В наши "толерантные" дни принято считать, что объективные произведения лучше субъективных. Напиши тот же Фонвизин "Недоросля" в наши дни, не будь он теперь защищен ореолом "классики", - его бы мигом затравили, заявив, что у автора "непозволительно узкие взгляды" и "подростковая злобная позиция". Мол, даже если показать героя более-менее беспристрастно не получается, то нужно как минимум четко заявить, что "он не виноват" и "у него было тяжелое детство". Считается, что в конце книги читатель должен сладко вздохнуть и всех "понять и простить". Это выражается в формуле "настоящее искусство делает нас добрее".
Но вот, скажем, Ницше в "Пользе и вреде истории для жизни" очень ловко проезжается по этой самой объективности. Правда, он говорит не о литературе, а о понимании истории, однако к литературе его выкладки тоже вполне применимы. Философ сравнивает объективного автора с евнухом, который в состоянии оценивать женщин холодно и беспристрастно, так как они для него в принципе недоступны.
Я не против объективности, нет. Но я бы сказала, что настоящая объективность - следствие мудрости, которая приходит очень поздно и далеко не ко всем. Такой автор может быть беспристрастным, но не потому, что "он евнух и женщины ему недоступны", а потому, что он как бы принадлежит к иному виду животных. Он настолько поднялся над людьми, что в состоянии копаться в перепитиях их судеб и характеров так же спокойно, как в перепитиях судеб и характеров собак или лошадей. Полная невовлеченность в социальные игрища...
А тот автор, который не дорос до объективности, но копирует ее просто из желания соответствовать "толерантным" идеалам, обычно выглядит смешно и жалко. Ненависть к отдельным героям то и дело прорывается через маску равнодушия, и мы видим то какую-то странную фразу, то какую-то неуместную насмешку... Нередко автор решает эту проблему следующим образом - вместо того, чтобы показывать в своем произведении настоящих людей, он показывает какие-то куклы. И в конце концов эти куклы "прозревают", триумфально соглашаясь с позицией автора. Ну или жестоко разрушают свою жизнь и погибают таким образом, чтобы каждому стало ясно - это из-за их "неправильной" позиции.
Ах, эти милые юношеские мечтания - "вот случится то-то и то-то, и он сразу все поймет и раскается!". Думаю, такие мечтания о "прозрении" врагов - такая же распространенная вещь, как сексуальные фантазии. Такая же распространенная... и такая же плоская и нелепая. К слову, это характерно далеко не только для наивных юнцов. Известная призказка людей старшего возраста, "повзрослеешь - поймешь", тоже проистекает именно из этого корня.
В такой черновой работе психики нет ничего дурного. Так успокаиваются нервы, так уравновешивается сознание... Но одно дело - лениво раздумывать перед сном, как "Светка подойдет ко мне и снимет трусы прямо в офисе" или "этот глупый противник моего любимого политика вдруг осознает мою правоту и зарыдает"... И другое дело - выносить такие вещи в литературные произведения. Это уже клиника.
Так что, если вы не умудренный жизнью гений, взирающий на людей с недоступной им высоты, - не бойтесь быть необъективными! Злитесь, изливайте сарказм, выдумывайте смешные прозвища, ставьте ненавистных вам героев в нелепые ситуации! Право слово, немало авторов из тех, кого мы сейчас тоже признаем гениями, так и не поднялись выше этого уровня! Да им это и не надо было, ибо - произведения нужны всякие. Объективные произведения, "делающие нас добрее", успокаивают и разнеживают. Субъективные произведения, делающие нас злее, подвигают нас на великие дела.
Ах да, и напоследок скажу - объективность вообще-то не равна безоценочности. Нередко объективное высказывание звучит куда более жестоко и безальтернативно, чем тысячи субъективных. Чтобы успокоить несчастных читателей, которым страшно сталкиваться с правдой, существует целое направление под названием "трактовка". Авторы трактовок лезут вон из кожи, чтобы убедить людей, что "автора не надо понимать так примитивно, на самом деле он хотел сказать...".
