Я бросал уже последнюю пачку чая в рюкзак и наспех допивал вчерашний коньяк, когда в дверь начали стучать.Долго они. Оставить радугу им – все равно, что оставить коробок спичек ребенку на заправке. Скучно, из-за предсказуемого финала. Пришлось запихивать и её – отлетел фиолетовый цвет. Ладно, хрен с ним. Прыжок из окна мне удался, как раз в этот миг дверь слетела с петель и дом наполнился полицией. Все как в лучших американских фильмах.
На улице стояла толпа и смотрела вверх. Одна тетушка с грустными малиновыми глазами обратилась ко мне:
- Что с нами теперь будет?
- Мы все умрем, – радостно ответил я.
Она упала в обмороки умерла.
Я прошел два квартала спокойным шагом, свернул в какое-то кафе и заказал лазанью. Главное - продержаться до ночи и под покровом темноты выползти из города. Лазанья была теплая и вкусная. Это была самая лучшая лазанья в мире. Наверно, потому что до этого лазаний я не ел. А потом ко мне подошла официантка и сказала, что это ошибка и вместо лазаньи мне принесли мыло.Пометил в ежедневнике, что надо подать на них в суд.
Из радиоприемника за стойкой бара доносились новости: «…часть радуги фиолетового цвета была найдена в квартире пропащего музыканта. В городе наблюдается снижение радости. К новостям погоды…». Радуги… радости… что за тавтология по радио? Я заказал выпить. Радуга в городе всего одна. Заказал еще. Все остальные были уничтожены под предлогом вызывания слишком сильных положительных эмоций. Еще и еще.Приравняли к наркотикам и запретили разводить дома на подоконнике.В шкафу её тоже было не так легко спрятать. Уровень радости в городе строго контролировался, и по улицам ходили люди с мертвенно-серьезными лицами. Черт, я и сам перешел на тавтологию. Но где-то здесь прячется правда. Влюбленные целовались как будто на похоронах. Или на похороны ходили лишь одни влюбленные, трудно сказать.
В самом дальнем углу кафе сидела девушка и улыбалась. Вот это было и правда внезапно. Я подсел к ней.
- Почему ты улыбаешься, ты сумасшедшая? – сказал я то ли под действием алкоголя, то ли по сюжету.
- Ты тоже улыбаешься, – сказала она совсем искренне.
- Я сумасшедший.
- У тебя радуга из рюкзака торчит.
Вот дрянь, и правда ведь. Я быстро запихнул ее поглубже и весело огляделся. Вроде никто не заметил. У девушки были рыжие волосы и эта несходящая добрая улыбка. Где же она ее достала только. Не хватало еще сейчас влюбиться.
- Для человека с куском радуги ты ведешь себя слишком неосмотрительно, – сказала она, - да и без фиолетового цвета будет скучнее.
- Да ну, главное ее из города вывезти. Там уже можно спокойно понять, из чего она сделана, и добавить еще зеленый, например.
- Дурашка, ты разве не знаешь, как они делаются? – она засмеялась, - они вырастают у меня каждое утро.
Она блефует, явно блефует. Я чуял это. И при этом улыбается, как ни в чем не бывало. Может, она из полиции?
- Только не надо думать, что я из полиции, - отрезала она.
- Даже в мыслях не было.
Мы еще посидели молча, пока это не стало совсем подозрительным и люди в кафе не стали на нас глазеть.
- Ну, пойдем, - наконец сказала она.
- А нам в одну сторону?
- Нет, в разные.
- Откуда ты знаешь?
- Я экстрасенс.
Она совсем не была похожа не экстрасенса.
- Врешь ведь?
- Вру.
Я взял у неё номер телефона,и мы вышли на улицу. Она пошла, глупо улыбаясь, направо, я пошел, глупо улыбаясь, куда-то в другую сторону. Настолько другую, что даже на лево это не смахивало. В этом месте мне бы закурить – да я с детства не курю. Привычка.
Уровень радости в городе все падал и падал – вокруг ходили демонстрации обозленных людей, готовых разорвать меня на куски.Я хотел добраться до границ на трамвае или собачьих упряжках – но все водители беспричинно занимались самоубийствами, или же впадали в депрессию. Это и так происходило постоянно, но сегодня они шли на рекорд.
Пришлось топать пешком. Через два квартала я заметил за собой слежку. Еще через два слежка заметила меня. Полиция начала аккуратно меня окружать.
Все, что я успел сделать – это не задумываясь забежать в первый попавшийся подъезд. Перепрыгивая через ступени, добрался до третьего этажа и повернул ручку какой-то двери. Еще раз повернул, и еще. Крутил ее по кругу, как дешевое вино. Потом она оказалась открытой. Вот дела, даже как-то неудобно заходить с пустыми руками. Но голоса и топот ног внизу меня переубедили. Что ж, будем надеяться на гостеприимность.
В квартире оказалась одна комната из двух. Никаких обоев, ковров или мебели в ней не было. В ней вообще ничего не было – пустые бетонные стены. Уютно. Посреди комнаты был разведен костер, возле которого сидел молодой человек. Рядом с ним на вертеле был привязан его друг. Первый крутил вертел, видимо, пытаясь поджарить второго. При этом они разговаривали о полетах на луну.
- Думаю, далеко до нее лететь, - грустно сказал первый.
- А я думаю недалеко, - ответил второй, проворачиваясь вокруг вертела.
- Нет, ты не прав, она совсем-совсем далеко.
- Не-а, близко она.
- Далеко.
- Мать честная, да что тут происходит? – сорвался я.
- Нам просто нечего есть на обед, - ответил первый.
- И ты решил съесть своего приятеля?
- Ты что, сумасшедший? Конечно, нет! Нам просто еще и холодно. Мы так греемся.
- На улице же лето.
- Так это на улице.
Да, так все казалось довольно логичным. Даже слишком логичным, и я пытался искать где-то подвох. При этом постоянно улыбаясь из-за куска радуги.
- Почему ты улыбаешься, это смешно? – отозвался второй.
- Ни капли, - радостно ответил я, -но ты можешь сгореть.
- Но могу и не сгореть. Все в моих руках, - продолжал второй.
Хм, по тому, как происходило дело – все было в руках первого. Но мне всегда нравились беспричинные оптимисты и я к ним присоединился. Через полчаса они поменялись местами и я понял, насколько они несчастны. Потом я понял, что количество нелепых ситуаций на абзац превышает норму по ГОСТу-4815162342. Но нельзя их так оставлять. Пришлось отломить от радуги синий цвет.
После этого я под шумок вылез обратно на улицу.Я опять увидел женщину с малиновыми глазами (хотя она умерла еще на первой странице), преследует меня, что ли? Она подошла ко мне и сказала:
- А знаете, мне кажется, что мы все-таки не все умрем.
- Нет?
- По радио сказали, что нет.
- А именно про вас что-нибудь сказали?
- Про меня? Не думаю…
- Значит, вы точно умрете.
Она опять грохнулась в обморок. Ох, беда с ней. Интересно, где сейчас та улыбающаяся девушка, наверно и не помнит обо мне. Быстро темнело, это к лучшему.
Вокруг остатка радуги, что стояла посреди города, протянули желтую ленту и поставили охрану. Военное положение, не иначе. Повсюду носились машины скорой помощи. Одна такая остановилась возле меня, за рулем сидел еще один молодой человек.
- Залезай скорей, - крикнул он.
- Пожалуйста, не стоит, у меня курс самолечения. Лучше займись ей, – я показал на женщину с малиновыми глазами.
- Садись, идиот, тебя сейчас поймают с радугой.
И правда, из-за угла опять появилась полиция. Весомый довод. Я запрыгнул в кабину, и мы помчали.
- А откуда ты про радугу знаешь? Ты тоже экстрасенс?
- Нет, я тебе ее и подбросил в квартиру.
- Мм, я думал, это знак судьбы.
- Да нет же, я просто напился.
- И украл радугу?
- Всего половину.
Ну, с кем не бывает. А я-то уже надумал себе, примерив роль благородного революционера.
- И что мы будем делать? – спросил я.
- Сначала убьем тебя, потом продадим радугу.
- Половину радуги, - заметил я.
- Да, половину.
Мы проехали еще минут пять.
Потом еще минут пять. Затем я резко дернул руль влево, а сам выпрыгнул из кабины и покатился куда-то вниз. Видимо внутри у парня за рулем осталась только печень, почки, легкие какие-нибудь и прочая ерунда. Ничего светлого. Интересно, как в данных условиях соображают миролюбивые хиппи?
А я все катился и катился, такое ощущение, что с Эвереста. Наконец я со всего размаху стукнулся обо что-то бетонно-деревянное и перестал катиться. Я встал, огляделся – было тихо и сумрачно. Вокруг сплошные кусты и деревья, окруженные железной изгородью – не дать не взять парк. Я перелез через изгородь и аккуратно потопал по листве. Где-то вдалеке показался свет – мне бы обходить его стороной, но интуиция говорила следовать прямо к нему. И я следовал прямо к нему.
Это оказался костер, а вокруг него – миролюбивые хиппи. Они обнимались и танцевали.
- Ээй, это же тот парень из телевизора! – сказал кто-то.
Все еще более оживились.
- Садись к нам, держи гитару, сыграй что-нибудь.
- Вы про песни, что ли? - удивился я.
- Да-да, сыграй нам что-нибудь веселое.
- А радуга у меня в рюкзаке? Вы разве не слышали?
- Да хрен с ней, кому она нужна? - радостно сказал он.
Я присел с гитарой и взял пару аккордов в руки. Настроение было хорошее, песни шли легко и я улетел. Я видел планеты, сказочных существ, метеоритный дождь, в этих звуках всегда так просто потеряться. Чем дальше я пел, тем больше все расплывалось. Я заметил, что вокруг меня сидят и хиппи, и этот парень из скорой, и два сумасшедших друга с вертелом, и девушка с искренней улыбкой, и даже женщина с малиновыми глазами, полицейские…
На этом месте я протрезвел. Оглянулся – никаких девушек и сумасшедших друзей не было и в помине, одни чертовы хиппи сидят и варят какую-то дрянь на костре. А вот полиция была вполне настоящая, совсем близко. Мне же надо выбираться из города с радугой. Чего я здесь торчу? Я быстро закинул рюкзак на плечи и побежал.
- Ээй, куда ты! – крикнул мне кто-то вслед.
- Эээй, куда вы, - крикнул еще кто-то, видимо уже из полиции.
Ветки деревьев царапали лицо и руки, но настроение было отличное. Я выбежал из парка на шоссе, как вдруг увидел, что с обеих сторон ко мне несутся машины под вой сирен. Я двумя прыжками пересек разделительную полосу и вбежал в тоннель на противоположной стороне. Сзади меня послышался визг тормозов и смачный удар по капоту.
Я пронесся вдоль тоннеля, а на выходе меня уже ждали двое. Неловко оттолкнув одного, я быстро перепрыгнул через небольшое ограждение и оказался на стоянке. Посередине ее был телефонный аппарат. Я услышал звук приближающего вертолета. Ну, куда уж без него. Площадку осветили мощными фонарями, я оказался на самом виду. Сзади кто-то говорил в рупор:
- Сдавайтесь, вы обречены.
- Дайте мне еще один шанс! Я же почти выбрался.
- Поднимите руки вверх и медленно отойдите от рюкзака.
Вот негодяи, - подумал я, - улавливают самую суть.
- Знаете, вообще-то мне не хочется вам ее отдавать, - искренне сказал я.
- Мы будем в вас стрелять.
- Шутите?
- Нет, правда. Будем в вас стрелять.
- А мне будет потом оказана первая медицинская помощь?
- Сомневаюсь, - кричали в рупор.
Нет, должен же быть какой-нибудь выход, ведь такой шанс! Я огляделся – лишь телефонный автомат посередине стоянки все так же стоял. Я порылся в кармане и нашел немного мелочи.
- У меня есть право на телефонный звонок, - я тянул время, медленно шагая к аппарату.
- Вы обречены.
Обречены, обречены, вот заладил, зануда. Я дополз до автомата и быстро набрал номер той улыбающейся девушки. Послышались предупредительные выстрелы. Цифры так и скакали перед глазами. Пять.. восемь.. довольно красивый номер. Ко мне уже бежали какие-то люди, вокруг появлялся дым. Очень эффектно и бессмысленно – и тем прекрасней.
Послышались гудки. Они были близко.
Еще гудки.
Их руки уже тянулись к рюкзаку.
Гудки.
Все-таки глупо было надеяться, что она снимет трубку. Безнадежный романтик.
Очнулся я на судебной скамье. Прямо открываю глаза – а передо мной судья в парике. Выглядел он довольно нелепо, как будто пил уже недели две. Кефир или молоко… что-то из этого пил. Я порылся в карманах и нашел уже позавчерашний коньяк. Неплохо. Суматоха была немаленькая – вокруг меня бегали люди, вокруг людей бегали люди, и все это с сосредоточенностью, достойной мировой скорби еврейского народа. Наконец судья собрался:
- Всем сесть, суд идет!
Многообещающее начало.
- Виновный, вы признаете себя виновным? – обратился он ко мне.
- Эм… как-то вы двояко сказали. Я даже растерялся. Ну, допустим – нет.
- Он лжет! – крикнул кто-то из зрителей сзади.
- Лжет, лжет! – завопили они все.
- Да нет, я довольно искренне говорю.
- Он убийца, извращенец и ненормальный! – кричал кто-то вдогонку. Знакомый голос. Я оглянулся – и правда, это же женщина с малиновыми глазами.
- Не помню, чтобы я кого-то убивал, - ответил я.
- Ладно, ладно, тише, - вмешался судья, - виновный, мы можем предоставить вам адвоката.
- Предоставляйте. И уберите куда-то эту женщину с обмороком.
Тут открывается нараспашку дверь и порыв ветра поднимает все бумаги, бланки, некоторых мало-едящих людей и кружит в танце. Кажется это вальс.В зал входит адвокат. Конечно, высокий, стройный, строгий, с костюмом и безумными глазами, с ворохом бумаг под мышкой. Шестью шагами пересекает зал и предстает перед лицом суда. Красавец. Хм, кажется, у меня появляется шанс выпутаться. Все-таки дуракам везет.
- Адвокат, что вы можете сказать в защиту обвиняемого? – спросил судья.
- Ничего! – выпалил он, - виновный – виновен!
Весь зал аплодировал стоя. Адвокат раскланялся и так же феерично удалился. Вот дела. Хорошо, что хоть коньяк молчит.
- Так как вы не смогли привести логичных доводов в свое оправдание, вы – виновны, и сию секунду отправляетесь отбывать наказание в черной комнате до конца своих дней, - заключил судья.
- Хорошо, вы только забыли сказать, в чем же моя вина?
- Это не имеет больше значения! Уведите его!
Ко мне подошли два массивных молодых человека и куда-то потащили. Безрадостные они какие-то. Странно, у меня же отобрали радугу, неужели ее не приделали обратно?
Как оказалось – приделали. Увидал ее в окно.
Она снова стояла посередине города. Конечно, склеить обратно две части не получилось – и место их прикосновения было замотано темным скотчем. Держалось, если на чистоту – все на соплях. Непонятно, что они сделали с цветами – вместо фиолетового и синего были какие-то неоновые заменители. Ночью выглядело неплохо – но радостней от этого не становилось.
Наконец мы дошли до черной комнаты. Ключи эти растяпы забыли где-то наверху. Я выявил желание сходить за ними, но весомые доводы ребят охладили мой пыл, почки и левую руку. Пришлось ждать. Потом все же ониоткрыли дверь, завели меня туда и закрыли дверь. В этом наверняка можно отыскать потаенный смысл.
Я сел на пол и стал ничего не делать. Было темно и радостно. Комната вообще могла быть абсолютно любого цвета –и все равно казалось бы черной. Может, на самом деле, эта комната вся в цветах радуги. А все цвета радуги – в этой комнате.
Прошло какое-то время. Трудно сказать – минут пять или суток двадцать. Я уже начинал сбиваться со счета воображаемых овец, как вдруг сзади раздался голос:
- Апельсиновый сок – источник витаминов.
- Не могу не согласиться, - ответил я.
- Тогда соглашайся.
- Но я предпочитаю напитки покрепче.
- Чай?
- Черный чай.
По голосу она мне кого-то напоминала… да-да, женский голос, такой добрый. Кажется, это девушка-экстрасенс из кафе. Вот так встреча.
- Я не экстрасенс, я же говорила, - утомленно сказала она, - прости, что не ответила на звонок, была в душе.
- И как там?
- Мокро.
Я пытался смотреть ей в глаза. Трудно это делать, когда ничего не видишь. Я-то чувствовал на себе её взгляд, прямо ела меня с головы до ног. Надеюсь, я был приятный на вкус. Слишком часто сомневаюсь, говорят, это первый шаг к самоубийству.
- Все, пойдем отсюда, - решила она, - а то так и до второго шага недалеко.
- А дверь разве не закрыта?
- Вообще-то нет.
Она открыла дверь и мы вышли.
Через пару часов мы оказались за пределами города. Она знала все потайные пути, и мы проскочили. Был то ли рассвет, то ли наоборот – самое главное, было отсутствие людей. Не то, чтобы я их недолюбливал – но в последнее время из-за них я слишком часто попадал в неприятные ситуации. Повествование резко набрало обороты. По лугам кто-то раскидал радуги. Росли себе они свободно, в разные стороны. Легкий воздух, зеленая трава. Может, это у нас конечно галлюцинации такие, но я себя чувствовал хорошо в любом случае. Она улыбалась.
- А знаешь, - сказала она, - мне будет даже немного грустно без тебя.
- О нет, только не говори, что сейчас ты меня убьешь, - устало ответил я.
- Можно минут пять подождать.
- Давай восемь.
- Пять с половиной.
- Шесть.
- По ногам.
- Это как по рукам, но только по ногам? – удивился я.
- Да, примерно так.
Я посмотрел на небо. Небо посмотрело на меня.
- Без обид, но ты слишком опасен для всего этого.
- Да ну, я вообще спокойно спал дома, когда все началось.
- Ты целый город приговорил. Там уже пошли массовые расстрелы.
- Правда? Вот черт, хотел успеть к их началу.
- Тыдовольно хороший. Из-за этого проблемы. Оно как-то совмещается с окружающим миром и всё гибнет. И еще надо меньше пить.
- Постараюсь.
- Уже в следующей.
Странно, но она говорила это все по-доброму, никакой жесткости в голосе. Замечательная девушка.
- Ты только скажи, зачем меня надо было из черной комнаты доставать? Сидел бы и сидел.
- Тебе бы надоело, и ты ушел. Дверь там не закрывают. Сам же видел, - говорила она с укором.
- Хм. Тогда последний вопрос.
- Прости, уже некогда. Шесть.
Ведущая из телевизора приветливо не улыбалась:«...несмотря на возобновление работы городской радуги, люди по-прежнему устраивают демонстрации и акты вандализма. Недалеко от города было найдено тело неизвестного музыканта. Власти города не могут справиться с массовыми беспокойствами. В данное время происходит захват нашего телецентра.К новостям спорта…»
maev.info
Кирилл Маев.
