Я очень хотел пойти учиться в "реальную", так тогда называли первую школу,
В "реальную" пошли учиться все мои ровесники и друзья с улицы - "Свободы": Леха Ухабин - Софронов, Колька Морев, Валерка Тюрин и две девочки с нашей улицы, Варя Кузнецова и Таня Киселева.
Только название улицы тогда было просто - "Свобода".
Я страшно переживал эту трагедию, но ничего не мог изменить и мне пришлось смириться с этим.
Я хорошо помню, что первого сентября погода была пасмурная и дождливая.
Мы подошли с матерью к школе и прежде чем зайти в нее, мать заставила меня помыть свои ботинки.
Моей первой учительницей стала, Тамара Федоровна Михайлова - директор школы и замечательный педагог!
Тамара Федоровна была очень мягким и душевным человеком.
Такой она запомнилась мне на всю жизнь.
От моего дома до школы было, где - то с километр - ходу.
Так моя коммуникабельность вышла за пределы нашего знаменитого "лужка".
Мы родились и жили в районе новых застроек, где не было ни жуликов, ни уголовников, с их ярким криминальным прошлым и поэтому мы не попали с детских лет под "дурное" влияние улицы.
"Чугунка", хотя и была рабочим районом, но слыла относительно спокойным местом по сравнению с центром, или "вшивым " поселком.
Это после, я стал своим человеком на "вшивом"...
А тогда, во второй половине пятидесятых мы зажигали по своему.
Темными вечерами мы жгли костры на "Плоцком" и пекли на костре картошку.
Но иногда наши увлечения носили и озорной характер.
В пятидесятых годах настоящий пацан на ряду с рогаткой, просто обязан был иметь еще и ствол на кармане, или "самодуху", как мы тогда называли самодельные пистолеты, или наганы.
Эти стволы мы делали очень просто.
Сначала из дерева делали заготовку, вырезали ножом рукоятку, а на ложе делали углубление - канавку для ствола..
В вырезанное углубление прикручивался ствол - медная трубка, с одной стороны заклепанная и залитая расплавленным свинцом.
Сверху в трубке прорезалось отверстие, рядом - крепление из проволоки, где крепилась спичка.
В трубку засыпался, или порох, но тогда трубку могло разорвать, или набивали ствол серой от спичек.
Чтобы придать оружию грозный настоящий вид, в трубку добавляли дроби.
Испытывали "самодуху" на фуражках.
В правой вытянутой вперед руке ты держал "самодуху", а в левой был зажат коробок спичек, чтобы им можно было чиркнуть по спичке закрепленной на стволе.
Иногда после хорошей порции дроби фуражка уже никуда не годилась.
Может только на чучело.
Чтобы избежать родительского наказание за испорченную фуражку мы ее просто выкидывали, а дома говорили, что потеряли.
За потерю тоже наказывали, но мягче, чем за простреленную.
Были случаи когда слишком большой заряд пороха, разрывал ствол.
Следы пороховых ожегов, всю жизнь носил на лице один из моих товарищей.
Слава Богу на моих глазах никого не покалечило!
Но все меркло перед страстью, которой в то время были заражены все пацаны, желанием попасть в станционный клуб и посмотреть кино!
На нашей улице в то время еще ни у кого не было телевизора.
Советский кинематограф в эти года раскручивался очень быстро и кино имело большую популярность.
Мы знали по памяти все фильмы, которые крутили в станционном клубе.
Но вечная нехватка денег ставила перед нами иногда сложную проблему - проблему, как попасть на сеанс?
Детский билет в кино стоил в те времена один рубль.
Иногда нам удавалось заработать честным трудом денег на кино.
Мы шли в станционный магазин, он тогда находился прямо через дорогу от вокзала, и если в тот момент в магазине шла торговля сахаром,или еще какими продуктами на развес, то мы очень быстро зарабатывали деньги.
По тем тяжелым, в экономическом смысле, голодным временам, в одни руки отпускали только по одному килограмму сахарного песку.
Такие - же нормы были установлены и на макаронные изделия, и на крупы.
Мы вставали к какой - нибудь тетке сбоку, и она покупала на двоих человек, уже два килограмма сахара.
Эта услуга стоила ей один рубль, это была цена билета в кино.
Но не всегда удавалось заработать денег.
Мы топтались у входа и слезно упрашивали билетершу, тетю Олю Дееву пропустить нас в кино без билета.
Тетя Оля была хорошим, добрым человеком!
Иногда она шла на встречу нашим просьбам и мы с радостью устремлялись на свои коронные места, на пол между первым рядом и экраном.
Тогда, это считалось особым пацанским шиком, смотреть фильм сидя на полу.
Помню, что американцы первыми экранизировали "Войну и мир".
Там - же, я видел первую экранизацию "Титаника".
По несколько раз мы смотрели - Чапаева", "Тринадцать", "Сорок первый", "Тихий Дон",
Это было, ни с чем не сравнимое настоящее, детское счастье!
Но иногда тетя Оля была неприступна, и все наши просьбы оказывались безрезультатными.
Но мы - же были пацаны...
Стоило только тете Оле отвернуть в сторону голову, как мы по одному быстро ныряли под лавки с местами, благо двери находились прямо рядом с зрительскими рядами, и по - пластунски пробирались на свои коронные места на полу.
Пол - века с лишним, тем незабываемым событиям.
И когда я вспоминаю те времена, тех людей и те места, где прошло мое детство, перед глазами всегда встает: станционный клуб, покрашенный, или побеленный в белый цвет с открытыми дверьми, на пороге билетерша тетя Оля Деева, а за клубом паровоз с белоснежными клубами дыма на фоне Кузьмадинской горы....