Мне мачеха жизнь, а отец мой – служитель Парнаса.
И скучно, и грустно, и некому руку сломать…
И некому сердце достать из-за ребер и мяса.
И некому вырвать слепой и тугой язычок,
Кишки намотать на вспотевшую тонкую шею…
Случайно убитый у мастера Вишни Сверчок
Стрекочет весь день… Я, наверно, немного болею.
Все нынче как надо. На небе сияет звезда,
И мельница-смерть потихонечку зернышки мелет.
Вразнос по распутице в Бездну идут города.
И падает небо – в который уж раз, в самом деле.
А люди все водят извечный чумной хоровод.
Хоть шарит во тьме слабосильный и тоненький луч, но
И скучно, и грустно, и некому руку… того.
А впрочем, зачем? Все равно это тоже так скучно…