и дождь крылом невзгоды,
рисует серебром холодным,
рисунок свой точь-в-точь.
И чертят струи хрусталя,
где ветер мчится колкий,
и души режет об осколки,
вся грешная земля...
И души режет в мире зло,
что называется любовью,
и истекают души кровью,
как вены, о стекло!..
Во тьме ночной, где даже звезд,
сияние застыло,
стоял один расправив крылья,
поднявшись во весь рост.
От тьмы ночной он был не отличим,
холодным и незримым,
что клок тумана, или дыма,
иль сумраком ночным.
Во тьме не видно и лица,
лишь маской ночь застыла-
прекрасно иль ужасно было?..
забыто без конца...
Иль в самом деле-лишь звезда?..
рисует образ этот?..
но среди тьмы холодным светом,
был абрис изо льда.
На черном фоне в этот раз,
небес веками стертых,
и крыльев черных, распростертых,
лишь блеск печальных глаз.
Когда стоял от света слаб,
в раздумий круговерти,
он был лишь тень, он-Ангел смерти,
и неба вечный раб.
Не смертью был, а лишь слугой,
но смерти честь воздавший,
он приходил по души павших,
и уносил с собой..
Из года в год, теченье рек:
и жалость и сомненье,
отверг давно без сожаленья,
и позабыл навек.
Он знал закат и знал рассвет,
и мира знал рожденье,
но лишь однажды, ставши тенью,
летел на черный свет.
Да и теперь он не один:
бескрылый и летящий-
с ним был и демон, смерть творящий-
слуга и господин.
Стоял и демон за плечом,
как хищник падаль ждущий,
рожденный тьмою, всемогущий,
с карающим мечом.
Во взгляде Ангела тоска,
мгновенье за мгновеньем,
за той, за кем пришло забвенье,
взирая свысока.
То девушка была юна,
где и вина не властна:
как свет зари златой прекрасна,
и как цветок нежна.
И тьма, и злоба-чужды ей,
но приговор суровый:
и демон смерти шепчет слово,
и черный мир теней.:
-Она виновна!-шепчет тот,
и Ангел обернулся:
-И в чем вина?-но страх вернулся,
-Виновна, что живет!..
Она умрет-ее судьба,
ты видишь остов башни?
Она идет к нему бесстрашно,
бессильная раба!
И я обрушу этот свод,
а ты похитишь душу,
к чему пустые речи слушать?..
нас само небо ждет!..
Но Ангел медлил в тишине,
былого зла лишенный,
взирал в тоске за обреченной,
столь светлой при луне...
Следил безмолвно он за ней,
и чудо здесь свершилось:
и в лед душа его разбилась,
на тысячи огней!
Так сердце бьется, как стекло,
и дрогнуло слепое-
любовью вспыхнуло святою,
и сердце ожило!..
Он полюбил... клейменный злом,
и чья душа распята,
он полюбил, чья жизнь-лишь плата,
лишь тени, под крылом...
Он утопал в крови живых,
но сгинуло отчайнье:
теперь душа, одно дыханье,
и сердце на двоих.
Взирал на светлый силуэт,
и страх его покинул:
поднял крыло, расправил спину,
и молвил тихо: НЕТ!
-Она жива и будет жить!
не станет ночь последней!
Но демон рыкнул в то мгновенье:
-Судьбы не изменить!
Ты не изменишь ход небес,
ни свет, ни боль, ни пламя!
Один удар- и она с нами,
таков тяжелый крест!
И Ангел молвил: Хватит слов!
От слова нет и толку,
в крови людской плыл слишком долго,
в века и из веков!
Я видел, как распят Иисус!
паденье Вавилона,
пал город славой опьяненный,
но без нее мир пуст!..
И я сказал-она жива!
И гибель не коснется,
уснет сейчас-с зарей проснется,
вот и все мои слова!
Но демон шепчет за спиной:
-Ты знаешь, смерти вестник,
судьба не жаждет зла и мести,
а только суд святой!
Ты знаешь, ход вещей таков:
иллюзией и снами,
коль найден смертный небесами,
и волею Богов,
то будет он казнен, о да!
Не тешь себя надеждой...
Здесь были до тебя и прежде,
умолкли навсегда...
И падший молвил здесь любя:
-Ее казнить не станешь!
И демон тут: Тогда заплатишь-
-тогда возьмут тебя!
Теперь послушай мой ответ:
коль ты не знаешь страха,
ты был ничем-и станешь прахом,
угаснет Черный Свет!
Вздохнул устало: -Хватит слов,
пусть станет пустотою!
Но Ангел: я люблю душою-
бери же, я готов!
Он обернулся. Тень от крыл,
затмила лик тревожный:
-я лишь одно прошу, лишь можно,
увидеть, раз любил...
...Она не знала ни о чем,
в ту полночь роковую,
руины черные минуя,
что в сумраке ночном.
Она минула башни крест,
оставила тревоги,
еще лишь часть ночной дороги,
и выйдет в свет небес.
И выйдет в свет, и будет так:
придет где ждут, и любят,
не проклянут, и не забудут,
и где горит очаг.
..Но голос тихий за спиной:
окликнул в то мгновенье.
Лишь отблеск света скроет тенью,
и эхо тишиной.
Пустынна улица в ночи
не знала, кто из тени,
не знала, кто пал на колени,
на плаху, под мечи.
...Но в небе отблеск серебра:
и взгляд подняв она узрела-
порывом ветра к ней летело,
два окровавленных пера!..
...и плакал дождь, объятый тьмой,
и нить судьбы, оставит может?..
жизнь спасена ее, ну что же,
жизнь спасена, какой ценой?..