* * *
…отвековал, отпел, откапал
достойнейший из горемык,
мы стали осторожней в лапах
колючей пригородной тьмы,
мы стали пристальнее, строже
и осмотрительнее, и –
мы мудрецы, нас думы гложут
и уважают муравьи –
за все, за пригорошни крошек,
за поклонение огню,
который в ночь как в воду брошен,
где даже дна не достают,
где звук таинственней и реже
чем восклицанье палача,
что беспокоит, жжет и нежит
одним видением плаща...
где борт о борт не стукнет глухо,
и не ударится в причал –
там проходили мы без звука,
чтобы никто не замечал,
нас только ели укрывали,
на нас наталкивались пни…
мы никогда не забывали
родной, нехоженой земли.
* * *