Краешек чужой души. (Рассказ)

                     Краешек чужой души. (Исповедь в новогоднюю ночь!)                                                    
Новогодний вечер в клубе подходил к концу.  Время уже поджимало. Часы показывали  полдвенадцатого. Усталые Дед Мороз и Снегурочка прощались с небольшой кучкой наиболее упорных и изрядно хмельных зрителей. Второпях отбарабанив прощальные слова, Дед Мороз и Снегурочка,  на ходу кое-как скинув и разбросав костюмы, выскочили за дверь. Вслед за ними потянулись и оставшиеся посетители. Молодой, неженатый завклубом Сергей тоже торопился. Побыстрее бы все закрыть и успеть на  вечеринку. Друзья  ждут его в избе на краю деревни. Вроде все. Только взялся за замок, тут как назло ввалился пьяный дядя Ваня. Пока его выпроводил, время уже без пятнадцати двенадцать. «Ё-мое! – подумал Сергей, - бежать-то далековато». Схватив сумку, в которой было припасено спиртное, и бутылка шампанского Сергей помчался по обезлюдевшей улице. С крыши деревенского узла связи репродуктор весело передавал новогодние песни. Снег скрипел под быстрыми шагами. Сергей шумно дышал, запариваясь под шубой. Досада разбирала его «Ведь не успею до двенадцати! Вот зараза же, дядя Ваня, надо было ему заходить в клуб. Пока выгонял, а время то идет. Если бы не он, точно добежал бы. Ладно, чуть поднажму, и как раз к колоколам» - утешился  он. Тут репродуктор начал передавать поздравление генерального секретаря с наступающим 1988 годом. Сергей уже не шел, а бежал. Полы его шубы крыльями порхали за его спиной, так как, вспотев, Сергей расстегнулся, размотал шарф. А улица как назло не бежит навстречу, будто на месте топчешься. Еще половину пути не пробежал. Раздался первый звон новогодних колоколов. Пошел отчет времени. Сергей уже задыхался. Вдали растаял гул последнего колокольного удара. Грянул гимн. А в той стороне деревни, раздался выстрел. Это охотник Николай, завел такой обычай палить из ружья в честь Нового года. Сергей остановился. Дальше бежать не имело смысла. «Уф-ф! Не успел!» - уже без досады мелькнула мысль, и без сил повалился на бровку снега на обочине дороги. Силы вдруг оставили его. Запахнув шубу, мороз, однако давал о себе знать. Парень решил отдышаться. Торопится–то  уж некуда. Расстегнул сумку, глянул на блеснувшие горлышки бутылок.  «А, ведь Новый Год! Хоть как нибудь надо отметить» подумал он, вытаскивая водку. Дернул за ухо крышки, открыл, нашарив стакашек в сумке, налил себе щедрую порцию. «Ну, с Новым Годом, вас, уважаемый завклуб!» иронично поздравил сам себя Сергей, опрокидывая стаканчик. Теплая волна сразу пошла по животу, сказывалось, что в новогодней суматохе за целый день ничего не ел, одни конфеты из мешка Дед Мороза. Слегка захмелев, Сергей огляделся. На улице, ни души. Хоть волком вой. Вдруг ему стало так одиноко, что аж в душе похолодело. « Никому ты нафиг, не нужен. Кроме мамки конечно. Уже двадцать восемь лет, а ни жены, ни семьи. Вон, тетя Валя, как хлопочет. Полно изба гостей. А я, с этой работой, и до стола не добежал. Сиди теперь на снегу  сиротой казанской». И  до того стало жаль себя, хоть плачь. Достал бутылку плеснул себе и, глядя в освещенное окно, где веселились гости теть Вали, выпил, пожелав ей здоровья. Хорошая женщина. Пока смотрел на чужое веселье,  не услышал, как кто-то подошел и толкнул в плечо. Сергей от неожиданности вздрогнул и посмотрел на нарушителя его уединения:
- А-а, дядь Вась! С Новым Годом! – узнал он подошедшего.  
- Привет! Ты чего здесь? – неприветливо откликнулся тот.
- А, чего ты злой такой? В кочегарке котлы замерзли что ли?  Не тужи, дядя Василий, Новый год как-никак. Давай спрыснем это дело.
- Ну, давай, коли не жалко. Водка нынче - редкое удовольствие. Плескай, побольше.
Сергей передал ему почти полный стакан. Василий, не спеша, как-то осанисто со вкусом выпил и закусил поданным яблоком.
- Подвинься, сяду.
- А то места мало на обочине, – усмехнулся завклуб.
- Да, не понял ты парень. Место мое занял. Каждый год именно  тут я сижу.
- Вот тебе, на-а! И зачем? – изумился тот.
- Эх, паря! Если б ты знал все про меня, не задавал таких вопросов. Никому не говорил, тебе скажу.  Ведь тут в этой избе, моя любовь живет, - кивнул на освещенные окна теть Валентины, - поди, годков тридцать пять хожу сюда. А чтоб жена не догадалась всегда на тридцать первое декабря в котельную в дежурство иду. Как стукнут колокола, я подхожу, смотрю на окошко и счастья желаю Вале. Эх, парень, если у тебя есть любимая девушка, береги ее. Я вот свою не сберег.
- Ну, дядь Вась, ты даешь! Сроду не подумал бы. А как это случилось?
- Как, как? По дурости.  Встречали новый 1953 год. У нас вот с этой самой Валентиной  все сговорено было. Сосватал уж ее. До свадьбы оставалось немного, хотели после крещения сыграть. Тут подруга ее закадычная, на  Новый год к себе пригласила, мол, родители в другую деревню уезжают. Хата свободная. Мы-то на радостях согласились. Кабы знать, чем это кончилось, ни за что не пошел бы. Ну, там весело было. Я, водкой не сильно увлекался. А в тот вечер подруга так потчевала меня, что выпил изрядно. Голова шумит, все по колено. Валя меня урезонивает, а мне же вожжа под хвост попала. Храбёр стал. В итоге Валя обиделась и ушла. Мне бы вслед побежать, ан нет, гордость, видишь ли, заиграла.  Остался. Утром проснулся от Валиного толчка. С похмелья ничего не пойму, поднял голову… Батюшки!..  лежу в постели с подругой моей невесты! Соскочил как ошпаренный. Заметался как бешеный. Брюк не найду. Посмотрел на Валю,  она стоит, а в глазах такая мука. Развернулась и ушла, не стала слушать моих разъяснений. Сам-то ничегошеньки не помню, то ли был грех, то ли не был.  А подруга ее лежит только усмехается,  как ему не быть, забыл, какие слова мне ночью говорил?
- Дядь Вась, извини, перебью. А подругу-то как звали?
Василий покосился на Сергея, усмехнулся:
- Да, ты ее знаешь. Жена моя, Вера.
- Иди ты, дядь Вась,- изумился парень.
- Вот тебе и иди, паря.
- А женился на ней зачем? Послал бы ее подальше. А сам к Вале.
- Э-э, сынок, не так все просто. Я ведь тебе не до рассказал. А дело дальше, еще интересней. Только Валя ушла,  будто по заказу родители Веры возвернулись. А тут такая оказия.… Скандал закатили. Отца с матерью привели.  В общем, выставили меня соблазнителем невинной девицы. Стало быть, чтоб грех прикрыть, жениться надобно.   Отец мой, говорит: «Напаскудил, гадёныш, женись».  Тогда слова родительского ослушаться даже и не думать не моги, не то, что сейчас. Сразу после Нового года,   свадьбу и сыграли.  Так будущая тёща распорядилась. Мать моя слезами изошла, глядя, как я невесту домой заносил. Вот и живем уже тридцать пять лет.  Детей моих сам знаешь. Прожили вроде неплохо, а в груди все жжет,   Валю забыть не могу. Вот так каждый раз как колокола бьют тридцать первого, прихожу  под ее окна. Ведь именно в новогоднюю ночь и упорхнуло мое счастье. Вот и вся подноготная, почему я здесь, парень.
Сергей протянул полный стакашек Василию. Затем выпил сам. И все это делалось в полной тишине. Говорить было не о чем. Василий углубился в воспоминания, а Сергей смотрел на яркие окна дома Валентины и изумлялся «Надо же какие  страсти кипят в этих вроде незаметных, спокойных людях. Сроду не подумаешь. Воистину - чужая душа потемки». Очнулся от толчка Василия.
- А, ты чего тут на бровке, как побродяжка какая сидишь один?
- Да, пока клуб закрывал, время упустил.
- Да  работа у тебя тоже не сахар. Веселишь народ, а почтенья маловато, вроде как за лентяя считают. Чай, обидно бывает?
- Есть такое, дядь Вась.
- Ладно, парень. Пошел я к своим котлам. Спасибо, что посидел со мной, поговорил. О том, что я поведал, никому не говори ладно? Ну, давай, с Новым Годом! Это не к тебе?
Сергей обернулся и очутился в объятиях своих друзей, вышедших встречать его. Смех, расспросы. Еле успевал отвечать. Когда же пошли, Сергей обернулся взглянуть на Василия, а он уж далеко, фигура была уже еле заметна на белом полотне улицы. Пока, Василий! С Новым годом тебя, израненная душа!