обезумевший февраль –
сном качнётся,
в сон очнётся.
отворяются воротца –
не к тебе в весну пора ль?
вьётся вьётся – нижет нитку
шаг за шагом снежный путь.
ранит сладко,
губит прытко.
не твою ли мне калитку
тёмной ночью отомкнуть?
а в окошке свет томится.
на столе – вино и хлеб.
раствориться,
сном напиться.
но в окне чужие лица.
верных – нет.
завывает, завивает, забывает, в дрожь бросает.
а дорожка – шагом шаг:
сверху огненная стая,
снизу улица пустая,
и касается устами
милый враг.
под руку меня к ночлегу на скрипучую телегу –
мила гостья, сном в уста.
и несёт по тёмну брегу
не то в горесть, не то в негу
по проезженному следу.
возвела перста –
ты ль не пела, ты ль не стыла? вот тебе постель могила –
засыпай в тепле.
хочешь нежных,
хочешь милых,
безрассудно сизокрылых?
бредит свет в окне.
вот твоя дорога – строго да в дремучую берлогу.
хоронись, таков твой век.
за тобой другая следом
тёплым хлебом,
нежным пледом
сквозь оковы рек.
— Татьяна Тюлькина, 5.02.10
