(короткие зарисовки)
Она жила последний год, как во сне. Ходила на работу, общалась с детьми, улыбалась на праздниках и плакала ночами, потому что он снился ей. Снился постоянно, весёлый, нежный и любимый… Она сама сделала так, чтобы они расстались. Всё и все были против того, чтобы они с Димкой были вместе. Сначала она верила, что сможет выстоять против всех препятствий, но когда он стал сомневаться, да что там – просто врать, поняла, что надо уйти и ушла. Ушла так, чтобы он не чувствовал себя виноватым, чтобы во всём обвинял только её. Первое время было очень тяжело. Память то и дело подсовывала моменты, когда они были вместе, и счастье ни чем не омрачалось. Слова, что он говорил ей в минуты близости, никак не забывались со временем. Но она жила, и никто не знал, насколько боль разлуки измучила её.
- Слушай, подруга, поехали в выходные на море? У тебя автобус, а у меня два мужика!
Елена засмеялась:
- Одного мужика знаю, а кто второй-то?
- Друг моего мужа, - Маришка тоже засмеялась. – Ну, хватит грустить! Ты думаешь, я не вижу? Год уже прошёл, а ты ни с кем не встречаешься. Хватит уже, Царевна-Несмеяна!
- Хорошо, - Елена взяла из пачки сигарету, - поедем. А сейчас просто давай покурим и расслабимся.
Море было тёплым, как большой не проснувшийся медведь. Оно ласково ворчало, сонно перекатываясь с боку на бок. Ветерок ерошил прибрежные воды и дёргал песок за вихры. Елена бродила по полосе прибоя, рисуя ногой вензеля, и снова вспоминала, как год назад она была здесь с Димкой. Покусывая травинку, она приблизилась к костру. Помимо Маришки и двух мужчин, вокруг огня сидели ещё несколько человек. Очевидно, местные рыбаки. Женщина тихонько присела на бревно и прислушалась к разговору.
- А кому он нужен такой? Мать, понятно, ухаживает. Жена с другим сошлась, они и так не очень ладили. А уж после этого, - мужик махнул рукой и поднял рюмку: – Ну, ладно, за здоровье всех присутствующих!
Закусив огурчиком, он встал:
-Спасибо за хлеб-соль, пора нам. Пошли молодёжь.
-О ком речь была? – Елена наклонилась к подруге.
Марина быстро взглянула на неё и протянула странным голосом:
- Да, так, байки травил.
-Мдаа… - протяжно вздохнул муж Марины, - вот она жизнь! Жаль этого Димку.
-Кого? – Елена резко встала.
- Ну, пацана этого, про которого Савелич рассказывал.
- Подробнее давай! – Елена бросила сердитый взгляд на подругу.
Та вздохнула и, покорно наклонив голову, сказала:
-Да он это, Лен, Димка твой. Обезвреживал мину, не тот проводок перерезал, взрыв, госпиталь, инвалид теперь. Куда ты?
Елена, не оглядываясь, шла к автобусу. На ходу бросила:
-Едем!
- Сумасшедшая! – крикнула Марина в отчаянии. – Ты ему была не нужна, он тебе ни слова не написал, трубку не брал!
Елена пожала плечами:
-Конечно. Он гордый, после такого и я бы не написала.
- А до того? – не сдавалась подруга. – Взрыв был в феврале. Что же он тебе раньше не звонил?
- У него была жена, он ей верил, он не мог по-другому.
-Господи! – Маришка стала быстро собирать вещи.
– Ну, что стоите? – сердито вскричала она на мужчин. – Собирайтесь, едем!
В доме стояла гнетущая тишина. По потолку быстро бежал паучок.
-Мам! Ты где?
-Здесь я, сынок.
-Есть хочу. Что там у нас?
-Борщ, на второе – отбивная и…
-Сначала налей!
Женщина беспомощно села на стул:
-Может, хватит, Дим?
-Налей!
-После смерти отца ты стал невыносим…- мать устало потёрла лицо.
-А ты меня в дом инвалидов сдай! Всем станет легче!
Дверной звонок оборвал перепалку.
-Кто это? Врач вчера был.
Женщина поспешила к двери. У порога стояла Елена:
-Здравствуйте.
-Здравствуйте, - мать не узнала её. – Вам кого?
-Я к Димке. Где он? – Елена вошла в дом, огляделась.
-Он наверху, - пояснила мать. – А вы с работы, что ли?
-Нет, я с моря. Как он?
Мать опустила глаза:
-Потихоньку.
-Потихоньку спивается? – уточнила Елена.
-Мам, кто там?
-К тебе посетитель, Димочка.
Елена приложила палец ко рту:
-Я поднимусь одна.
Скрипнули ступени, дверь отворилась и вошла она. Он не ждал её. Вгляделся, узнавая:
-Ты? Что надо? – недобро прищурился.
Она присела на краешек кровати.
- Похудел…
-А вас это не касается! – голос его скрипел беспомощной злостью.
-Ну, я сама решу, что меня касается, а что не касается.
Он отвернулся к стене:
-Уходи, - голос срывался, - не нуждаюсь в твоей жалости!
-А я и не собираюсь тебя жалеть. С чего это вдруг?
-Посмеяться пришла?
-Разберёмся, - она прошлась по комнате, трогая пальцем поверхности предметов.
-Я теперь никто, можешь быть довольна! Радуйся! – карие глаза смотрят жёстко.
Она подошла к нему, наклонилась, провела рукой по небритой щеке. Он дёрнулся, как от удара:
-Не трогай меня!
Её губы скользнули по его щеке, крепко сжав его плечи, она прижалась к нему:
-Никуда я не уйду, ты же знаешь.
Напрягаясь в бессилии, он шипел что-то о ненависти и непонимании и вдруг затих, чувствуя, как что-то горячее стало капать ему на лицо и шею.
-Ты, что, плачешь? – хриплым шёпотом он обжигал её шею.
-Нет, - она ещё крепче прижалась к нему. – С чего вдруг?
-Ну, что, подруга, счастлива? – спросила Маришка, прикуривая сигарету.
Елена молча улыбалась.
-Цветешь, прям вся! А с чего? – не унималась Маришка. – Любовь твоя сейчас оклемается под твоим чутким руководством и вложенными в него деньгами и опять тебе сделает ручкой!
-Уймись, - отмахнулась Елена. – Не могу я его бросить. Не мо-гу!
-Ладно, расслабься. Знаю, что любишь его, как последняя дура. Жаль тебя идиотку, ведь не оценит же.
-Да не нужны мне оценки, Мариш. Мне б его на ноги поднять. Чтобы снова начал улыбаться, как прежде и…ругаться, - Елена задумчиво улыбнулась.
-Ну, на ноги ты его поднимешь! И всё другое тоже поднимешь, - Маришка многозначительно закатила глаза. – Или уже подняла?
Елена покраснела:
-Да, ну тебя!
-Ой, гляньте! Засмущалась, что девочка! Смогла что ли?
Елена поднялась, пряча глаза:
-Хватит, работать пора!
Марина встала со скамейки следом:
-Ясно. То-то я смотрю, ты шустрее бегать стала! Ну, и как он, по-прежнему хорош?
-Прекрати, прошу тебя! Это не повод для обсуждения.
-Ладно-ладно, не сердись. Свадьба будет? – Маришка еле успела увернуться от руки подружки. – А что я такого спросила?
Год пролетел незаметным росчерком песчаного вензеля. Тот же берег моря, то же ленивое сопение прибоя, тёплое солнышко на отливе, и двое на берегу – Он и Она.
-Что ты решил?
-Я знаю, ты много сделала для меня, ты спасла меня, поставила на ноги…
-Не о том говоришь! Не о главном.
-У меня сын растёт, ему отец нужен, пойми!
-Поняла. Дальше!
-А что дальше? Мы не можем быть вместе.
Она чуть качнулась.
-Ты только не плачь! – он повысил голос. – Не люблю этот солёный шантаж.
Она посмотрела на него сухими глазами:
-Я не плачу, с чего вдруг?
Время-песок перекатилось на другой бок, расставило всё, как ему захотелось и снова затаилось. Только море осталось прежним: беззаботно-дремотным, вздыхающем и ворчливым.
На берег, к самой кромке прибоя подъехал джип, из него вышла женщина:
-Ах, как славно!
Она легко побежала вдоль берега танцующим шагом:
-Догоняй! Ди-ии-мка-аа!
Мужчина засмеялся и бросился следом.
Два тела сплелись на песке, словно в жарком танце, солнце деликатно спряталось за тучку, море притихло.
-Любимая!
Ах, сколько лет она ждала этих слов.
-Единственная!
Неужели это о ней?
-Я так соскучился!
Не сон ли это?
Не сон. Только мужчина другой. Глаза у него не карие, а тёмно-серые. Шрам от виска к подбородку. Щедрая седина украшает чёрные волосы. Тёплый баритон ласкает её слух. Ласковые губы разглаживают её морщинки у глаз.
-Ты плачешь, любимая?
-Нет, с чего вдруг?
