли:
- А я тебе что говорила! Андрею-то сказала?
- Нет пока. Подожду еще, вдруг ошибаюсь?
Неожиданно вынырнувший из-за куста Андрей, загорелый почти дочерна, с садовыми ножницами в руках, с шутливой подозрительностью уставился на шушукающихся женщин:
- Это чего я в доме своем не знаю? О чем ты мне не сказала, жена?
И Лена зарделась, и посмотрела не него как-то так, что он мгновенно все понял. Наверное, думала потом Лена, у баременной женщины взгляд какой-то особенный. И даже вспомнила, что читала где-то о подобном - "она посмотрела не него взглядом беременной женщины". Значит, он действительно существует, этот взгляд.
И потянулись дни, недели, месяцы счастливого, томительного ожидания.
Но одновременно Лена заметила, что стала раздражительной, от любого неловкого слова Андрея ей хотелось плакать, она стала придавать огромное значение мелочам, на которые прежде и внимания бы не обратила.
И однажды они повздорили. Нет, разругались даже - на пустом месте. Лена и вспомнить потом не смогла, с чего все началось. Лишь одно знала наверняка - как сказала мужу, чтоб ушел с глаз долой, что видеть его не может.
Он и ушел.
Хлопнул дверью и ушел.
Вернулся Андрей через два дня. Осунувшийся, заросший. Чужой какой-то... Или показалось?.. Нет-нет, конечно, показалось...
Она не стала расспрашивать, где был. У родителей, наверное, где же еще? Осень тогда выдалась долгая, теплая и сухая, и они все никак не могли съездить да вывезти из своего загородного домика вещи, которые хозяйственная Лена ежегодно забирала на зиму - в основном спальные принадлежности и посуду. И лишь в конце ноября, когда землю покрыл первый утренний иней, засобирались на дачу.
Лене сразу бросилось в глаза, что чайник, например, стоит совсем не на том месте, где она его оставила. И тапочки ее почему-то не в том углу, и кружка со смешными зайчатами повернута ручкой не в ту сторону...
Может быть, Андрей после их ссоры поехал не к родителям, а на дачу?
Уточнять она не стала, не хотелось ворошить былое.
… Был чудесный весенний денек, и Лена, бывшая к тому времени уже в предродовом отпуске, решила пройтись по магазинам, купить чего-нибудь вкусненького на ужин. Ей ужасно хотелось тортика, а детвора яблок просила. Андрей же недавно мечтательно отзывался о рыбных котлетах, готовить которые Лена была большая мастерица.
Она в приподнятом настроении шагала с полными пакетами домой, когда кто-то неожиданно окликнул ее.
- Ольга! Вот встреча так встреча! Сто лет тебя не видела!
Лена была искренне рада. С Олей они дружили в школе, за одной партой сидели, "сачковали" с уроков... А потом пути их разошлись, Ольга переехала в другой район, и отношения, как водится, постепенно угасли.
- Ну как ты? Как живешь? Замужем? - сыпала вопросами Лена.
Ольга же, покосившись на ее живот, отчего-то вдруг с иронией в голосе спросила:
- А ты? Ты-то замужем?
Что-то было в тоне давней подруги настораживающее, пугающее, и Лена почувствовала: сейчас она узнает нечто, после чего жизнь ее рухнет; мир, так заботливо создаваемый годами, перевернется.
Комок застрял в горле, она молча и горестно смотрела на Ольгу, ожидая ее слов, как прговора.
- Да ты, я вижу, ничего не знаешь? - усмехнулась школьная подружка, снова бросив взгляд на круглый животик. - Или просто дура, если рожать ему собралась. Он же с сестрой твоей двоюродной, Наташкой Беловой, на фазенде вашей два дня кувыркался прошлой осенью. Она мне сама об этом по пьянке рассказала, мы на Новый год в одном кабаке гуляли.
***
- Лена! Леночка, что-нибудь случилось? Почему ты молчишь? Лена!
Андрей, только что вернувшийся с работы, присел перед ней на корточки возле дивана, где Лена уже несколько часов лежала ничком, отвернувшись к стене.
- Отвези меня к ней. - Она приподнялась, ощупала распухшее от слез лицо.
- К кому?
- Ты знаешь...
- Зачем, Лена? - В голосе Андрея глухая безысходность и тоска - он, как всегда, все понял
с полуслова, с полунамека.
- Отвези..
***
- Наташа, как ты могла?
- Лен, прости, если сможешь... Это было не просто так. Понимаешь, те два дня он был мне мужем...
- Мужем?.. - Лена изумилась, задохнулась, пол головокружительно понесся под ногами.
- Да-да! Я всегда завидовала тебе, мне так хотелось узнать, каково это - быть Андрюхиной женой. И когда он позвонил мне пьяный с дачи и попросил привезти еще водки...
Она выволоклась из подъезда, почти провалившись в небытие, и Андрей, оставшийся ждать ее в машине ( она так захотела), выскочил под начавшийся вдруг дождь и побежал ей навстречу, раскрывая дежурный зонтик, вечно валявшийся в салоне на всякий случай.
Но Лена, словно не видя его, пошатываясь и тяжело переваливаясь, побрела куда-то по тротуару...
Он все шел и шел за ней, умоляя вернуться и сесть в машину...
Она едва слышала его, словно сквозь толстый слой ваты...
Что-то горячее текло по ее щекам...
Неужели дождь такой теплый? В апреле?
***
- Елена Михайловна, постарайтесь держать себя в руках... Вам нужно ехать в роддом... Вы меня слышите?... Я сейчас вызову "Скорую"... Сожалею, но плод замер... Вас отвезут в родильное отделение, там все сделают. Муж ваш где? В машине ждет? Господи, всего три недели до родов оставалось... Дождь еще зарядил, четвертые сутки льет...
Галина Федоровна, участковый врач-гинеколог, с сочувствием посмотрела вслед сгорбившейся, убитой горем женщине, сердечко еще нерожденного ребенка которой больше не прослушивалось...
Сложив безвольные руки на руле, он смотрел невидящим взглядом сквозь лобовое стекло, по которому неустанно елозили "дворники", разгоняя дождевые потоки.
По запавшим в одночасье щекам его медленно сползали слезы.
-Это ты во всем виноват, - тихо произнесла она и, уткнувшись в воротник своей куртки, заплакала навзрыд.