« Не живет город без праведников, а деревня без чудаков» - часто слышим мы эту пословицу-поговорку, а смысл ее почему-то постигаем, только накопив жизненный опыт. Давно уж нет на свете этого человека, которого всю жизнь звали деревенским чудом. Как сейчас помню байки про его смешные истории. А увидел его совершенной случайно. Заехал я в эту деревню к дяде Саше. По делу нужно было. День душный был. Лето жаркое выдалось. Около магазина чего-то народ собрался. Оказывается, пиво свежее привезли. Стерлитамакское. А около толпы отирался тщедушный такой мужичок, невысокого роста. Рассказывал мужикам, стоящим в очереди что-то забавное. Смех только так раздавался среди них. Обычная деревенская картина. Я никак не ожидал, что стану свидетелем потешного представления. Началось оно с того что к магазину завернула легковая машина. Автомобиль новенький, «Жигули» последней модели. Картина, прямо загляденье. Хозяин вылез из нее. Встал во весь рост. В очках, да еще и в шортах, что для деревни, диво дивное. Мужик вроде как в трусах ходит. За ним и жена его вышла. Плечи голые, сарафан просвечивает. Лица у обоих спесивые, будто сам царь им родня. Сразу видно городские. На лицах мужиков улыбки поползли. Некоторые похохатывать начали. Женщина к ним, так свысока обратилась, мол, слышали в ваших краях грибов много. Может, кто и покажет нам? Не забесплатно, конечно, отблагодарили бы.
Мужичок услышал это и сразу к ним.
- Я знаю такое место, - радостно затараторил он, - место удивительное! Грибов видимо-невидимо! Ряд в ряд стоят, как пеньки на лесной делянке. И все белые, крепкие такие. Вчера косой два рыдвана накосил. Жена всю избу и погреб банками заставила. Ногу поставить некуды, того гляди сшибешь чего.
Городская впечатлилась рассказом. Только вот ее супруг недоверчиво хмыкнул:
- А ты случаем не врешь? Где это видано, грибы косой косить?
- Эх, ты, Фома неверующий. Да тебе вся деревня подтвердит, что у меня места заповедные есть. Окромя меня и жинки моей никто не знает, как туда пройти.
- А чего это ты вдруг расщедрился? Не с того, ни сего, первому встречному места раздариваешь? – продолжал сомневаться городской.
- Да гульнул я вчера. Похмелится нечем, жена деньги припрятала. А самого так и мутит. Давай чекушку водки, и литр пива, покажу.
Женщина сразу полезла в машину достала требуемое, а ее муж, несмотря на очередь каким – то чудом вынес из магазина две бутылки «Ячменной». Мужичок одним дыханием прямо с горла выпил чекушку и запил пивом. И заторопил городских гостей место показывать. Уехали. Только пыль осела, очередь у магазина разрядилась громким хохотом. Деревенские смеялись до слез. Я спросил, что их так рассмешило:
- Да это же Петька чудак. Раскрутил городских на похмелку.
- И что грибов нет, что ли?
- Откуда же им быть, если дождей уж две недели нет. Какая жара стоит!
Через пятнадцать минут эта же машина проехала обратно. У водителя лицо красное. Видно зол был до нельзя. Через некоторое время появился и сам виновник веселого происшествия. Вид у него был примечательный. Правый глаз заплыл, зато улыбка до ушей. Он, покачиваясь, подошел и сел в тенёчке. Мужики окружили его.
- Ну как, Петро, показал место? – смеясь, спросили те.
- Ага. Привез я их на полянку и говорю, вот это место. Те разбежались по сторонам, и давай шарить по кустам. А я сижу себе, пиво потягиваю, только допил, как баба обратно бежит, верещит, - нет никаких грибов. Мужик набычился, подскочил ко мне, где грибы? А я дурачком прикинулся и ему в ответ, наверное, моя жена вчера остатки докосила. Ну, он мне и врезал. Сели в машину и поехали. Вот вся и недолга.
- Эх, Петька и охота было терпеть боль? Глаз не ослеп?
- А нехай с ним с глазом. Фингал заживет, зато похмелился, да и впредь им наука будет.
- Чудак человек! – хохотали мужики, и знак восхищения напоили его пивом. Потихоньку все разошлись, разнося по деревне слух о новом чудачестве Петра. Я же зашел к своему знакомому дяде Саше. Во время обеда поведал о происшедшей потехе. Дядя Саша посмеялся и сказал:
- Это еще что! Он и похлеще чудеса выдавал. Как-то раз во хмелю зашел он в колхозный МТМ, а кто-то из мужиков прихрамывает. Петька у него спрашивает, чего хромаешь, ногу подвернул, отвечает тот, и растянул связки. А Петр похвастался, вот нога у него хорошая. Крути куда хочешь, ничего с ней не случится, как ходила, так и будет ходить. Потому как добротная. По качеству, как немецкая. Мужики и рады повеселиться, подначивают его, говорят, давай проверим. Петро согласился, выставил ногу, ну ребята давай ее через стопу на все лады гнуть. Петька сидит, только посмеивается:
– Крути, крути. Нога у меня немецкая, ничего с ней не сделается.
Посмеялись мужики, да разошлись. А наутро Петр на работу не вышел. Через неделю едва приплелся. Хромает, сам смеется:
- Нога-то у меня немецкая, да видать бракованная попалась.
Одно время его так и звали – Немецкая нога. Со временем прозвище забылось, пока в другой раз не начудил. Выехал он на своем «Беларусе» в поле, да на свои же бороны наехал, они-то острием вверх лежали, позабыл стоймя поставить. Колеса спустили, а Петр ничего не придумал, как до МТМ на спущенных приехать. Вся деревня высыпала смотреть, как трактор едет. Там как раз председатель. Шумит на него, спрашивает, где это он умудрился так покрышки изуродовать. Петька стоит глазами хлопает и на полном серьезе выдает:
- А я что виноват, что в лесу немцы прячутся? Давеча, надумал с женой сухостой в лесу на дрова навалять. Посадил ее в телегу. Еду лесом. Оглянулся, а за трактором пусто. Немцы-то, гады, отцепили тележку, что с женой делают, не знаю. Только ее крик издаля слышу. Тут страх меня пронял, я по газам и скорее в деревню, предупредить, а немцы как выскочили из лесу, и давай пулять из автоматов по колесам. Глядите, какие в покрышках дыры понаделали? – а сам хоть бы глазом моргнул.
Председатель вначале глаза вытаращил, потом рассмеялся и рукой махнул, мол, что с чудака возьмешь, только предупредил, за покрышки из зарплаты вычтут. А в гараже все чуть по полу не катаются от хохота. Спрашивают, как же телега отцепилась? Петро улыбается: да, шкворень забыл проволокой зашплинтовать, он-то и выскочи на лесных ямах. Потому телега и осталась вместе с женой. По деревне только смеху и разговоров про немцев в лесу. Все потешаются, пальцем крутят у виска, мол, у Петра не все дома. А в другой раз всю деревню переполошил. Бабы-соседки как-то собрались у ворот. Беседы разводят, а мимо Петя идет. Одна из них возьми да крикни, - Иди сюда Петруша, соври нам что-нибудь, а тот в ответ, мол, неколи ему тут болтать, в магазин тороплюсь, рыбу мороженую завезли, жена наказала целый пакет купить. И пошел себе дальше. А бабешки всполошились, - ах, ты Господи, рыбу завезли! Сам знаешь, летом рыба самая еда. Разбежались по домам, по пути своим товаркам новость разнесли. Чуть не полдеревней в магазин завалились. Наперебой кричат, кому - то полпакета, другой целый нужен. Продавщица ничего не поймет, спрашивает, - Чего так взбулгачились? Как же, - отвечают бабы, - тебе же рыбу мороженую завезли, вот и набежали купить. А кто сказал, что рыба в магазине есть? – удивляется та. Как кто? Петька и сказал. Продавщица смеется, - раз Петька сказал, так с него и спрашивайте рыбу. Нашли, кому верить! Тут одна из баб и вспомнила, - Мы же сами попросили Петра соврать, ну он нам на ходу и придумал. А мы поверили. Эх, глупые мы все-таки бабы, - смеялись женщины. Так и разошлись. Вот такой вот у нас Петька-чудак. А ты дружок поезди по деревням и людей поспрошай, немало таких наберется. В каждом селе свой чудачок найдется.
Дядя Саша подождал, пока я отсмеюсь, потом уже серьезно добавил:
- А знаешь сынок? Я вот о чем думаю. Как говорится, каждому в этом мире своя доля достается. И такие чудаки навроде Петра тоже свой крест несут. Они как отдушина в деревне. Ну чего мы тут видим? Летом страда. Зимой из избы носа не высунешь. Все серо и уныло. А соберутся несколько человек, глядишь и тема есть для разговора. Постояли, посмеялись и на душе вроде праздник. Мне думается, их Господь к нам посылает, чтоб скрасить нашу жизнь, да через них показать, что и в серой жизни место для смеха найдется, чтоб после на мир веселым взглядом посмотреть.
Я согласился со словами дяди Саши и уехал обратно домой. Прошло время. Может год, может пять. Уж не помню. Случилась оказия в ту самую деревню. Я, второпях забежал к дяде Саше. Обрадовался он, посидели, поговорили. Затем в конце разговора спросил:
- Помнишь, Петьку - чудака?
- Как же не помнить, кстати, как он? Жив - здоров?
- Помер. Уж год как схоронили. Пусто без него на селе стало. Иногда народ у ворот соберется, вроде разговоры говорят, а беседа ни о чем. Так, словами рты полощут. Как тут не вспомнить Петю. Был бы жив, глядишь, начудил бы чего, а нам все интересней да потешней было бы. Осталось только добром поминать его. Конечно, баламут еще тот был, зато душа чистая, без злобы и вреда. Люди не в обиде. Я вот о чем думаю. Ведь, и вправду деды-прадеды говорили,- деревня без чудака сиротой смотрится.
Трясясь в машине, я вспоминал этого невысокого человека, с добрым морщинистым лицом, и смешливой искрой в глазах. Прости и прощай, чудак-человек!