Час-пик. Толчея в метро. Плотная людская масса по сантиметру приближается к заветному эскалатору. Спешу, но после нескольких попыток прорваться вперёд понимаю всю бесполезность затеи. Суета. Куда же спешат люди? Никогда бы не подумала, что в то время, когда я мирно покоюсь в своей тёплой постельке, народ активно штурмует подземку. Всему виной память. Как я могла забыть, что сегодня срок оплаты кредита? Всего каких-то три тысячи. Молодец, Женька, что согласилась дать взаймы, теперь всё зависит от моей расторопности. Желая скоротать время, пристраиваюсь к «планшетнику». Знаю, что некрасиво и бескультурно, но любопытство пересиливает стыд. На дисплее мужчина в течение нескольких минут чего-то добивается от полуголой женщины, привязанной верёвкой к стулу. Без доступа к звуку пытаюсь домыслить сюжет. Изнасилование. Маловероятно, так как истязатель давно бы овладел жертвой. Второе: где деньги лежат - сомнительно, так как грабитель не намерен пытать жертву. Третье: причастность к тайне. Опять промах – мужчина не угрожает, а спокойно расхаживает по комнате. Что же тогда? Звонок. Усиленно работая локтями, достаю телефон. На дисплее Женькин номер. Что она хочет? Вот чёрт! Планы изменились. Заболел Отелло, и мои деньги перекочуют к ветеринару. Чёрный кот дорогу перешёл. Можно возвращаться домой, но, повинуясь правилам течения, перемещаюсь за «планшетником» на эскалатор. С удивлением замечаю, что хозяин навороченного гаджета «борода» в потёртом кожаном плаще. Нет, не синяя борода, как в мультике, а самая обыкновенная, чёрная. Вдруг, тридцатилетняя борода обретает голос и предлагает досмотреть фильм у него дома, так просто, без вступлений и объяснений. Хочется послать его куда подальше, но в ответ интересуюсь концовкой фильма. Очень просто: художник рисует картину под названием «Жертва» и просит натурщицу пустить слезу. Хозяин «планшетника», тоже художник, предлагает за три тысячи сыграть роль жертвы у него в студии. Сомневаюсь, но мучительно думаю. Деньги нужны именно сегодня, иначе штраф, угрозы, банк, коллектор, суд и прочие юридические сюрпризы. Словно расшифровав мои мысли, «Борода» сообщает о своей нетрадиционке. Верю, немного расстраиваюсь, но отправляюсь к нему домой. В дороге художник ни на минуту не отрывается от дисплея. Это успокаивает.
Последний этаж высотки. Большое светлое помещение в стадии ремонта. Краска, пыль, разобранные леса, строительный инструмент. Прекрасный интерьер для фильмов ужасов. Пытаюсь отказаться и слинять, но хозяин начинает работу. В помещении тепло. Раздеваюсь догола и сажусь на старый, мягкий стул. «Борода» в течение нескольких минут пытается придать живой картине нужный ракурс и накидывает верёвку, стараясь не закрыть грудь. Страшно. Представляю себя в морге с высунутым языком и странгуляционной бороздой на шее. Сердце бьётся, как у кролика. Потею. Художник, между тем, приступает к работе. Просит не двигаться и не говорить. Не двигаюсь и постепенно успокаиваюсь. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заснуть. Через некоторое время мастер извиняется, уходит, сославшись на срочное дело, но просит не двигаться. Не двигаюсь. Погружаюсь в сон, который скоро прерывается вознёй и сдавленными криками в прихожей. Врываются несколько молодчиков в масках и приступают к обыску. Вдруг, один из них обнаруживает, что я вполне оживлённый предмет. Набираю в рот воздуха для крика, но молодчик проводит несколько раз тыльной стороной лезвия по телу и приказывает не двигаться. Не двигаюсь. Налётчики набивают сумки каким-то барахлом и советуют в течение получаса не двигаться. Не двигаюсь и слежу за минутной стрелкой на каминных часах. Через двадцать пять минут залетают молодчики. На этот раз в полицейской форме. Узнаю, что «Бороду» в тяжёлом состоянии госпитализировали. Старший называет меня уликой, криминалист просит не двигаться и делает несколько снимков. Не двигаюсь. Появляется врач неотложки. Измеряет пульс, температуру, скользит по телу холодным фонендоскопом и останавливает свой взгляд на промежности. Нервничаю, стараюсь помешать ему, но медик советует не волноваться и не двигаться. Не двигаюсь. Звонят. С разрешения старшего отвечаю на звонок. Оказывается, Отелло не болен и Женька может дать деньги. Наконец, все уходят. В студии никого нет. Почти вакуумная тишина. Но я не двигаюсь.