Сорокасантиметровая погоня (Проза / фантастика)

— Многофункционал исчез! — в лепете наномеханика Кости смешались паника, растерянность и удивление. — Сбежал…
Побег наноробота, да еще и многофункционального — ЧП невиданных размеров, так что вопрос Алексея был естественным:
— Вы уверены?
— Но его нет, и… и я подозреваю, что его украли! Точнее — угнали!
По спине Алексея суетливо забегали мурашки. Много, на муравейник хватит.
Есть, от чего нервничать: многофункциональный наноробот может, если найдет материал, собрать еще одного такого же наноробота. А тот — тоже способен построить собрата. А когда многофункционалы расплодятся, то у похитителя такие альтернативы откроются — жуть, к примеру, можно выпустить нанороботов в океан, и за пару дней они соорудят водородную бомбу. Конечно, спецслужбы бомбу не допустят, если не врут о своих возможностях. Однако, имея нанороботов, можно устроить что-то менее заметное, но более опасное. И даже если террориста поймают, встанут вопросы к тем, у кого многофункционала «угнали». И начнут с Алексея, как руководителя группы, и не посмотрят, что он всего четыре дня командует, только и успел разобраться, где чего лежит, да подчиненных с начальниками в лица запомнить. Хорошо, если просто уволят.
Алексей постарался взять себя в руки. Распорядился:
— Рассказывайте.
— Гонял я многофункционалов на воздухе, — подрагивающим голосом начал Костя. В переводе с человеческого на правильный «гонять на воздухе» означает «тестировать в воздушной среде», но в первый момент картинка Алексею представилась бредово-пугающая: Костя развеивает облачко из нанороботов веником.
— Это в пятом холодильнике было, — продолжал Костя. — Ну, проверил, модельную сетку построили… А после сетки я отправлял все стадо по капилляру в хранилище, а капилляр такой, что связь с наноботами то есть, то нет. Я и заметил, что их метки на мониторе вразнобой появлялись, а триста пятьдесят девятый — сразу после триста пятьдесят восьмого. Сначала думал — случайность… насмешка над теорией вероятностей, бывало уже… А оно опять… Надо было их еще как-то пересчитать, а как их пересчитаешь полторы тысячи, чтобы быстро. Я уже в хранилище скомандовал им фулероид построить…
— Кого?
— Фулероид… это такая пространственная фигура.
— Там же только чистая вода, из чего они строили?
— Да из самих себя! Полторы тысячи все равно на фулероид мало, но хотя бы видно, сколько не хватает, и… в общем — нет одного. Я триста пятьдесят восьмого подальше от остальных отвел — так и есть, он два сигнала выдает, за себя и за триста пятьдесят девятого.
— Кто-то перепрограммировал, — окончательно холодея и покрываясь липким потом, сделал вывод Алексей.
— Ага, обоих — согласился упавшим голосом Костя. — Одного, чтобы удрал, второго, чтобы два сигнала давал.
— Та-ак… Кто сбежал, какой модели?
— «Аспид».
— Самый резвый. Далеко он мог уйти?
— Из холодильника не выбрался бы, так что… надо что-то делать! Надо шефу сказать, режимникам звонить!
— И тогда, чем бы дело не закончилось, виноваты будем мы. Хорошо, если просто уволят.
— Но мы-то в чем виноваты?!
— Может и не в чем, однако после Бостона… сами понимаете. Надо нам самим выкручиваться.
Широкая общественность почти ничего не знает о происшествии с нанороботами в Бостоне, удалось дело замять. Зато специалисты по нано до сих пор вздрагивают, вспоминая тогдашнюю волну увольнений… и ужесточений мер безопасности, чтобы не дай бог какой-то наноробот не сбежал. А ничего такого уж катастрофического не произошло — потерялся при перевозке контейнер с нанороботами-универсалами, попал не в те руки, вскрыли его, несмотря на предупреждающие надписи на разных языках. Один наноробот старой модели вывалился. И занялся репликацией — собирал нанороботов из подручного материала. По счастью, программа у него запустилась не самая страшная: породив одного универсала, он начинал штамповать «дергалки» — простейшие наномеханизмы, способные только сокращаться-растягиваться. Его «потомок» делал то же самое — собирал одного универсала и брался за «дергалки». Основным строительным материалом служил углерод, его легко найти, даже в воздухе есть углекислый газ, но программа универсалов была такая, что их интересовал в первую очередь углерод окисленный. Который в той самой углекислоте и карбонатах — бетоне, меле, мраморе, малахите, жемчуге. Именно благодаря жемчугу «незаконную» активность универсалов обнаружили, когда у кого-то драгоценность начала в известь превращаться. Ничего страшного не произошло, однако сразу появились подозрения, что не впервые наноробот потерялся, просто у других программы не запускались. По крайней мере, не запускались программы репликации. И возникли опасения, что в следующий раз человечество так легко не отделается, к примеру, возьмутся потерявшиеся нанороботы залежи известняка осваивать, и попроваливаются под землю мегаполисы. Общественность, хоть и узнала кое-что, не слишком испугалась —много фильмов снято про нанокатастрофы, потому трудно людям поверить, что от нанотехники могут быть проблемы. Не воспринимается угроза всерьез, кино — это же несерьезно. Но ответственные лица кино не смотрят, некогда им, так что испугались. И полетели головы нанотехнологов, и возникли отделы режима в каждой нанотехнологической лаборатории. С «вольными» бостонскими универсалами разобрались быстро — облучили все подозрительные места не слишком жестким рентгеном, для универсалов он смертелен.
А вот с многофункционалами так просто не управишься — их специально конструировали для работы в космосе, печах, реакторах. Чтобы уничтожить «аспида» лучше всего подойдет специально подобранный лазерный луч, только сначала надо прицелиться. А как целиться, если мишень такая маленькая, что ее не видно?
— Что же делать… — непроизвольно пробормотал Алексей. Он, честно говоря, не знал, самая конструктивная идея — скрыть исчезновение «аспида». Собрать по быстрому из сэкономленных деталей нового и никому не говорить, что наноробота украли. Можно еще всю лабораторию взорвать…
— Можно его выследить, — неожиданно ответил Костя, — послать за ним других «аспидов», они его догонят и… обезвредят.
— Чтобы послать, надо знать, куда! Или есть идеи, куда он пошел?
— Он по твердой поверхности двигался, значит, должен был остаться след. Слабый, но характерный очень, нанороботы же по-особенному действуют на вещество…
Надо же, след. Зря Алексей ждал от Кости нытья и настойчивых просьб обратиться к режимникам — Костя ученый, ему нравиться наука, и рисковать работой в лаборатории он не хочет. И применяет научный подход к проблемам.
— Хотя «аспиды» двигаются с той же скоростью, что наш… беглец, — рассуждал наномеханик. — Тогда пошлем наноботов порезвее… «изумрудов», «химер»…
— Так, — перебил Алексей. — Далеко уйти он не мог, но еще может, значит, надо действовать быстро, а значит — подключаемся к наноботам через виртуальность, чтобы на месте разбираться. Никиту и Таню тоже берем, две головы хорошо, а четыре — лучше. Вот только следы разбирать… там же у вас целое стадо многофункционалов топталось, как мы разберемся, где чей след?
— Никита участвовал в одном проекте, они специального нанобота строили, чтобы выслеживать других наноботов — им после Бостона грант выделили, — и должен был остаться образец… как его, — Шарик… или Тузик…
— Бобик, — припомнил Алексей странный пункт в переписи. — И вправду выслеживал?
— Да, на твердом и в спокойной жидкости — легко, даже в стоячем воздухе иногда умудрялся, если времени не очень много прошло.
— Он что, летает? — Алексей уже вызывал Никиту, программиста, и Таню, нанохимика.
— Нет, он на «мухе» летал.
Алексей и Костя по-быстрому рассказали коллегам, что к чему, Таня возмущенно возразила:
— Но мы же еще только испытываем виртуальность! Пока все нормально, но мы же еще только начали!
— Ну и что? — перебил Никита.
— Как — что?! Вдруг что-то не так, а мы не знаем… Почему обязательно через виртуальность рулить, можно же и так, клавиатурой…
— Это каждым нажатием клавиши запускать программу, — веско сказал Алексей. — А мы не можем рисковать… Отправим «изумруды» в погоню, а они догонят «аспида», обгонят и дальше побегут. Или скомандуем им «аспида» атаковать, а они друг на друга накинутся. Так что придется рискнуть…
— Не можем рисковать, так что придется рискнуть, — пробормотала Таня.
— Так, ладно, давайте будем считать, что все это еще один эксперимент, — раздраженно оборвал Алексей. — Нас же для того и собрали в группу, чтобы нановиртуальность испытывать, вот и — работаем.
— Не хочется мне к «изумруду» подключаться, — вздохнул Костя. — Они хоть и резвые, но заносит их, и вообще — ширина кусалок больше длины хваталок.
— Хорошо, тогда все на «химерах», — решил Алексей.
— А я бы с «изумрудом» управилась, — заметила Таня.
— У «изумрудов» и «химер» разные программы подключения к виртуальности, — объяснил Алексей. — Если запускать их вместе, конфликтовать будут. — Никто не возразил — Алексей специалист-виртуальщик, что ему возразишь. — А хваталки и кусалки — это что в переводе означает? Наноманипуляторы и нанозахваты?
Костя смущенно подтвердил. Алексей нервничал из-за побега «аспида», потому принялся ворчать:
— Хваталки, кусалки, бобики — у нас тут научная лаборатория или детский сад?
— В данный момент у нас тут дурдом, — огрызнулась Таня. — А как у виртуальщиков говорят?
— Да так и говорят — захват и манипулятор. Манипулятор иногда рукой называют.
Таня хмыкнула — не то одобрила простоту терминологии, не то осудила бедность воображения у виртуальщиков.
Костя занялся транспортировкой «химер» и Бобика в холодильник номер пять. В наше время в приличных лабораториях давно уже не переносят нанороботов в пипетках — везде, где надо, протянуты трубочки транспортных капилляров. Можно всю жизнь проработать, а места, где происходит эксперимент, не увидеть своими глазами. Экспериментаторы и друг друга-то не каждый день видят, управляют экспериментами и общаются на расстоянии. Костя вообще в другом корпусе сидит.
— Прицепи Бобика к моей «химере», — попросил Никита.
— Не проблема, — согласился Костя.
Принялись подключаться к «химерам», Алексей — первым. Нацепил обруч виртуального терминала, вызвал оболочку, мысленно постучал по дереву и запустил программу.
Погружение в виртуальность прошло нормально, без побочных эффектов, которые могут быть очень неприятными.
И Алексей раздвоился, стал двумя существами одновременно. Одно — сидящий в кресле худощавый тридцатидвухлетний парень с виртуальным терминалом на голове и пультом в руке. Второе — «химера», микроскопическая треугольная «подушка», из уголков которой плавно вырастают усы манипуляторов с метелками волосков-фибр на концах — именно фибрами наноробот способен ухватывать отдельные атомы, разбирать и собирать таким образом молекулы. Было время, нанороботы состояли всего лишь из каких-то тысяч атомов, а сейчас — настоящие монстры с мощным нанопроцессором, кучей «органов», стронциевым источником энергии. И с подключенным через виртуальность человеческим сознанием.
Алексей далеко не впервые подключился к нанороботу, и все равно потребовалось несколько секунд, чтобы освоиться. Очень непривычные ощущения — хотя и нельзя прочувствовать фибрами каждый отдельный атом (на самом деле можно, если специальную программу запустить), однако свойства того, с чем фибры в контакте, улавливаются и распознаются. И не объяснишь, на что похожи ощущения с фибр — не то вкус, не то запах, не то осязательное оно, не то все сразу, не то что-то среднее. Нановиртуальщики говорят — «вкус». То ли и вправду воображения не хватает, то ли слов в языке. Сейчас по «вкусу» вокруг очень чистая вода с температурой около четырех по Цельсию.
Зрение — тоже нечеловеческое. Во-первых, можно смотреть во всех направлениях сразу: вдали виднеется черная стенка капилляра, в другой дали — глянцевая поверхность раздела вода-воздух, рядом многоцветно поблескивают еще три «химеры». Картина сама по себе сюрреалистическая, хотя и очень четкая, а тут (во-вторых) еще искажения накладываются, как будто смотришь через волнистое стекло: только что соседняя «химера» выглядела нормально, той же формы, что под микроскопом, однако чуть Алексей сместился или повернулся — и вот уже она стала совершенно плоской, манипуляторы вытянулись в тонкие ниточки. Еще чуть пошевелился — и «химера» кажется едва ли не веретеном, а манипуляторы — толстыми короткими хоботами. К тому же «химеру»-Алексея потряхивает броуновским движением, так что окружающему миру характерна эдакая калейдоскопичная изменчивость. Дело вот в чем: чтобы «видеть» используется инфракрасный спектр, тепло, которое корпус «химеры» воспринимает, однако сигнал приходится фильтровать и переделывать во что-то человеку понятное. Получается не идеально, не могут программы как следует разобрать сигналы, а дальше уж что расшифровалось, то компьютер и показывает оператору. Если вспомнить с чего начиналась нановиртуальность (Алексей помнил), то уже за возможность вообще что-то видеть и как-то ориентироваться, а потом правильные решения принимать, надо сказать большое спасибо. Правда, не совсем понятно, кому. Помнится, звали на помощь топологов, а по их науке Венера Милосская ничем не отличается от пивной бутылки — ни размер, ни форма не имеют значения. И теперь есть в нанозрении что-то такое… топологическое.
А на своем родном человеческом теле лучше не сосредотачиваться — в виртуальности скорость восприятия времени меняется, это отвлекает. Например, свое дыхание кажется слишком медленным, некоторые даже пугались, думали, что не дышат. Ускорение восприятия — еще одна причина подключаться к «химерам» через виртуальность, чтобы ловить беглого «аспида».
Шевельнулась соседняя «химера», в наушниках раздалось недовольное кряхтенье Тани. Не нравятся ей внезапные погружения в виртуальность, как и вся история в целом.
Зашевелилась еще одна «химера», у которой было прицеплено к корпусу что-то вроде сплошь покрытой фибрами фасолины (Бобик), — Никита подключился. Осталось Костю дождаться. Он уже отдал команды на транспортировку — чувствуется, что «химер» несет по капилляру, и далекие черные стены мимо проползают.
Когда последняя «химера» повела манипуляторами, в наушниках раздался вой… или это сигнал общей тревоги, который по всему зданию?.. Нет — вой перешел в стон. Это Костя выл и стонал, значит — больно ему, сбой подключения к виртуальности. Алексей снова похолодел и вспотел — сбои могут быть очень опасными, — однако сумел сохранить хладнокровный тон:
— Что болит?
— К-копчик! — простонал Костя.
— Что-о?!
— Я мимо кресла сел.
— Чт… — Алексей осекся и облегченно рассмеялся. — А я тут уже мучительно вспоминаю, при каких сбоях копчики болят!
— И такое бывает?! — удивилась Таня.
— Бывает! — весело подтвердил Алексей. — И все — необратимо. Для здоровья. Смотреть надо, куда садишься!
— Я не мог смотреть, я уже подключился, — хрипел Костя.
— Стоя?
— Так получилось.
— Тогда — щупать надо было!
— Я щупал. Нащупал подлокотник, думал он правый, а он левый был.
— Был? — встряла Таня. — А сейчас он правым стал?
— Не знаю, какой он сейчас — кресло укатилось, а я на полу сижу! Кстати, мы уже прибыли.
Действительно — проходящая вдали линия раздела глянцевого и черного уже «на траверзе» и даже немного «за кормой». То есть, вода выступила из капилляра капелькой.
— Поплыли, — распорядился Алексей.
И все поплыли. Алексей присматривался к «химерам» подчиненных внимательнее обычного — не давал ему покоя вопрос о том, кто же «угонщик». Вдруг кто-то из этих троих? Вряд ли, особенно, что касается Кости, не стал бы он тогда сразу шум поднимать, но — вдруг?
«Угонщик» должен выдать себя хоть как-то, например — неторопливостью или лишними жестами. Они же молодые все трое, не умеют притворяться, как следует.
Вроде бы все как всегда. Таня — в реале бойкая толстушка, сейчас движется порывисто и несколько неуклюже. Никита — рассеянный флегматик, плывет размеренно, спокойно, хотя не отстает. Костя двигается с привычной ловкостью — у него опыт нановиртуальности побольше, чем у Тани и Никиты, хотя гораздо меньше, чем у Алексея.
Вот и поверхность воды. И натяжение, которое превращает верхний слой жидкости в плотную пленку. Человек и не заметит, а для наносущества она становится препятствием, иногда — непреодолимым. Алексей приставил к поверхности все три метелки фибр, ощупал пленку, прочувствовал, распробовал. Изменил фибрами пленку и особенным волевым импульсом — «шкуру» своей «химеры», самого себя. И его мягко вытолкнуло из воды на воздух. Странно воспринимается преодоление пленки — не то безболезненно выворачиваешься наизнанку, не то меняешься местами со своим зеркальным отражением.
На воздухе все по-другому, не как в воде. Главное — «вкус» другой. Да и пейзажи — уже без переливчатого блеска. Внизу ровно блестит вода, сбоку сереет твердь, больше ничего не разобрать. Что-то неопределенное видно, однако искажения превращают его в черт-те-что. А влажность высоковата — барахлит холодильник?
Остальные тоже выбрались благополучно, побежали, цепляясь манипуляторами за воду — вниз, к тверди. Искажения опять издевались над восприятием — твердь казалось неимоверно далекой, но приблизилась очень быстро, как будто «химеры» на нее упали. А когда переступали с воды на твердь?!. Только что стена воды казалась отвесной, но, как только фибры прицепились к твердому, вдруг стала пологой, почти вровень, в одной плоскости с «берегом». Отошли на пару шагов — опять вода и твердое под прямым углом сходятся. Таня даже ругнулась. Цензурно.
Под фибрами чистое серебро — в этом холодильнике нанороботов испытывают, вот полки и сделали серебряными для чистоты эксперимента.
Никита изогнул манипулятор, снял с корпуса своей «химеры» Бобика, поставил его на твердь. Бобик сразу заметался, время от времени останавливаясь на неровностях. А ведь неровности — следы нанороботов. Искажения мешают разобрать, впадинки это или горбики, однако видно следы хорошо. Алексей даже потыкал в один след фибрами — да, и «на вкус» немного отличается.
— Как он найдет нужный след? — засомневалась Таня. — Может, надо было вокруг этого вытоптанного участка обойти, поискать след, который по прямой уходит?
— Бобик найдет, — успокоил Никита. — Я ему все характеристики того «аспида» сбросил.
Вскоре Бобик выбрал один конкретный след, пошел по нему. Сначала — по дуге, а там — по прямой. «Химеры» ринулись следом.
Покинули «истоптанный» участок, остался только один след — ровная и четкая цепочка неровностей. Уже можно и без Бобика идти, тем более, что наноробот-ищейка двигался чуть медленнее «химер». Алексей сказал Никите взять Бобика «на броню». Выполнив команду, программист задумчиво проговорил:
— На что он рассчитывает? Я имею в виду вора. Своим ходом «аспид» далеко не уйдет — ему из лаборатории выбраться, как нам Евразию пешком пройти.
— Как нам до луны! — поправила Таня.
Никита не стал спорить, продолжил мысль:
— Значит, он должен подобрать «аспида». Прямо здесь, в холодильнике?
— Уже не подберет, — успокоил Алексей. — Я заблокировал вход в комнату. Да и как бы он подобрал нанобота? Его же не видно! Разве что оставил какую-то емкость, чтобы «аспид» в нее залез, а потом подобрать саму емкость.
— Упадет же емкость! — возмутилась Таня.
— Так мы чт… — начал Алексей, но вовремя осекся. Ну не знал он, что «химеры» сейчас с нижней стороны полки. Гравитация в нановиртуальности не чувствуется за ненадобностью, фильтруется, вот и ошибся. — Мог емкость прилепить снизу к полке. Даже не емкость — скотча кусок, жевачку. «Аспиду» достаточно не нее вползти и закрепиться, а там «угонщик» оторвет и уйдет.
— Уже не оторвет, не пустят его, — задумчиво сказал Никита. — Нет, не мог он рассчитывать, что Костя пропажу «аспида» не заметит.
— Но на что-то же рассчитывал, — заметил Алексей. Он догадывался, к чему клонит Никита, и догадка не радовала.
— Самое простое, что приходит в голову — подсунул где-то здесь в холодильнике материал, чтобы «аспид» мог построить «муху»… или «крота».
— И то и другое надо, — сказал Костя напряженным тоном. — Сначала долететь на «мухе» до стенки холодильника, потом пробурить ее на «кроте», дальше опять на «мухе». И не перехватишь. А «муху» можно быстро в «крота» перестроить и наоборот, есть для этого программы.
— А сколько ему понадобится времени, если все, что надо, есть? — спросил Никита.
— Если из атомов, то полдня возиться, — ответил Костя, — а если из блоков… пару минут. Там главное энергоблоки, процессор «мухе» не нужен — «аспид» может свой подключить.
— Тогда мы уже опоздали, — спокойно сказал Никита. Ох и жару было под этим пеплом. — Ну а готовые блоки у него откуда?
— Прямо в это самой комнате на полках выставлены в пробирках на любой вкус! — быстро ответила Таня. — И строительные смеси есть, в которых все сразу — и энергоблоки, и процессоры, и манипуляторы, и фибры, и датчики… короче — все! Правда, оно все в воде или спирте, снизу к полке не прилепишь, разве что под полкой поставить… не знаю, как он будет спрыгивать. Но если спрыгнул как-то…
— Хреново, — задумчиво резюмировал Алексей.
Дальше бежали в молчании. Обдумывали, как ловить беглого «аспида», если он успел «крота» или «муху» соорудить. Как выкручиваться, если не поймают… если поймают, тоже выкручиваться придется.
И вдруг след раздвоился — настоящая развилка. Из-за проклятых искажений даже нельзя сказать, под каким углом разошлись следы — то ли девяносто градусов, то ли все сто восемьдесят. Да и сами следы после развилки уже не цепочками выглядели, а неровными бороздами.
Никита молча спустил на серебро Бобика. Тот прошелся по левому следу, по правому, вернулся к левому и уверенно отправился по нему. Никита, который где-то там у себя видел переданную Бобиком информацию, прокомментировал:
— Все следы разные. И все три мог оставить наш «аспид»!
— А где третий?! — не поняла Таня.
— Мы по нему пришли. Но левый больше на него похож, вот Бобик и выбрал.
— Не нравится мне это, — со злым спокойствием сказал Костя. — Этот след явно и раньше здесь был… Может, «аспид» нарочно сродство фибр поменял, чтобы погоню обмануть!
— Между прочим — да! — горячо согласилась Таня.
— Ладно, тогда разделимся, — решил Алексей. — Мы все за Бобиком, а Костя — вы по второму следу пройдитесь, на всякий случай.
Разделились, пошли своими дорогами.
— Знаете, на что это похоже? — спросил Никита.
Алексей уже догадался:
— След от микрокурвиметра.
— Точно! — хором согласились Костя и Таня.
— То есть, вор заранее этот след курвиметром нарисовал, чтобы привести «аспида»… к чему-то там, — удовлетворенно сделал вывод Никита. — Искажения не дают ориентироваться, а этот след — вроде нити Андромеды.
— Ариадны! — поправила Таня.
— И ее тоже. А это значит, что «аспида» не программировали. Ведут его, управляет кто-то. Слишком сложная программа — искать след курвиметра, по нему идти, да еще и заметать, потом что-то делать — не то «муху» строить, не то к пластырю цепляться. Тут и распознавание образов вам, и управление химическим сродством фибр, и ориентирование.
— Но и посложнее программы пишутся, — попытался осторожно возразить Алексей. Последнее дело — спорить с программистом о программировании. А приходится.
— Пишутся, но всегда — с ошибками, — согласился и возразил Никита. — А чтобы ошибки выявить, нужно тестировать, а раз программа для «аспида», тестировать можно только на «аспиде», иначе никак. А если у похитителя уже есть «аспид», тогда зачем ему еще один? Значит — человек «аспидом» управляет, может быть даже через виртуальность.
— Так это значит, что никто из нас не похититель! — обрадовалась Таня. — Мы же «химерами» управляем.
Никита аж ход замедлил — не приходила до сих пор в его умную голову мысль, что «угонщиком» может быть кто-то из их группы. Потом прибавил скорости:
— Любой из нас может быть сообщником. Или уже умыкнул «аспида», теперь можно и «химерой» порулить.
Тут уже Таня притормозила. Алексею показалось, что ее «химера» поглядывает на них с Никитой подозрительно, хотя нет глаз у «химеры», вернее — вся поверхность корпуса сплошной глаз.
— Если он управляет… то мы не можем управляющий сигнал перехватить? — подала идею Таня.
Алексей невесело усмехнулся:
— «Аспиды» всеми способами сразу управляются — и по радио на всех частотах, и рентгеном, и светом, и через какие-то там тахионные всплески и поля Харста — не спрашивайте меня, что это такое, это только физики могут объяснить, и только другим физикам понятно будет.
— Даже если мы все сигналы, какие только можно, перекроем, — подключился Костик, — то и это не гарантия — вдруг все-таки программа? Да и «химерами» мы не сможем управлять.
Дальше бежали в молчании, остро ощущая, что опаздывают. Алексей обдумывал: допустим, «аспид» уже построил «крота», вгрызся в стену холодильника, но дырка-то осталась, тоже след, можно гнаться. А вдруг «аспид» на «мухе» улетел — тогда в воздухе след остался, если Никита не преувеличивает возможности Бобика. Можно будет самим «муху» построить. Хоть «химера» и не строитель в отличие от «аспида», так, разведчик на побегушках, однако в двенадцать манипуляторов да по соответствующей программе — может чего и выйдет.
Безнадежные планы.
— Тут у меня влажность растет, — заговорил Костик. — Уже и капельки конденсата встречаются. И подо мной — жидкость лоцируется, кажется. Может, это и есть строительная смесь, а?
— Нам трудно сказать отсюда, — растерянно ответил Алексей. Неужели ошиблись на развилке? Похоже на то. И скорее всего жидкость под Костей — строительная смесь для беглого «аспида», чтобы он мог «мух» и «кротов» строить. Потому что нечего делать жидкости в этом холодильнике — он, хоть и переделан из обычного бытового, но используется исключительно для специфических экспериментов, в которых жидкость не нужна.
— Ого, а впереди большая капля, прямо гора! — сообщил Костя. — И растет, быстро! Уж не «аспид» ли это… так, я к капле.
Алексей сказал Тане и Никите остановиться. Молча ждали, пока Костя до капли добежит.
А тот вскоре рапортовал:
— Точно, здесь под каплей след обрывается!
— Ты уверен? — быстро переспросил Алексей. — Вокруг капли оббежал?
— Нет, я наверх залез… но есть — на низ. Не выходит из-под нее больше следов, только та же борозда от курвиметра продолжается по ту сторону, но по ней «аспид» не проходил…
— Ты уверен?
— Даю хваталку на отсечение! Ого, а капля-то растет быстро, уже и тверди не видно за искажениями. Ого! Да тут уже и нет ничего, кроме капли!
— Теперь ясно, что случилось, — спокойно заметил Никита. — Это «аспид» конденсацию воды… спровоцировал, может быть — специально поверхность серебра изменил. Мог он это сделать?
— Мог, — уверенно ответила Таня.
Никита продолжал:
— Влаги в воздухе много, капли растут быстро. Она выросла, оторвалась, упала, и «аспид» вместе с ней. Прямо в жидкость, а так бы долго ему в воздухе витать.
— А жидкость — строительная смесь? — беспомощно пролепетала Таня.
— А что же еще? — все так же спокойно ответил вопросом Никита. Спокойствие обреченного…
Алексей готов был содрать виртуальный терминал и пойти пить спирт. Если «аспид» уже в смеси, значит, они не успели…
Тем не менее, он, Никита и Таня гнали своих «химер» по борозде обратно. Никита даже заметил:
— Слишком тонкий план — вместе с каплей в раствор падать. Где тонко, там и рвется.
— А по-моему вполне толстый план, — проворчала Таня.
— Ого, а капля сейчас оторвется! — продолжал чему-то радоваться Костя. — Так — я вместе с ней, вдруг успею за «аспидом»!
— Константин… — Алексей хотел дать пару советов, как правильно падать, но услышал от Кости:
— Все, упал.
— Сильно тряхнуло? — осторожно поинтересовался Алексей, вспоминая, как сам падал вместе с каплей.
— Не знаю, я вестибулярную систему отключил, как вы учили, — ответил Костя несколько рассеяно, видимо — осматривался, разбирался, куда упал.
— Ну?!. Что там?! — не выдержала Таня.
— На строительную смесь не похоже.
— Ты уверен? Энергоблоков нет? Их издалека видно…
— В том-то и дело, что их не видно.
— Да? А… что там?..
— Суп какой-то! Во-первых, соленое, а все наши смеси несоленые… Во-вторых, коллоидные частицы вижу непонятные, вообще бесформенные, в-третьих, куча всякой органики растворено — кислоты, эфиры, жиры, белки есть.
— Углеводов не хватает, — тихо заметила Таня.
— Почему не хватает? Какие-то сахара здесь тоже есть! Больше чем в крови намешано всего, честное слово.
— Так может и есть кровь?! — заволновалась Таня. — Может ты уже внутри у него?!. Ой, глупость сморозила…
— Это не кровь, в крови я уже был, — сказал Костя. И опять — несколько рассеяно. Опять что-то увидел? Да: — Вижу след!
— Точно? — волнуясь, переспросил Алексей — вдруг еще не все потеряно?
— Точнее безмена! Не знаю, кто этот след оставил, но он, похоже, рвал и метал! Злился, чего-то.
— А ты идешь по следу? — зачем-то спросил Никита.
— Несусь на форсаже!
Кажется, Никита побежал быстрее. Наверное — опять искажения, у «химеры» есть предел скорости, и до сих пор все бежали на этом самом пределе.
— Если там нету энергоблоков, — взялась рассуждать Таня, — если это не строительная смесь… Зачем вору было этот суп подставлять?
— Может — выпить хотел, чтобы в себе «аспида» вынести, — предположил Костя.
— Но почему — суп? Если на полках куча подходящих растворов…
— Ты бы их стала пить? — задумчиво спросил Никита.
— Но… там и дистиллированная вода есть, и кран…
— А он хотел, чтобы вкуснее было. Или, может, это для него символично. Или еще какой… может, из этого супа еще что-то можно приготовить… взрывчатку, там… Хотя в одиночку это ему придется сто лет пахать не разгибаясь.
— Миллион лет, — уточнила Таня.
— Вот он, я его вижу! — заорал Костя. — Не уйдешь, выродок!
У человеческого тела Алексея аж перехватило дыхание, а «химера»-Алексей едва не оторвалась от тверди. Молодец Костя, выследил, сумел, смог…
А Костя снова завопил:
— Есть! Я его поймал! Только он не отпускает!
— Этой хохме уже шесть тысяч лет, — флегматично заметил Никита. — Если не больше. Так что она несмешная.
— Самое смешное, это то, что я серьезно, — растерянно сказал Костя. — Я фибры от него оторвать не могу. Меняю сродство, но он чувствует и тоже сродство меняет.
— По крайней мере, поймал, — пробормотал Алексей, тоже растеряно. — А что там… как там… вообще?
— Он еле-еле ползет… в одном захвате ком какой-то тащит, похоже, все сразу туда напихал — куча всяких молекул…
— Откуда ты знаешь? Что, молекулы видишь?
— Нет, но выглядит оно так… как куча мусора…
— Он стройматериала набрать пытается! — догадалась Таня — Раз раствор не строительный, то хочет строить из того, что есть. В принципе, он самого себя на запчасти разобрать может, только кое-какую мелочь из подручных материалов добавить. Только стронция на энергоблок ему не набрать… или есть там стронций?
— Да может и набралось пара атомов…
— А свой собственный энергоблок он может задействовать?
— Для «крота» или «мухи» ему мощности не хватит.
Алексея что-то беспокоило. И он понял, что:
— А у «химеры» энергоблок мощный.
— Да?! — испуганно воскликнул Костя. — Тогда чего он до сих пор…
— Может — не додумался, а может — уверен, что ты и так не сбежишь. Ты можешь фибры отстрелить?
— А это возможно? — растерялся Костя.
Оно-то возможно, однако очень тяжело психологически. Как самому себе руку отрезать — нужен определенный опыт или немалая сила духа, современным людям несвойственная за ненадобностью. Алексею — точно несвойственная, но у него хотя бы опыт есть. Определенный.
— Меняемся подключениями, — решил Алексей. — Я на твою «химеру» пересяду.
— Ладно, — облегченно согласился Костя.
Алексей-человек на ощупь нажал клавишу вызова меню управления виртуальностью. На фоне зыбко-изменчивого пейзажа нановиртуальности меню выглядело ненормально четким и стабильным. Чужеродным, и в то же время — родным.
Алексей потыкал манипуляторами в пункты меню, чтобы переключиться на Костину «химеру» — и снова мир вокруг поменялся. Нижняя поверхность полки холодильника все-таки довольно скучно смотрится — серенькая твердь и туманное «небо». А здесь все вокруг было разноцветным, красочным. Коллоидные частицы сверкали, как драгоценности, а вокруг них мерцали радужные разводы, виднелись какие-то течения, завихрения, уплотнения. И вправду немного похоже на кровь. Одна коллоидная частица проплыла слишком близко, и искажения превратили ее едва ли не в планету. Алексей-«химера» чуть шевельнулся, и частица снова сжалась.
Жаль «на вкус» нельзя попробовать — все до единого фибры прилипли к корпусу «аспида» со «вкусом» чистого углерода. Сам «аспид» похож на осьминога — плотное бесформенное тело, с одного конца, противоположного к тому месту, где прилипла «химера», торчат плотным пучком с десяток манипуляторов, захватов, щупов и других конечностей. Один захват действительно держит многоцветный ком непонятно чего — и вправду как спрессованная куча мусора.
Чего «аспид» тянет, до сих пор не догадался, где взять энергоблок? Вряд ли, Алексей же додумался. Скорее — «угонщик» планирует, рассуждает, как бы половчее «химеру» разделать, чтобы ничего не пропало.
— Вы там далеко? — спросил Алексей подчиненных.
— Далековато, — ответил Костя. — Еще даже капли не видно.
— Никита! — воскликнул Алексей, вызывая меню, чтобы переключиться на другую оболочку и разблокировать дверь лаборатории. — Ты ближе всех, отключайся и беги сюда!
— Но у меня нет доступа в чистый сектор.
— У меня есть! — вклинилась Таня. — И я ближе Кости! Только… не опасно открывать холодильник, когда там…
— К «аспиду» я прилеплен, никуда он сейчас не денется. Станет опасно открывать — узнаем.
— Тогда бегу.
На самом деле Тане тоже далековато бежать, минут десять.
«Аспид» наконец все обдумал — изогнул один манипулятор и направил собранные в лезвие фибры прямо в «химеру»-Алексея. Однако тот сумел увернуться — изогнул манипуляторы, прижался к корпусу «аспида». Беглый наноробот удивился, подумал немного, изогнул второй манипулятор. И ударил обоими сразу.
Алексей понял, что ничего не остается, и отстрелил фибры с одного манипулятора. Не больно, однако все равно — крайне неприятное ощущение. И вместо полноценной конечности теперь у «химеры» обрубок, которым и не ухватишься как следует. Зато смог увернуться от двух манипуляторов.
«Аспид» даже задумался. Стал другие манипуляторы изгибать, выстраивал их, прицеливался.
Тогда Алексей решительно отстрелил фибры со второго манипулятора — еще неприятнее — уперся обеими обрубками в корпус «аспида», стал быстро и произвольно менять химическое сродство оставшихся на последней конечности фибр. И — вырвался!
Торопливо погреб подальше от «аспида». Получалось неважно, «химера» без двух полноценных конечностей двигалась не в три раза медленнее, а в десять. Зато почувствовал наконец-то вкус того, в чем плывет — очень сложный, много разных оттенков перебивают друг друга, но в один не сливаются. Неужели действительно — суп?!
«Аспид» бросился в погоню. Тоже медленно получалось — мешал тот ком из всего подряд в захвате. И прилипшие к корпусу обрывки фибр «химеры» — сами по себе они сильно задержать не могли, но их оборванные концы проявили химическое сродство к чему угодно и нахватали из окружающей среды всего, что было там растворено — целые паруса образовались, в которых еще и коллоидные частицы позапутывались.
Чем-то ситуация напоминает сценку из классической литературы — человек с тяжелыми чемоданами и рюкзаком гонится за хромым калекой.
Тем не менее, перегруженный «аспид» настигал искалеченную «химеру». Алексей понял, что гребет, как будто у его «химеры» целы все конечности, а сейчас это неправильно. Попробовал другой способ: развернулся целым манипулятором назад, стал его извивать, как хвост у головастика, еще и обрубками подгребал. Скорость увеличилась, но недостаточно, догонял «аспид».
Алексей стал юлить, надеясь, что искажения собьют «аспида» с курса. Вроде бы помогло — преследователь действительно начал сбиваться, притормаживать. Если попадалась на пути коллоидная частица, Алексей цеплял ее обрубком и бросал назад — это и скорости прибавляло, и была надежда, что частица прилипнет к «парусам» или хотя бы заставит «аспида» увернуться.
Пока что удавалось держать дистанцию, однако рано или поздно везенье кончится… Где Таня?!
Последнюю мысль Алексей нечаянно сказал вслух — в наушниках раздался Танин голос:
— Скоро буду!
Не совсем живой голос, пропущенный сквозь специальные фильтры, чтобы согласовать восприятие времени Алексея и Тани.
Хорошо, что нет привычки материться по любому поводу.
Везенье не кончилось, а только началось — Алексей с разгону влип в какую-то твердую поверхность. Сложная органика, судя по «вкусу». Рыхлая, пористая, потому за нее удавалось неплохо цепляться обрубками. Гораздо хуже, чем фибрами, но все равно почти полноценный бег получился, быстрый. «Аспид» тоже попытался бежать, однако сразу отстал — мешали ему «чемоданы». Оторвался, поплыл… не догонит. Но лучше его из виду не терять, тем более, что поверхность выпуклая, если искажения не обманули — не ушел бы «аспид» «за горизонт». Алексей стал нарочно «прихрамывать», делал вид, что обрубки застревают, плохо отлепляются, или наоборот плохо прилепляются.
Так и бежал по чему-то непонятному в непонятно какой среде. Спросил Никиту и Костю, где они — еще бегут, капли еще не видят.
— Я здесь! — обрадовала Таня. — Холодильник открывать можно?!
— Нужно! — гаркнул Алексей.
— Открываю!.. Ого!
— Что там за «ого»?
— Так… самое подозрительное вот — стаканчик на подставке, в нем вроде вода…
— Ну так бери его!
— Уже взяла, смотрю в микроанализатор!
— Я не почувствовал движения… значит я не в нем!
— Да, потому что в нем — строительная смесь, да еще какая! Одних только энергоблоков шесть штук видно, и все — разных моделей… он несколько растворов смешал… беру второе по подозрительности — банка маслин.
В этот раз Алексей движение почувствовал. Так удивился, что застыл на месте и едва не попался «аспиду». Увернувшись в последний момент, неверяще переспросил:
— Маслины?!
— Ну да!
— Откуда?!.
— Да тут полный холодильник жратвы! Бутерброды, пиво, судочки… а маслины эти Наташа из шестнадцатого отдела вчера открыла, но доесть не успела… А сегодня она как раз в чистой зоне, видать, маслины с собой взяла. О, я вас вижу, сигнал ловится! Вы на маслине, да?
— Скорее всего — да. У тебя там лазер, настроенный против наноботов есть?
— Да!
— Тогда целься в меня и стреляй по команде «пли»!
— Хорошо!
Алексей, который во время всего разговора с Таней старательно убегал от «аспида» так, чтобы не терять того из поля зрения, остановился, задергался, делая вид, что застряли оба обрубка. «Аспид» приблизился, выбросил вперед сразу два манипулятора, ухватил «химеру» за корпус… очень неприятные ощущения, почти болезненные. Еще одна причина скомандовать: «Пли!»
Лазерного удара Алексей не почувствовал. Просто «химера» вдруг ослепла больше, чем наполовину, отказал последний целый манипулятор и один обрубок. Но видеть еще можно, и второй обрубок функционирует.
«Аспиду» повезло меньше — все его манипуляторы распрямились, как шпаги. Верный признак, что нанопроцессор сдох. Видимо, «химеры» более живучие, или же «аспид» прикрыл «химеру»-Алексея своим телом. Бедная тварь.
— Ну что?! — почти хором спросили Костя, Таня и Никита.
— Сдох «аспид», — выдохнул Алексей. — Отключаемся.
И отключился. Стянул шлем, с удовольствием посмотрел вокруг — радовался привычному неискаженному миру.
— Наконец-то, — протянул Костя. Он, наверное, до сих пор на полу сидел. — Так откуда же вся эта жратва в холодильнике?
— Работяги освоились, — солидно объяснил Никита.
— У них что, в каптерках холодильников нет? И столовая работает…
— Они в чистой зоне работают, им выйти пообедать — потом опять мыться-переодеваться надо, а оно морочливо, время опять же. Вот и приспособились прямо в чистой зоне обедать. Тем более — холодильник фактически пустует, и мы туда своими глазами не заглядываем. Ну вот, твоя Наташа и подставила маслины вместо строительного раствора. Еще, небось, и стаканчик со смесью передвинула.
— А что же угонщик, не видел, что в холодильнике продукты?
— Может, и не видел — продукты тут только до обеда, пока работяги их не вытащат, а угонщик вечером все готовил, стаканчик подставлял. Мне другое интересно — кто этот угонщик?
— Это пусть режимники разбираются, — ответил Алексей. — Придется им рассказать, хотя и не всю правду. Вы с Таней лучше вообще не говорите, что в погоне участвовали, мы с Костей сами как-то отбрешемся. Записи подчистить надо. И работягам надо сказать, чтобы больше пропитание в холодильник не совали. Хотя по уму — премировать их надо, особенно Наташу. Если бы не ее маслины…
— Значит, угонщик — не работяга, — задумчиво сказал Никита, — и не кто-то из нас. Кто же тогда? Режимник? Вряд ли, угонщик явно не чайник в нано. Неужели — начальство?!
Костя хихикнул:
— Пока что наверняка можно сказать только одно: Наташа из шестнадцатого отдела не угонщик.