Прости, что долго не было весточки от меня. С этими заботами и проблемами совсем закрутился, ну, ты понимаешь – на новом месте всегда так: устроиться, обжиться надо, с соседями познакомиться и тому подобное. Тебе-то объяснять не нужно, я полагаю! Сколько мест мы с тобой сменили! Как вспомнишь их – мегаполисы, города и вовсе уж деревушки… А только везде одно и то же, один город похож на другой, деревня на деревню, а люди везде одинаковые с их проблемами, корыстями и туманными идеалами.
А ходили мы как – помнишь? И пешком и автостопом на чем попало. Но чаще, конечно, пешком. Под дождем, снегом, палящим солнцем… Шли. И мечтали о том, что в конце Дороги найдем что-то, и говорили друг другу, что кроме Дороги нам, по сути, ничего и не нужно…
Но, похоже, бродяга, я осел. Пришел туда, куда хотел, и никуда отсюда уже не сдвинусь. Помнишь, мы искали место на Земле, где можно было бы остаться навсегда. Где люди такие, от которых не хочется уходить. От которых больно уходить.
И ты знаешь, мне кажется, я нашел его. Нет, я просто уверен, Бродяга! Мне ли не быть уверенным, Капитану Пыльных Дорог? Уж я-то отличу то Место-которое-Я-Ищу от Места-Такого-Же-как-Все. И вот я здесь всего несколько недель, а кажется, что всю жизнь...
...Я стал вдруг осознавать, что почти не помню прошлого. Память отказывается показывать картинки ушедших дней – так в ней все переплелось и спуталось. Но иногда прорывает, особенно по ночам, и я не могу уснуть, я ворочаюсь, вспоминаю, перебираю картинки памяти, серые выбрасываю, а цветные откладываю и подолгу рассматриваю. Иной раз тоскую о том, что оставил…
Соседи говорят, что это проходит со временем. Говорят, что это со всеми бывает, и с ними было. Что от этого никуда не деться, нужно смириться и все пройдет само собой.
И я стараюсь. Я верю этим людям, не вижу причин, по которым они бы лгали. Я, Философ Лесных Полян, знаю людей, вижу их насквозь… эти люди совершенно чисты. Я не вижу в них ничего, что могло бы отпугнуть. Их сердца добрые по-настоящему, а улыбки искренни. Да, такие люди, оказывается, бывают! И ты бы поверил в это, Бродяга, не думай, что я сбрендил от старости, просто эти люди такие.
... домик у меня хороший. Маленький, уютный, не роскошь, конечно, но я за ней никогда и не гнался. Я всегда мечтал о таком домике с фруктовым садом, с ручейком возле тенистой беседки. И такими соседями…
… как-то соседи взяли меня на прогулку. Мы долго бродили по тихим просторным улицам, общались с их друзьями, смотрели представления уличных артистов, о чем-то ненавязчивом беседовали… А потом мы поднялись на Башню. Таких башен я нигде не видел – ее шпиль пронзает небо, уходит ввысь до самого космоса или еще дальше. Мы даже и не смогли бы подняться на самый верх, но и от того вида, что мне открылся с нашей площадки, мое старое сердце чуть не остановилось. Этот Город огромен! Он просто исполинский! Я не видел его окраин, сколько ни вглядывался. Соседи говорят, что таких башен Двенадцать в этом городе, но я не увидел даже верхушек ни одной из них!
Где на нашей грешной земле смог разместиться такой Город? Разместиться так, что мы о нем ничего не слышали и не видели его ни на одной карте? Я спрашивал соседей, у других людей, они не отвечали, а только улыбались в ответ. Я спрашивал у них название города, они отвечали, что это просто – Город. Лишь соседская девочка загадочно сказала, что совсем скоро я сам все пойму…
... хотя, ты знаешь, вот только что вспомнилось – мы ведь слышали об этом Городе!
Помнишь, мы встретили Одинокого Путника? Тогда шел сильный дождь, и мы провели ночь в заброшенном сарае у костра. Он курил дрянные папиросы и рассказывал о Городе Вечного Лета, огромном, как океан, многолюдном и где все люди – просто ангелы. Мы тогда еще кивали головами, не веря, но не показывая это, чтобы не обидеть старика. Мы ведь с тобой слыхали и не такое, но прекрасно понимали, что у каждого бродяги должна быть своя мечта, без нее нельзя выходить на Дорогу, иначе не дойдешь. Нужно ведь знать куда и к чему идти. Мы с тобой тогда шли к очередному городу, а он говорил, что собирается в Город Вечного Лета...
... Я хочу, Бродяга, чтобы ты был рядом. Мне здесь тебя не хватает. Знаешь ли, очень я привык к тебе за эти годы, успел прикипеть и сейчас как-то не по себе…
… И я бы объяснил тебе дорогу сюда, если бы сам знал ее. Я ее не помню.
Помню, как той ночью выбрался из шалаша в дождь – бронхи совсем замучили, не хотел будить тебя кашлем – постоял немного и отправился восвояси. Прости друг, я решил, что так будет лучше и тебе и мне. Ты молодой еще, еще много дорог сможешь пройти, если налегке, если не тащить на себе дряхлого больного старика, кашляющего кровью… Помню, шел куда-то сквозь дождь, упал. Открыл глаза, а уже здесь…
Но ты ищи этот Город, все равно ищи. Теперь будет легче, ведь ты знаешь наверняка, что он есть.
Прощай, Бродяга. Очень жду…
* * *
Человек в грязной рваной одежде, в стоптанных сапогах стоял на краю обрыва. Внизу шумно плескалось море, точило камни. В руке человек держал листок бумаги, который вручил ему Одинокий Путник. Человек плакал, как плакал каждый день вот уже несколько недель. Впервые он заплакал много миль назад, когда, дрожа от холода, он выбрался из шалаша на мокрую от дождя поляну и увидел на тропинке человека. Мертвого. Человека, которого он называл Капитаном Пыльных дорог, и который сам себя называл Философом Лесных Полян, а его называл Бродягой. Того, с кем прошли полмира, кого он помнил с раннего детства, того, кто заменил ему семью и научил жить на дороге.
Но теперь это были слезы радости. Он прочитал его письмо из Города Вечного Лета, который они искали всю жизнь. И теперь человек точно знал, что этот Город есть – Город Вечного Хорошего, как они его называли. И теперь он знал туда дорогу.
Человек аккуратно сложил листок, положил его в карман старой дырявой телогрейки, оглянулся на дорогу, где еще виднелась спина удаляющегося Одинокого Путника, и сделал шаг вперед, зажмурив глаза…
… И открыл их, лишь услышав знакомый голос: - Здравствуй, Бродяга!..
