Ругались два соседа (Рассказ)

Ругались два соседа.
Как-то по осени пришлось мне приехать в деревню к знакомому деду Егору. Для сбора так сказать местного материала. Давно я к нему обещался. Уж очень занятный старик. Просто кладезь народной мудрости. А речь у него… какая-то особенная, певучая с забавными словами и оборотами, которых теперь и не услышишь. Так и сыпет поговорками и житейскими историями. Когда подошел к его дому, он будто поджидал, сидел на скамеечке у ворот. Поздоровались так душевно. Дед Егор подвинулся, приглашая присесть. Я умостился. Глянул по сторонам и приметил, что дома-то соседние, что напротив,  вроде как осиротелые. Я кивнув на них  спросил:
- А что эти дома, пустые стоят, вроде там жили раньше?
- А-а, эти! Да, жили два соседа, покуда их межа-злодейка  не развела.
- А что такое, какая  межа?
- Ну-у, брат это длинная история.
- А я никуда не тороплюсь. Целый вечер впереди, пока машина приедет
Дед Егор повозился на скамейке, усаживаясь по удобней и начал:
- Ну, тогда слушай. Жили два соседа, ты вроде их знаешь. Одного звали Михаилом, другого Ефимом. Худого не скажу.  Хороши жили, не ругались.  Ну не сказать, что  очень дружили, но какое-никакое приятельство было. Жены по-бабьи секретами делились. Дети между собой дружили.  По весне огороды вместях пахали. Картошку сажали тоже не в одиночку,  помогали друг другу. Да вот из-за этого огорода – то и случись закавыка. Ты, деревенский сам знаешь, что промеж  огородов, всегда межа пролегает. Вот и у них она была.  Шириной чуть больше полуметра. Ну, пролегала и пролегала, никому не мешала. По меже этой летом дети ходили на край огорода, да сами соседи, когда жуков морили, тоже любили присесть на травке для перекура. Всем благодать была. Так вот! Слушай внимательно, самое интересное начинается.…  В один год молодой тракторист,  Федька это был, бестолковый, по незнанию запахал эту межу. Ровненько так запахал, что и следа  не видно. Постарался парень,  сам того не ведая, что своим усердием вместо добра беду посеял.  Вначале два соседа  гадали, а где межа-то? А потом  положились на глазомер. Промерили шагами свои сотки. Прикинули,  вроде правильно.  Посадили картошку.  Она ботву выбросила, а за ней следом и  межа проросла зеленой травой.
А в чем беда была?  А в том, что когда метили грань,  никто и не обратил внимания, что межа-то сдвинулась на  полметра в сторону Михаила. Ефим – то  заметил, да не стал и речь  вести из-за такой малости. Все-таки соседи, да из-за клочка лаяться, что ли?  Скажут еще скупердяй. Как потом он каялся, что сразу на ошибку не указал. Вроде мелочь,  а, поди, ж ты! Откуда мог знать, что его доброта такой больной  занозой отзовется?  А пока продолжали жить, детей растить.  Время шло. Дети выросли, разъехались по городам и весям. Не заметили, как и старость подошла. Все бы ничего. Да тут  перерегистрацию земляного надела усадьбы объявили, да людей застращали, дескать, кто не оформит в этом году, в следующем больших денег заплатит за просрочку. Народ-то и кинулся бумаги оформлять. Оба соседа тоже засуетились. Отсюда и распря началась.    Пришли землемеры, проект участка составлять. Глянули в старые сельсоветские  записи, и давай сотки считать, границы метить, ну и согласно тем  бумагам сдвинули межу на полметра в сторону Ефима. Тут-то и взыграло ретивое у Михаила, расшумелся на землемеров,  дескать, как  это так,  сколько лет граница проходила по этой стороне, а теперь на-кась куда сдвинулась? Ефим ему:
- Сосед, ты  не шуми,  бумаги  не врут.  Или не помнишь,  как лет двадцать назад Федька-тракторист незнамши межу  запахал? Мы ж по памяти   застолбили,  да видать  ошиблись маленько.
-  Да, какое маленько, -  продолжал горячиться Михайло, - это ж, сколько земли задарма отдавать? Давай перемеривай.
Да никто не стал слушать деда старого. По документам Ефим прав. Ну и пошло-поехало.  Михаил ночи не спит из-за межи проклятой. Все мнится ему, что Ефим объегорил его.  Наутро Михайло вскочил да в суд и побёг. И пошла куролесица. То заседания, то опять замеры. Голова кругом. Время идет, дело дошло до того, что уж не знают с какого конца браться.  А денег сколько извел. Сколько не разбираются, а суд-то все одно землю за Ефимом оставляет. Вскоре сосед столбы  дубовые вкопал, городиться вздумал. Горше дня Михаилу не было. Злее супостата лютого стал ему Ефим.  Каких проклятий не насылает. Война прямо. Соседям хоть на улице показывайся.  Того гляди сцепятся.  Ефим-то человек смирный, да и его задело за живое, что сосед его так поносит на людях. Тоже уперся, дескать, мне чужого не надо, но и своего не отдам. Депутатов перебывало у них на огородах, страсть!  Все судят, в какую сторону межа сдвинулась.  Михаил  заболел от огорчения. Надолго слег.   Ефим по-соседски вроде на порог к нему, мол, может помочь чем. Так жена его погнала. Да такое еще вдобавок услышал, что людям  не скажешь. Срам один. А ведь были почти как родня, а, поди, ж ты, кто его знал, что у Михаила так  жадность обуяет, что и близкого соседа так возненавидит? Ох, силен бес в человеке, силен.
- А что потом было? Сами разъехались что ли?
- Да нет. Дети приехали,  позабирали родителей по домам. За Михаилом следить надо, больной все-таки. Жена уж не в силах ухаживать за ним. Да и доктора там ближе. А Ефим тоже ослабел, о себе заботиться здоровья не стало.  Дети увезли его, да при этом выругали, мол, своей тяжбой с соседом только срам один, перед людьми совестно, а он  плачется, мол,  как же землю отдавать, если по правде – справедливости его она?... А дома так оставили. На вроде дачи они теперь. По весне приезжают, а по осени как урожай соберут, опять по городам. Дети у соседей, ничего, хорошие, общаются меж собой. Печалятся, мол, родителям  скоро ответ перед Богом держать, а им все неймется, ругаются из-за полоски земли в полметра шириной. Посмешищем стали.
- И больше не приезжают два соседа-то?
- В этом году приезжали. По перва вроде ничего, разговаривали. Как осень подошла, опять сцепились.   Ефимовы дети на двадцать ведер урожай картошки больше собрали. Ну, в Михаиле опять бес взыграл. Пришел к ним весь красный, скандалит, велит им часть картошки отдать, дескать, с той полоски земли она накопана, стало быть, в урожае его доля есть. Шумит, на соседа наскакивает, еле-еле его дочка увела. В тот же день Ефима дети в город увезли, от греха подальше. А  сегодня  Михаил уехал.  Пока в машину садился все в сторону Ефимова дома плевался. Вот так друг, и смешно и горько. Из-за такой малости, соседи могут смертельную тяжбу затеять. И было б из-за чего. А ведь жизнь прожили. И все, что было у них хорошего, из-за этой вражды прахом пошло. А все, жадность. Эх, Миша, Миша. Чего добился?  Свое здоровье угробил  и людям жизнь испортил.  
Замолк дед Егор, только сигаретой затянулся. Я после рассказа  тоже молчал, только в душе дивился « Надо же, как  темна и загадочна душа человека. Какие глубины в ней неимоверные! Можно пуд соли съесть, и всю жизнь рядом с человеком  прожить, а постигнуть все его пороки и добродетели,  все равно не удастся. Вот тебе и полоска земли в полметра шириной?! Подумаешь вроде мелочь, а как на судьбах людских отозвалась! Э-хе-хе!».
                                                                                Талгат Ишемгулов.