Замшелый дот преобразился в горку:
летит по льду на санках детвора,-
Изранен весь снарядами… В подкорку -
иглою острой мысль, что та пора
закончилась давно и растворилась
в беспамятстве живущих без войны.
Погибли деды - чудом жизнь продлилась
в нас нынешних, не видящих вины
в том, чтобы хлеб подсохший на помойку
выбрасывать, не ведая забот…
...Трещал мороз, бойцы держались стойко,
оружия и сил - наперечет,
а в мыслях - те, кто умирал в блокаду
от голода, средь стынущих детей,
и путь один - прорвать заслоны ада
ценою неминуемых смертей.
Весь в землю врытый, этот дот кому-то
позволил выжить в той юдоли зла,
что осаждала город… Знаем смутно
о том, как было: праздная молва
да славословья - к празднику иль к дате…
Чем дальше мы от них, тем виноватей,
что кем-то брошен на дорогу хлеб…
Прости нас, город: житель твой ослеп
в раю циничном пришлых демократий!