какой я сам хотел бы тебя видеть.
Но не увидел, как, замешкавшись, пассажир
не видит хвост уходящего поезда.
Я застал тебя глухой, искалеченной,
не верящей людям, а только технике,
с которой ты в итоге и подружилась.
Потом я и сам калечил, зачем - неведомо,
в глупой попытке опровергнуть своё бессилие.
Как антиквар, увидев осколки любимой вазы,
берётся крушить все рядомстоящие.
Эта агония здравомыслия
(неспособного возместить потерю
или хотя бы сработать анестезатором)
завела в такие дебри,
что, пожалуй, к лучшему твоё в них отсутствие.
Когда всё сводится к возмещению долга,
неизвестно кому и в каком объёме,
даже смерть теряет своё устрашающее величие,
претворяясь в нечто закономерное,
как выплата последней копейки в крéдите -
освобождение от процентов.
2011