Которое не настало. Поскольку была зима
отделана перламутром небес на пороге марта.
Сходилось с прогнозом мало. Он просто сходил с ума
от подлой, последней мысли попробовать дотянуться
до края портьерных складок, чтоб сделать из них петлю.
А волны стучались в мыс ли, в баркас ли... И месяц куцый
дразнил глубиной повадок, дарованных кораблю.
Но футы разъели мили, а киль неподъёмно болен,
как время с планидой клизмы, с диагнозом – это всё.
Достаточно накормили таблетками от неволи
бродягу морей по жизни, чтоб резко сменить посол,
чтоб бледною, словно пудра, и пресною, как овсянка,
последняя длилась мера с названием – паралич...
А дождь разразился утром. А гром бил в окно берданкой.
В ночлежке с крюка портьера свисала как старый бич...